Второе открытие Америки - Александр фон Гумбольдт

Арабески, меандры и греческие орнаменты чаруют наш взгляд, потому что элементы, составляющие серии украшений, следуют один за другим в ритмичном порядке. В этом порядке, в периодическом повторении одних и тех же форм глаз находит то, что различает ухо в ритмической последовательности звуков и аккордов. Можно ли сомневаться, что чувство ритма проявляется у человека даже на заре цивилизации, в первых попытках создания самых примитивных песен и стихов?

Индейцы майпуре (изготовлением глиняной посуды занимаются главным образом женщины) очищают глину повторной промывкой, делают из нее цилиндры и лепят вручную самые большие сосуды. Американский индеец не знает гончарного круга, который у восточных народов восходит к глубочайшей древности.

Не приходится удивляться тому, что миссионеры не познакомили индейцев Ориноко с таким простым и полезным приспособлением, если мы вспомним, что трех столетий оказалось недостаточно для введения его среди индейцев полуострова Арая, расположенного напротив гавани Куманы. В качестве красок майпуре употребляют окиси железа и марганца, преимущественно желтые и красные охры, встречающиеся во впадинах песчаника.

Иногда употребляют крахмал из Bignonia chica Humb. et Bonpl., предварительно подвергнув глиняную посуду обжигу на очень легком огне. Эту краску покрывают лаком algarobo – прозрачной смолой Hymenaea courbaril L. Большие сосуды для хранения чизы называются сиамаку; самые маленькие носят название мукра, переделанное испанцами на побережье в муркура.

Впрочем, изготовлением крашеной глиняной посуды на Ориноко занимаются не только майпуре, но также гуайпунаби, карибы, отомаки и даже гуамо. Некогда это производство было распространено до берегов Амазонки. Еще Орельяна был поражен раскрашенными узорами на фаянсе у индейцев омагуа, которые в его время представляли собой многочисленный торговый народ.

Прежде чем покончить с рассказом об этих зачатках нарождающейся промышленности у народов, весьма неопределенно называемых дикими, я добавлю одно замечание, могущее пролить некоторый свет на историю американской цивилизации. В Соединенных Штатах к западу от Аллеганских [Аппалачских] гор, в особенности между рекой Огайо и Большими Канадскими озерами, при раскопках довольно часто находят осколки раскрашенной глиняной посуды вместе с орудиями из меди.

Такое сочетание не может нас не удивить в стране, коренные жители которой ко времени прибытия первых европейцев не знали употребления металлов. В лесах Южной Америки, простирающихся от экватора до 8° северной широты и от подножия Анд до Атлантического океана, находят такую же раскрашенную глиняную посуду в самых пустынных местах; но там она встречается лишь с очень искусно просверленными топорами из нефрита и других твердых горных пород.

Там при раскопках никогда не находили металлических орудий или украшений, хотя в прибрежных горах и на гребне Кордильер умели плавить золото и медь и соединять последний металл с оловом для изготовления режущих инструментов. Какова причина этого контраста между умеренным и жарким поясом?

Инки Перу простерли свои завоевания и религиозные войны до берегов Напо и Амазонки, где их язык распространился на небольшую территорию; но никогда цивилизация перуанцев, жителей Кито и индейцев муисков из Новой Гранады не влияла сколько-нибудь заметным образом на нравственное состояние народов Гвианы.

Больше того, в Северной Америке между Огайо, Майами и озерами неизвестный народ, в котором ученые-систематики хотели бы видеть потомков тольтеков и ацтеков, построил из земли, иногда даже из камней[189], не скрепленных цементом, стены высотой в 10–15 футов и длиной в 7–8 тысяч футов. Эти загадочные ограды занимали 150 арпанов земли.

На равнинах Ориноко, как и на равнинах Мариетты, Майами и Огайо, центр древней цивилизации находится на западе на гребне гор, но на Ориноко и в местности между ним и Амазонкой, по-видимому, никогда не жили племена, чьи сооружения устояли против разрушительной силы времени.

К югу от 8° северной широты, хотя там были обнаружены символические рисунки, высеченные на скалах, сложенных самыми твердыми горными породами, до сих пор не нашли ни tumulus, ни оград, ни земляных плотин, сходных с теми, какие мы видим дальше к северу в долинах провинции Баринас и Канагуа.

Таково различие, наблюдаемое между восточными частями двух Америк, между той, что простирается от плоскогорья Кундинамарка и Кайенских гор до Атлантического океана, и той, что тянется от Анд Новой Испании до Аллеганских гор.

Из числа народов, достигших высокой степени цивилизации, следы которой мы находим на берегах озера Тегуйо и в Casas grandes на реке Гила, некоторые могли переселиться на восток в открытые равнины вдоль Миссури и Огайо, где климат почти не отличается от климата Новой Мексики; однако в Южной Америке, где великое переселение народов шло с севера на юг, те, кто долгое время наслаждался мягким климатом на гребнях равноденственных Кордильер, несомненно опасались спускаться в знойные равнины, поросшие лесами, затопляемые периодическими разливами рек.

Само собой понятно, что в жарком поясе мощь растительности, характер почвы и климата затрудняли переселения индейцев многочисленными группами, препятствовали основанию поселений, требующих обширного пространства, увековечивали нищету и дикость изолированных орд.

В наши дни происходит регресс той зачаточной цивилизации, которая была распространена испанскими монахами. Отец Джили рассказывает, что во времена экспедиции для установления границ земледелие на берегах Ориноко начало развиваться; поголовье скота, главным образом коз, особенно сильно увеличилось в Майпурес. Мы уже не застали домашнего скота ни в этой миссии, ни в какой-либо другой деревне на Ориноко; тигры пожрали коз.

Сохранились лишь белые и черные свиньи (последних называют французскими свиньями, puercos franceses, так как считают, что они завезены с Антильских островов), уцелевшие от преследований диких зверей. Мы с большим изумлением увидели около хижин индейцев Guacamayas, или домашних ара, которые летали на поля, как наши голуби; это самый крупный и самый великолепный вид попугаев, с голыми, без перьев, щеками, обнаруженный нами за время путешествия.

На языке марабитана они называются кахуеи. Длина этой птицы вместе с хвостом 2 фута 3 дюйма; мы встречали ее на берегах и Атабапо, и Теми, и Риу-Негру. Мясо кахуеи, часто употребляемое в пищу, черное и несколько жесткое. Попугаи ара, оперение которых сверкает самыми яркими красками, пурпурной, голубой и желтой, служат замечательным украшением птичьих дворов индейцев.

По красоте они не уступают павлинам, золотистым фазанам, ураксам и гокко-паранга. Обычай разводить попугаев, птиц семейства, столь отличного от семейства куриных, поразил еще Христофора Колумба. Во время открытия Америки он видел на Антильских островах ара, или больших попугаев, которых индейцы употребляли в пищу вместо кур.