Ария князя Игоря, или Наши в Турции - Алекс Экслер

— А ты теперь друзей зайти не приглашаешь? Может, мне вообще уйти теперь, раз такое дело?

— Какое дело? — спросил Сергей, прижимаясь к стене коридора, чтобы дать Игорю пройти в номер.

— Такое дело, такое, — сказал Игорь, зайдя в номер и окинув внимательным взором обстановку. — Наутро бабой стал, да? Как Стенька Разин? Друзей теперь не признаешь?

— Да что ты несешь?!! — возмутился Сергей. — Кого я не признаю?

— Ты предохраняться-то не забыл? — вдруг тихим голосом спросил его Игорь. — Имей в виду, у меня запасы капитальные. Даже если все время безумствовать — и то на двоих хватит.

— Мерси, — сказал Сергей, который вдруг вспомнил, что он как-то не сильно предохранялся. — Если что, я обращусь.

— Что значит — если что? — возмутился Игорь. — Предохраняться надо до того, как если что!

— Тихо, — шикнул на него Сергей. — Потом поговорим.

— Потом… — сказал Игорь неодобрительно. — Все бы тебе потом. Вот не слушаешь друга, а потом проблемы возникают.

— Да нет у меня никаких проблем, — сказал Сергей.

— Кстати, — снова понизил голос Игорь, — у меня и таблеточки всякие есть. Мне-то они ни к чему — и так потенция такая, что ложусь в постель и сразу засыпаю, — а вот тебе как молодожену могут очень пригодиться. Кровь так приливает к тому, к чему надо, что голова совсем перестает что-то соображать и ты превращаешься в один большой, стремительный и мощный…

— Торпедный крейсер, — продолжил его фразу Сергей.

— Что-то в этом роде, — подтвердил Игорь.

— Нет, спасибо, — сказал Сергей самодовольно. — У меня и так все супер. Даже более чем.

— Да? — с явным недоверием в голосе спросил Игорь. — Ну-ну. Но если что, ты имей виду.

— Хорошо, — согласился Сергей. — Если что, я имею в виду.

В этот момент из ванной вышла полностью одетая Лена. Выглядела она просто прекрасно.

— Игорек, привет, — сказала она. — Как спалось?

— Сложно, — ответил Игорь честно. — Сначала вроде хорошо спалось, но где-то после двенадцати часов чистого сна организм стал отказываться спать дальше. Что с ним такое случилось — не пойму.

— То есть, — многозначительно спросила Лена, — завтрак вы тоже проспали?

— Не тоже, — также многозначительно ответил Игорь, — а проспали. Потому что, если бы мы не проспали завтрак, вы бы его тоже не проспали, уж будьте покойны.

— Фигушки, — сказал Сергей. — Зная твою дурацкую манеру трезвонить ни свет ни заря, я телефон блокировал.

— Не помогло бы, — хладнокровно ответил Игорь. — Я бы пришел и стучался. Вы бы от меня никуда не делись бы.

— Игорь, — решительно сказала Лена, — раз уж мы с Сергеем теперь вдвоем делим эту скромную обитель, я вас настоятельно прошу не приходить с утра, пока мы сами с вами не свяжемся.

— Что-о-о-о?!! — возмутился Игорь. — Вы решили узурпировать моего друга?

— Нет, — сказала Лена. — Друг тут ни при чем. Просто если меня резко разбудить, я могу такого наговорить, что лучше вообще не знать, что я такое могу наговорить.

— Это произвол! — сказал Игорь. — Меня ограничивают в общении с другом.

— Сочувствую вашему горю, — ответила Лена язвительно.

— Между прочим, — сказал Игорь, — я-то вам не запрещаю к нам стучаться утром. Мы утром ничем таким особенным не заняты.

— Зато мы заняты, — сказала Лена, и Сергей горделиво выпрямился.

— Голубки! — презрительно сказал Игорь. Лена с Сергеем поклонились.

— Между прочим, — продолжил Игорь, — духовного родства в вас нет. Я это чувствую. А на одном сексе далеко не уедешь.

— Нам тебе деньги за сеанс семейного психоанализа сразу платить, — поинтересовалась Лена, — или можно в конце отдыха рассчитаться?

— Короче, — совсем разъярился Игорь. — Я пришел совсем не за этим.

— Так мы и так все ждем не дождемся, когда узнаем, зачем ты пришел, — сказала Лена, строго выдерживая язвительный тон.

Игорь, судя по всему, уже дошел до крайней точки кипения, и Сергей решил, что пора слегка разрядить обстановку.

— Что будем сегодня делать? — миролюбиво спросил он приятеля как ни в чем не бывало.

— К дайвингу готовиться, к дайвингу, — заорал в ответ Игорь, потрясая маской. — У нас дайвинг завтра! Забыл, что ли?

— А мне-то зачем готовиться? — спросил Сергей. — Я нырять не буду.

— Будешь, — сказал Игорь. — Все будут. Я один в эту глубину не полезу.

— Я сразу сказал, что нырять не буду, — объяснил Сергей. — Боюсь.

— Тебе не стыдно такое говорить при подруге? — спросил Игорь. — Как мужик может бояться погружаться в воду? Ты тогда и не мужик вовсе.

— Протестую, — сказала Лена, обняв Сергея за плечи. — Настоящий мужчина проявляется вовсе не в том, как он относится к воде. У меня был один знакомый, который даже ванну не принимал — боялся.

— Представляю, как от него пахло, — усмехнулся Игорь.

— Ирония неуместна, — строго сказала Лена. — Он мылся под душем.

— Что это за знакомый? — ревниво спросил Сергей.

— Это было до тебя, милый, — успокоила его Лена. — Не хотелось бы напоминать, но мы с тобой знакомы всего три дня. И до этого в моей жизни были кое-какие знакомства.

— Короче, — сказал Игорь. — Чтобы через пятнадцать минут вы были на пляже. Будем учиться погружаться. Сереге завтра нырять. Я должен его заставить. Он себя сам уважать не будет, если не нырнет.

— Я вообще никуда не поеду, — заявил Сергей. — Лена же дайвинг не заказывала, а один я не поеду.

— Что значит — один? — возмутился Игорь. — А я? А Ирка?

— Действительно, — сказала Лена. — Езжай, какие проблемы? А я на пляже поваляюсь, почитаю. У меня книжек с собой — вагон.

— Небось Маринина с Донцовой, — ухмыльнулся Игорь.

— Нет, — спокойно ответила Лена, — Шопенгауэр и Зюскинд.

— А Ницше? — язвительно поинтересовался Игорь. — Неужели Ницше с собой нет?

— Ницше, мой дорогой Игорь, — сказала Лена, — это для тупых мужчин с жутким комплексом неполноценности. Мы, женщины, читаем совсем других авторов.

— Небось Арбатова, — презрительно предположил Игорь.

— Арбатова мне нравится, — ответила Лена, — но ты не угадал.

— Тогда кто? — требовательно спросил Игорь. — Кто у вас является бабским Ницше? Надеюсь, не Франсуаза Саган? Это было бы просто смешно.

— Иногда мне кажется, — сказала Лена, — что ты неплохо образован. Но иногда, когда ты ляпнешь что-нибудь вот эдакое, создается впечатление, что я сильно ошибаюсь.