Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис

Вечером того же дня, продолжает свой рассказ Иоанн, ученики собрались вместе (вероятнее всего, в доме самого Иоанна). Там были не одни апостолы, а гораздо больше людей. С ними, возможно, была и Мария. Собравшиеся испуганы, они потребовали, чтобы двери были заперты, потому что боялись быть обвиненными в исчезновении трупа. Внезапно среди них появился Иисус и сказал им: «Мир вам!»[59] Потом он дунул на них и сказал: «Примите Духа Святого! Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». Это явление, когда Иисус передает своим ученикам Дух — тот Дух, о котором объявил и которого недавно так ждал Иоанн Креститель, не следует путать с Пятидесятницей, когда этот же Дух проявился в виде языков огня.

Фома единственный не был на этом собрании. И когда остальные сообщили ему эту необыкновенную новость, он отказался поверить. Его ответ хорошо известен: «Если я не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю».

В следующее воскресенье, 23 нисана, ученики снова собрались в Горнице. После завершения пасхальных праздников они остались в Иерусалиме. На этот раз Фома был с ними. Как и в первый раз, двери были заперты. Иисус появился среди них и сказал Фоме: «Подай перст свой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим». Фома с восхищением и любовью восклицает: «Господь мой и Бог мой!» А Иисус отвечает ему: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие».

Рассказчик указывает на два свойства прославленного тела Иисуса: оно проникает через запертые двери (так же, как оно таинственным образом исчезло из погребальных пелен), и его можно ощупать, до него можно дотронуться. Раны на нем доказывают, что явившийся — действительно тот, кто был распят на Голгофе. Хотя Иисус и вернулся в Божественную славу, к своему Отцу, он восстановил личные отношения с каждым из своих друзей.

В главе 21 — эпилоге, который Иоанн добавил к своему Евангелию после смерти Петра в Риме, — евангелист рассказывает о новом явлении Иисуса на берегах Галилейского озера. Несколько учеников собрались вместе, вероятно в Капернауме. Это были Симон-Петр, Фома, Нафанаил, Иаков и Иоанн — сыновья Зеведея, и еще два ученика, которые не названы по именам, но из того, что написано чуть дальше, становится ясно, что один из них — «ученик, которого любил Иисус, тот, который на вечере приклонился к его груди». Симон-Петр решил отправиться на ловлю рыбы: ему же надо было жить и кормить свою семью. Остальные сели вместе с ним в его лодку. Но за ночь они ничего не поймали и, разочарованные, стали возвращаться назад.

Утром они были от берега на расстоянии в 200 локтей (примерно 90 м).

Какой-то человек крикнул им издалека: «Дети! Есть ли у вас какая-нибудь еда?» Они ответили, что нет. Тогда этот человек посоветовал им забросить сеть с правой стороны. Любимый ученик сказал Петру: «Это Господь!» Симон-Петр сразу же повязал вокруг пояса свою рубаху, предназначенную быть верхней, но надетую на голое тело, и прыгнул в воду. Сеть, которую подняли на борт собравшиеся в лодке, полна рыбы. Они причаливают к берегу. Там уже горит костер, на котором жарится рыба. Возле огня лежат несколько кусков хлеба. Иисус — это действительно он — говорит ученикам: «Принесите ту мелкую рыбу, которую вы теперь поймали!» Слово «мелкая» (в русском тексте оно отсутствует. — Пер.) — это добрая шутка, поскольку Симон-Петр, вернувшись в лодку, своими мускулистыми руками вынул из нее очень крупных рыб, числом не меньше ста пятидесяти трех, по словам Иоанна. Число сто пятьдесят три, несомненно символическое, но толкователи спорят о том, что оно означает. Во всяком случае, улов был богатый, но сеть не порвалась. Одни считают, что это число всех видов рыб, известных в Античную эпоху; другие полагают, что это сумма числовых значений букв в словосочетании, означающем на древнееврейском языке «дети Бога» (bny h’lhym). Церковь должна собрать воедино всех детей Божьих. Этим символическим числом евангелист хотел показать, что спасен уже не только Израиль, а весь мир.

«Придите, обедайте», — говорит им Иисус. Они узнали его. И поняли: раз он пригласил их есть вместе с ним, то простил их за бегство. А Иисус дал им хлеба и рыбы. Затем начинается разговор между Иисусом и Симоном-Петром. Во время этой беседы Петр тоже получает прощение за свое отречение, и Иисус явным образом поручает ему руководить Церковью. Иисус три раза, словно в ответ на три отречения Петра, спрашивает его: «Симон, сын Иоанна (в русском переводе «сын Ионы». — Пер.), любишь ли ты Меня?» Петр покорно отвечает: «Так, Господи, ты знаешь, что я люблю Тебя». Тогда Воскресший говорит ему: «Паси агнцев моих, паси овец моих!» Так Петр становится единственным пастырем верующих. Иисус также дает Петру понять, что тот тоже станет мучеником и будет распят: «Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь».

Продолжение разговора уточняет роль возлюбленного ученика по отношению к Петру. На вопрос Петра: «Господи! А он что?» Иисус отвечает: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною!» Именно из-за этого слова в общине, которую возглавлял Иоанн, распространился слух, что Иоанн не умрет. Но «редактор» 4-го Евангелия, несомненно после кончины Иоанна, подчеркнул, что Иисус вовсе не сказал: «Ты не умрешь», а сказал: «Если я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?»

Лука — единственный, кто рассказывает о знаменитом происшествии с паломниками на пути в Эммаус, которое изображено на многих картинах. Его рассказ, очень литературный, великолепно составленный, наделенный большим богословским смыслом, кажется, восходит к более раннему источнику, возможно к устному свидетельству одного из паломников, а потому может иметь историческую основу. Итак, вечером в Пасхальное воскресенье два ученика Иисуса шли в селение Эммаус. Где оно находилось, точно неизвестно. В некоторых рукописях сказано, что от Иерусалима до него было 60 стадиев (примерно 12 км), в других названо расстояние 160 стадиев. Предполагали, что Эммаус — это Амуас (иначе Никополь), находившийся на расстоянии 160 стадиев к западу от Святого города; или Кирьят-Йеарим (Абу-Гош) на расстоянии 66 стадиев по дороге на Яффу; Аль-Кубайба на расстоянии 63 стадиев по дороге на Лидду (иначе Лод); Моза на расстоянии 36 стадиев по той же дороге и Уртас (Артас) на расстоянии 60 стадиев от Иерусалима, к югу от Вифлеема.

Когда они говорили о недавних трагических событиях, к ним приблизился какой-то человек и пошел рядом с ними. Это был Иисус, но, как и свидетели других видений, эти двое не сразу узнали его. Он включился в их разговор. Один из путников, по имени Клеопа[60], сказал новому собеседнику, что тот один из пришедших в Иерусалим не знает, что случилось три дня назад.