Полководец. Война генерала Петрова - Владимир Васильевич Карпов

в боях, не имеющие снабжения из центральной части страны. Гитлер спешил, и поэтому 25 июля все же был нанесен удар по Кавказу группой армий «А». В первые дни фашистское наступление шло так стремительно, что 27 июля начальник оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск генерал Хойзингер передал начальнику штаба группы армий «А» генералу Грайффенбергу следующее:

«Из предмостного укрепления Ростов не нажимать слишком сильно на юг, чтобы не принудить противника к отступлению, прежде чем он будет окружен продвигающимся вперед левым флангом группы армий».

Наступление на Кавказе развивалось настолько успешно, что именно в эти дни Гитлер, как уже говорилось, разрешил перебросить 4-ю танковую армию на сталинградское направление, где все еще не удалось захватить город.

1 августа командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Лист послал командующему 4-й танковой армией телеграмму:

«В связи с уходом 4 т. а. из района группы армий “А” я еще раз вынужден ее благодарить как за хорошее руководство, так и за выдающиеся успехи частей. Перед армией стоит теперь новая тяжелая задача, выполнение которой должно одновременно обеспечить тыловое прикрытие группы армий “А”. Я желаю армии успешно выполнить также и эту задачу и надеюсь по выполнении ее снова увидеть армию в составе группы армий “А”…»

Гитлеровские генералы мнили себя рыцарями. А я прошу читателей запомнить это решение Гитлера и его генерального штаба, потому что в дальнейшем станет очевидно: «рыцари» окажутся недальновидными вояками, этот просчет будет им очень дорого стоить. Можно сказать и более определенно: с передачей 4-й танковой армии под Сталинград случилось то, что на неофициальном, ненаучном языке называется ударом не кулаком, а растопыренными пальцами. Ну а лично Гитлера это решение характеризует как непоследовательного стратега: приняв решение, поставив большие задачи, сосредоточив для их осуществления необходимые силы, фюрер уже на первом этапе стал их распылять; вот поэтому и называется такой удар ударом растопыренными пальцами, и в самом этом народном выражении таится невысокое мнение о том, кто наносит такие удары.

Однако все это станет очевидным несколько позднее, а пока генерал-фельдмаршал Лист попрощался с 4-й танковой армией и продолжал развивать наступление на Кавказ: 17-я армия устремилась к Краснодару и 9 августа овладела им. 1-я танковая армия рвалась через Армавир на Майкоп и дальше на Туапсе, чтобы окружить ту самую группировку, которую Хойзингер не советовал «выжимать» из района предстоящего окружения. 7 августа части 1-й танковой армии захватили Армавир, а 10 августа Майкоп.

Гитлер и многие его сподвижники были в радостном возбуждении. Майкоп — это уже первая нефть, к которой они так стремились. Начальник генерального штаба итальянской армии маршал Кавальеро в своем дневнике в эти дни записал:

«За армиями Листа следуют 10 тысяч специалистов и квалифицированных рабочих, которые должны после взятия Майкопа восстановить нефтяные скважины. Согласно подсчетам для того, чтобы снова пустить их в эксплуатацию, потребуется от 4 до 5 месяцев».

Окрыленный успехами на юге, Гитлер ожидал включения в войну новых союзников, которые ему обещали свое активное содействие именно с этих рубежей. Он спрашивал: «Как дела с турками?» В августе ему доложили:

«Премьер-министр турецкого правительства Сараджоглу в беседе с германским послом заявил, что как турок он страстно желает уничтожения России… Русская проблема может быть решена Германией — только если будет убита по меньшей мере половина всех живущих в России русских».

Более конкретно высказывался турецкий генеральный штаб. Он считал:

«Вступление Турции в войну почти неизбежно. Оно может произойти и произойдет в тот момент, когда турецкая армия будет располагать достаточным количеством вооружения. Турецкое наступление пошло бы через Иранское плоскогорье по направлению к Баку».

Фюреру также докладывали, что активизировались его сторонники в Иране. И действительно, по случаю занятия немцами городов Северного Кавказа многие профашистски настроенные элементы, подстрекаемые гитлеровской агентурой, вывешивали нацистские флаги. Среди населения распространялись слухи о том, что германская армия успешно овладевает Кавказом и в самое ближайшее время немецкие войска войдут в Иран.

На Дальнем Востоке Япония уже открыто готовилась вступить в войну против Советского Союза. Еще совсем недавно генерал-полковник Руофф, указав на восток, в сторону горящего Батайска, картинно, заявил японскому атташе, приехавшему в район боевых действий:

«Ворота на Кавказ открыты. Близится час, когда германские войска и войска вашего императора встретятся в Индии».

13 августа генерал-полковник Гальдер в своем дневнике записал:

«Становится очевидным намерение противника удерживать Северный Кавказ и создать для обороны Южного Кавказа группу на Тереке и к югу от него».

Через три дня Гальдер записал:

«Противник подбрасывает свежие силы от Баку на Махачкалу».

В дополнение к продвигавшимся на грозненско-махачкалинском направлении танковым и мотопехотным войскам Гитлер специально выделил одному из лучших соединений свежую дивизию, как он сам сказал, «для продвижения на Баку». Гитлер лично заботился об этой дивизии и дал указание как можно скорее обеспечить ее горючим, чтобы она дошла с этой заправкой до Баку.

Победа казалась Гитлеру совсем близкой. По всей Германии были развешаны праздничные флаги. По радио не умолкали марши и речи. Повод для торжества был эффектный и выразительный: на Эльбрусе установлены флаги со свастикой!

Берлинские газеты кричали: «Покоренный Эльбрус венчает конец нашего Кавказа!» В иллюстрированных журналах, кинохронике — всюду изображение капитана Грота и его горных стрелков. Гитлер наградил Грота за Эльбрус высшей наградой — Рыцарским крестом, а его солдат Железными крестами. Радио Берлина прославляло «национальных героев».

Эти передачи слышали и в Москве, и они, конечно, вызывали гнев у Верховного, а следствием этого гнева было… Тут я лучше передам слово маршалу А.А. Гречко:

«Значительно усложнилась работа управления фронта и штаба 46-й армии по усилению обороны Главного Кавказского хребта в связи с приездом в Сухуми 23 августа в качестве члена Государственного Комитета Обороны Берии. Вместо конкретной помощи, в которой нуждались командование и штаб 46-й армии, Берия заменил целый ряд ответственных работников армейского и фронтового аппарата, в том числе и командующего армией генерал-майора В.Ф. Сергацкова.

Однако не грубое администрирование, а кропотливая организаторская работа штабов фронта и армии позволила новому командующему 46-й армией генерал-майору К.Н. Леселидзе взять в руки рычаги управления войсками и направить их действия на уничтожение просочившихся через перевалы вражеских войск».

Добавлю здесь от себя, что это «уничтожение просочившихся» произошло не сразу, а позже, частями 46-й армии, входившей в подчинение генерала Петрова, поэтому я и сделал этот небольшой экскурс в район