Похищенный трон - Гарри Тертлдав

Шарбараз посмотрел на него, как на таракана, обнаруженного в миске с чечевицей.

— Вот это… интересная мысль, — сказал он после паузы, во время которой явно перебирал в уме более терпкие определения. — Вряд ли он поставит его во главе новой видессийской армии — это было бы чересчур топорно. Более вероятно, что он содержал бы его в роскоши в Видессе до конца жизни, в качестве напоминания мне, чтобы я вел себя хорошо, если не хочу неприятностей с востока. На его месте я поступил бы именно так.

Абивард кивнул:

— Я думал примерно о том же, величайший. Теперь мне особенно хочется, чтобы мы наконец разобрались со Смердисом.

— А мне нет? Если он сдастся сам, я буду так благодарен, что на месте отрублю ему голову — и все. Даже не потащу его в Машиз, чтобы полюбоваться изобретательностью палачей.

— Это справедливо, — сказал Абивард и в расстройстве пнул пыль под ногами. — Куда же он подевался?

— Брось меня в Бездну, если я знаю, — ответил Царь Царей. — Когда начинал эту погоню, я думал, что она очень скоро закончится. Но теперь… — Он тоже топнул ногой. Абиварду вспомнились слова Динак. Но он не успел раскрыть рот.

Царь Царей продолжил:

— Хорошо, что мы все же взяли с собой роту видессийских саперов. Если он умудрится спрятаться в какой-нибудь крепости, они помогут нам выкурить его оттуда.

— Но со своим обозом они здорово замедляют наше передвижение, — сказал Абивард, окольным путем выражая свое несогласие. — И разведчики не могут далеко отрываться от основных сил, ведь Смердис увел с собой достаточно сторонников, чтобы задать небольшому отряду хорошую трепку.

— Это как раз меня не беспокоит. Как бы то ни было, мы очень скоро догоним его, — сказал Шарбараз. — В конце концов, он старик и командовал монетным двором, а не конной сотней. В седле он скукожится, как зелень в кипящем котелке.

Он поднялся — высокий, гордый, молодой, уверенный в себе — макуранский Царь Царей до кончиков ногтей. Видя эту царственную гордость — вне всякого сомнения, обоснованную, — Абивард был вынужден напомнить себе, что раньше Шарбаразу случалось недооценивать Смердиса.

* * *

— Не может быть! — с отвращением произнес Шарбараз.

— Не может быть, — с сочувствием произнес Абивард.

— Не может быть, — с восхищенным изумлением произнес командир видессийских саперов. Тощий, угрюмый, пропеченный солнцем Ипсилантис даже среди макуранцев показался бы человеком сдержанным, а уж для видессийца был вообще вопиющим исключением. Но когда Ипсилантис, подняв голову, вглядывался в крепость на вершине горы Налгис-Краг, он был потрясен не меньше любого макуранца.

Шарбараз относился к нему с уважением, может быть, большим, чем он оказал бы находящемуся на этой должности макуранцу. Он сказал:

— Памятуя о том, что ваши ребята творили между Тубтубом и Тибом, я отказываюсь верить, что что-нибудь может оказаться вам не под силу. Не сомневаюсь, ты придумаешь какой-нибудь хитроумный способ заставить Смердиса спуститься к нам.

— Бросьте меня в лед на веки вечные, величайший, ума не приложу, — ответил Ипсилантис. По-макурански он говорил бегло, хотя обычно молчал, относясь к тому редкому типу людей, которые говорят только то, что необходимо, и ни слова больше.

Царь Царей нахмурился:

— Если брать Налгис-Краг измором, на это уйдут годы.

В ответ Ипсилантис ограничился кивком, что ничуть не улучшило настроения Шарбараза. Он сжал кулаки. Абивард знал, что больше всего на свете ему хотелось разнести крепость Налгис-Краг по камешку. Но невозможно было даже подобраться к крепости, не говоря уже о том, чтобы разрушить ее.

Абивард сказал:

— Величайший, мне представляется, что у крепости все же есть одно уязвимое место.

Ипсилантис хмыкнул и покачал головой. Он вложил в это больше смысла, чем иные в длинную пламенную речь. Шарбараз язвительно осведомился:

— Просвети же нас, о великий знаток военного дела. Достойный всяческого уважения сапер видит перед собой неприступную крепость. Признаюсь, я тоже вижу перед собой неприступную крепость. До чего же замечательно, что ты нашел уязвимое место, которого не заметили мы. И что же это за уязвимое место?

— Птардак, сын Артапана, — незамедлительно ответил Абивард. — Крепость сама по себе может быть сложена хоть из алмаза, а не просто из железа и камня. Но раз ею командует Птардак, она может пасть. Ты же имел с ним дело, величайший. Я прав или нет?

Шарбараз ответил не сразу. В его глазах появилось отсутствующее выражение, никак не связанное с видом на крепость, сооруженную на вершине горы. До этого мгновения он думал только о крепости, но не о людях, находящихся в ней. Думая, он тихонько прищелкивал языком. Наконец он сказал:

— Что ж, зятек, очень может быть.

— Знать человека, с которым сражаешься, важнее, чем знать крепость, в которой он засел, — сказал Ипсилантис. Если вдуматься, мысль очень видессийская. Он обратился к Абиварду:

— Ну и что же этот Птардак, высокочтимый?

Теперь призадумался Абивард. Как охарактеризовать бывшего зятя?

— Он… слаб, — сказал он через мгновение. — Нет, он не трус, ничего похожего, но он как бы одет в грозный боевой панцирь. Если этот панцирь разбить, внутри будет мягко.

— Как устрица, — сказал Ипсилантис. Абивард знал это слово, хотя ни разу не пробовал устриц. Он кивнул. Сапер задумчиво потер подбородок:

— И как же разбить этот панцирь?

— Сказать ему, что произойдет с ним, когда падет крепость — а она рано или поздно падет, — нетерпеливо проговорил Шарбараз. — Ему от меня кое-что причитается не только за то, что он приютил у себя Смердиса, но и за восхитительный прием, оказанный мне в позапрошлом году. Припугнуть его хорошенько, и он сделает все, что мы захотим. Он должен знать, что могут сделать с ним палачи в Машизе, прежде чем позволят ему умереть.

Абивард покачал головой:

— Прости, величайший, но я не думаю, что таким образом мы сумеем запугать его. Даже если мы возьмем Налгис-Краг… — Вежливость не позволяла ему прямо возражать Царю Царей, Но он сомневался, что крепость можно покорить. — …как ты предлагаешь взять самого Птардака? Один шаг со стены — и от палачей он ушел. — Он слегка вздрогнул. Ох и далеко же падать со стены Налгис-Крага! Сколько всего успеешь передумать, пока летишь и ветер свистит в ушах, а мгновение тьмы еще не настало?

Шарбараз сверлил его сердитым взглядом. Но Ипсилантис сказал:

— Разумно, — таким тоном, что Шарбараз не мог возразить, дабы не показаться вздорным даже самому себе.

— И что? — буркнул Царь Царей. — Если мы не можем даже достать Птардака, как же мы сумеем запугать его так, чтобы он захотел выдать нам Смердиса? — Он задал этот вопрос как риторический, не сомневаясь, что никакого ответа у Абиварда нет. Сжав кулаки, Шарбараз продолжил: