Дар оборотней - Василина Лебедева

Если бы прочитав письмо – я не была знакома с братом, не пожила в стае, то наверняка осудила бы маму: ведь она могла спрятаться на территории стаи Янтарных, где могла бы вырастить меня без этих гонений, переездов, под покровительством не только своей пары, но и настоящего отца. Только вот сейчас я знала, каким же был моральным уродом мой настоящий отец и если бы он узнал о даре своей дочери, то он наверняка бы устроил мне адскую жизнь!

Вспомнив слова Создательницы, когда я попросила её о встрече с мамой и её отказ: «Не время. Позже», сейчас отчётливо понимала почему – тогда действительно было не время. Я бы восприняла всё иначе, не поняла, осудила! Сейчас же мне просто тяжело от понимания того, что мою жизнь мама посчитала намного дороже её собственной, дороже уважения и счастья с её парой, дороже всего что у неё возможно было бы, если бы не я! Но именно сейчас я понимала её стремление защитить своё дитя и ценность собственной жизни уже сама даже близко не ставила на одну ступеньку с ценностью жизни ребёнка, своего ребёнка.

Задумчиво покивав своим мыслям, подняла листки и дочитала письмо:

Сейчас, когда я пишу тебе это письмо, ты учишься на первом курсе в медицинском училище и вполне справляешься с самостоятельной жизнью, и я очень горжусь тобою доченька! Сейчас я надеюсь: что ты научишься жить самостоятельно – это просто необходимо тебе.

Когда ты увидишь то, что я оставила тебе, то что храниться в банке, пожалуйста не гневайся за то, что помогала тебе малыми суммами. Ты должна научиться жить без помощи, должна научиться находить выход из казалось бы безвыходных, безденежных ситуаций, потому что только так тебе удастся выжить.

Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых и прошу тебя: очень аккуратно распоряжайся теми денежными средствами, что я оставила тебе!

На отдельном листочке написаны имена, фамилии и контакты людей, оборотней, к которым ты можешь обратиться за помощью, но только в крайнем случае – эти мужчины обличены властью, они в какой-то мере обязаны мне, поэтому помогут, но скорее всего только один раз. Отдельным списком написала фамилии тех, кто может тебя на время (очень ограниченное) скрыть в случае опасности. Надеюсь, тебе это поможет.

Доченька. Любимая моя серебряночка, моя душа – я очень, очень люблю тебя.Прости меня за это письмо, за то, что не рассказала тебе всего этого лично.

Безумно любящая тебя мама.

Сложив листки в конверт, и улыбаясь, посмотрела вбок, где на расстеленном огромном пушистом покрывале ползала пятимесячная дочурка. Смотря на неё, невозможно было не улыбаться: розовые щёчки, пухленькие губки бантиком, а глазки насуплено смотрят как по сорванному мною и зажатому в пухлом кулачке цветку ползёт Божья коровка. Сердце сжалось от нежности к малютке, хотелось подхватить её на руки и зацеловать, но нельзя: дочурка занята – пытается согнать упёртого жучка со своего цветочка. Сначала пыталась сдуть его, но вместе с воздухом полетели слюни и она основательно его заплевала. Видя, что тот покидать насиженный лепесток не торопится начала трясти пухлой ручкой. Когда и это не получилось, пролепетав что-то на своём, похожем по интонации: «Ну, сам виноват!», решительно откусила цветок вместе с Божьей коровкой. Тут же наклонившись к ней и выговаривая: «Жучков есть нельзя!», открыла её ротик, но как и ожидала – она уже успела всё проглотить.

– Ну что, чудо моё рыжее, чем тебе он помешал?– Вопрошала я, вытирая ей платком рот и нос, в который раз любуясь её огненно-рыжими кудряшками и вспоминая бабушку, от которой по наследству дочурке досталось такое пламя на головке, но пришлось отвлечься:

– Это нечестно!– Раздался вскрик, и я тут же выпрямившись, настороженно посмотрела на мужчину и парня, что отрабатывали боевые приёмы на лесной поляне, метрах в ста от нас. Два наших с Максимом сына: Дмитрий и Владимир, оглянувшись на меня с малышкой, сейчас о чём-то приглушённо заспорили. Сделав вид, что отвернулась и занялась дочей, краем глаза наблюдала за ними. Дмитрий, в силу старшего возраста более сильный, лучше владеющий техникой боя, сначала качая головой, выслушивал претензии младшего брата, давая ему выговориться. Но потом спокойно начал видимо объяснять промахи Владимира и если тот поначалу спорил с братом, то к концу его речи внимательно слушал и смотрел на демонстрируемые приёмы атаки, запоминая и тут же повторяя.

Оставив дочурку в покое, я уже собиралась лечь на покрывало, как взгляд упал на лежащий рядом конверт. Взяв его, убрала в корзину, чтобы малышка не схватила ненароком.

Письмо мамы вернуло меня мысленно в прошлое. Некоторое время я не решалась его прочитать, словно страшась, что оно откроет мне некие тайны, которые могут перевернуть мою жизнь. Только вот опасалась я зря: ведь всё написанное ею я уже знала, о чём-то догадывалась. Но вот если бы оно попало мне в руки, не встреть я Максима, не пройди я через все испытания, то да – оно шокировало бы меня.

Только зимой, через четыре месяца после того как оно попало мне в руки, я прочитала его. Та зима выдалась для меня и любимого тяжёлой: мы приехали в Среднеколымский улус Якутии, в стаю Пиритовых в начале ноября и в любом другом поселении жители бы пальцем у виска покрутили – мол идиоты, в зиму приехали, а здесь нас встретили так, словно дорогих и долгожданных гостей. Конечно, выбор жилья у нас был небольшим: подселиться к какой либо семье и пережив зиму, по весне начать строить себе сначала времянку, ну а затем уже и за дом приниматься. Остановились мы у одинокой оборотницы, что жила фактически у кромки леса. И хоть её дом, в отличие от остальных был немного ветхим, но довольно тёплым, небольшим – четыре комнаты, кухня, да санитарная зона, но она жила одна. Очень быстро мы нашли с женщиной общий язык, и долгими зимними вечерами беседовали с нею, занимаясь рукоделием, пока Максим проводил время за работой через интернет. А уж то, что я ученица зелейщицы порадовало всех жителей стаи и к нашему временному жилищу устремились те, кому нужна была помощь или те, кто хотел поделиться собранными травами, ягодами, корешками и многим другим. Мне даже одна семья выделила свою пристройку, которую специально утеплили, и где я принимала посетителей, а заодно готовила настойки, да снадобья.

Приехать в зиму было тактическим ходом Максима, потому что: обойдя территорию леса, он выбрал несколько наиболее удачных, красивых и защищённых от непогоды мест, пригодных для строительства дома, а уж по весне, когда начал сходить снег, большинство вариантов отсеялось. То же самое произошло в конце апреля, когда снег полностью растаял и в результате, выбор за нас сделала сама природа.

В начале мая из соседнего улуса, как здесь называют районы, прибыла нанятая Максимом бригада строителей и закипела работа. Даже местные жители удивлялись, что к концу сентября у нас уже стоял шикарный двухэтажный дом из оцилиндрованного бревна.

За последующие четыре года мы обжили наше жилище, превратили его в нашу воплотившуюся мечту – настоящее логово готовое принять пополнение.

Наш первенец, уже мужчина, на которого я смотрела с любовью и гордостью, сейчас в который раз отразил неуклюжую атаку младшего брата и опять же спокойно сначала объяснил ошибки и медленно показал правильные движения. С самого детства такой спокойный, серьёзный, порою вызывал у меня беспокойство, потому что казался мне слишком уж уравновешенным, слишком ответственным, сейчас преподавал в одной из школ боевые искусства молодым оборотням.