Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов

– Интересно, – откликнулся Иванос все еще спокойно. – Тогда объясни мне мои мотивы. В чем моя выгода?

– Это – уравнение без неизвестных, простое тождество. Данная система производит некий продукт…

– Какой – тебе известно?

– Если говорить о составе и назначении – нет, не известно. Но я знаю, что продукт этот где-то пользуется серьезным спросом, и, видимо, его производство тут окупается, иначе никто не стал бы вбухивать деньги в эту систему, даже на глазок видно – очень серьезные деньги. Ну так вот, если подвернулся удобный случай, почему бы не совершить налет, не захватить транспорт, залитый этим продуктом по самые горловины, и не продать его за очень приличную сумму? Только не уверяй меня, что генералам Службы деньги не нужны: они всем нужны, и чем больше, тем приятнее. И это вовсе не эксцесс под влиянием мгновенных импульсов: все готовилось заранее. Каким-то образом завербована дама из здешней безопасности. С ее помощью сюда проникают – пусть под видом задержанных – твои люди. В нужный миг ты появляешься, они высвобождаются – и пошла писать губерния. Правдоподобно, не так ли?

– Очень логично, – восхитился Иванос, – браво. Но позволь мне выступить в роли критика.

– Ты вправе.

– Спасибо. У меня всего несколько замечаний. Первое: для обоснования твоей версии тебе придется доказать, что я – непроходимый глупец, чего обо мне до сих пор не говорили даже недоброжелатели. Докажешь?

– А при чем тут…

– Моя глупость? Вот хотя бы: задумывая этот, как ты сказал, налет, я ни с того ни с сего забрасываю на будущее место действия двух толковых, давно испытанных агентов, которые в замысле не участвуют и ни о чем не предупреждены. Зачем я это сделал – можешь просветить меня? Чтобы испортить себе жизнь?

– Тебе лучше знать – зачем. Ты ведь пытался меня к чему-то подключить. А когда мы отказались – решил добиться своего не мытьем, так катаньем. Полагая, что здесь – в одиночестве, без оружия, даже без корабля – мы станем куда сговорчивее и поддержим тебя в чем угодно.

– А ты поддержишь меня в чем угодно? И Лючана тоже?

– Ты же знаешь, что нет.

– Вот именно – знаю. Чего же стоит твое рассуждение?

– Ну, пусть так, у тебя не было такого умысла. Но людям свойственно ошибаться. И на старуху бывает проруха – даже если бабушка в высоких чинах.

Помолчав минуту, Иванос сказал:

– Ра, мы тут очень интересно разговариваем, и я с удовольствием еще поупражнялся бы на эту тему часок-другой. Я не отказываюсь и готов продолжить – но не сейчас, а дома, на Теллусе, за хорошо накрытым столом.

– Уклоняешься? – прищурилась Лючана.

– Нет. Но хочу сэкономить время, потому что его у всех нас мало.

– Почему же? – не согласилась она. – Сейчас приближается отлив, то есть для этого мира – большая сиеста. Двигаться нельзя, самое время – поговорить.

– Объясню, для чего время нужно именно сейчас. А чтобы все поставить на свои места, предлагаю мою версию происходящего, основанную на фактах, которых у вас нет. Я вам сообщу их – тогда и сможете судить о моих действиях, и обо всем прочем. Постараюсь изложить покороче. Идет?

– Лю, как ты думаешь?

– Ну дай ему поговорить, а то совсем задавил начальника.

– А он здесь не начальник, тем более для нас. Ходил, правда, в друзьях, но после того, как ввязал нас в эту историю, стал таким стеснительным – даже показаться в своем облике не решался.

– Нет, – возразила Лючана, – это у него профессиональное. Ладно, генерал, мы тебя внимательно слушаем.

– Ах, ваша доброта меня трогает! – проронил Иванос с явной насмешкой. – А теперь настройтесь на серьезный лад, потому что на деле обстановка куда круче, чем вам представляется.

– Лю, – сказал я, – сожми губы и надуй щеки. Иначе он серьезности не мыслит. Ну, давай, генерал, и попутного тебе ветра.

«Лейтенанту – Тавров. Срочно. Сообщаю: эскадрильей получен приказ атаковать ПЗБ и любым способом проникнуть под купол. Перехватчикам дана команда: импульсами средней мощности взломать технический вход, пристыковать к нему один из кораблей, остальным пристыковываться к направляющему, образуя свободный проход для всех экипажей. Таким образом люди числом не менее тридцати проникнут под купол. Операция начнется через десять минут».

«Таврову – лейтенант. Ваш перехватчик должен стать направляющим. Пристыковывайтесь, но не стреляйте: откроем сами. Одновременно заварите ваш кормовой люк, чтобы остальные корабли не смогли использовать вас в качестве переходника. О происходящем докладываю шефу».

«Иванос! Шеф! Отзовись. Срочно!»

– Что за паника? – недовольно прервал Иванос свою лекцию. – Что стряслось? Шеф слушает, лейтенант. Докладывай.

«По команде Главной базы эскадрилья предпринимает штурм ПЗБ силами тридцати человек. Цель не очень понятна. Приняла меры для замедления их атаки. Какие будут указания?»

– С чего это они вдруг? – вслух подумал Иванос. – Хотя… Ра, оттуда по магистрали можно добраться до нас?

– Ты же добрался!

– Справедливо… Против тридцати хорошо вооруженных нашим не выстоять. Разве что какое-то время. Но это не решение вопроса. Перехватчики…

Ага. Ну что же, раз они так… Алло, лейтенант! Думаю, мне удастся отвлечь корабли вместе с их экипажами от купола. В самом скором времени. А пока – держитесь.

«Будем держаться, сколько сможем, шеф».

– Ра, где «Триолет»? Хотя что я… «Триолет»! Здесь шеф.

«Слушаю».

– Приказ: ввести программу восемь с дополнением «Ф». Выполнять немедленно.

«Выполняю».

Приливное течение было, как ему и полагалось, сильным и равномерным, не встречающим никакого сопротивления, если не говорить о самом нижнем его слое, соприкасавшемся с тем, что сейчас являлось морским дном. Катившаяся масса воды казалась поэтому монолитной; и лишь у очень внимательного наблюдателя вызвали бы интерес небольшие аномалии, завихрения. Впрочем, для того, чтобы различить их, потребовалось бы, наверное, куда более сильное освещение, чем то, какое здесь было.

Тем не менее завихрения эти существовали. Одно из них своим объемом намного превышало другое, и если бы наблюдатель тут все-таки оказался, он, скорее всего, подумал бы, что крупное завихрение притягивало к себе второе, куда менее значительное. Расстояние между ними неизменно сокращалось, и наконец они слились, причем ничего интересного при этом не произошло – да и не должно было, надо полагать, произойти. Все как было спокойно, так и оставалось еще, самое малое, минуты три.

А вот потом наблюдатель, надо думать, изрядно удивился бы. Потому что на месте, где только что не было видно ничего, кроме свободно текущей воды, вдруг возникло нечто. А именно – корабль, военный универсальный разведчик, не несший на себе никаких опознавательных знаков – ни герба, ни флага, ни даже номера.