Александрийское звено - Стив Берри

— Ты все еще покупаешь конгрессменов?

— Ага! Я и еще примерно тысяча других лоббистов.

Стефани взглянула в ту сторону, где сидела Кассиопея. Ничто в облике мулатки не говорило о том, что им грозит какая-то опасность. Большую часть столиков в ресторане занимали семьи и пожилые пары.

— Да не дергайся ты, — сказал Дейли, видя ее настороженность. — Нападение — это последнее, чего нам стоит опасаться.

— А нам есть чего опасаться?

— Происходит нечто очень серьезное. — Он сделал несколько глотков из бокала с апельсиновым соком. — Черт, они добавляют в это пойло чересчур много сахара. Но от этого оно становится только вкуснее.

— Если ты постоянно жрешь так, как сейчас, почему ты такой тощий?

— Стресс. Самая лучшая в мире диета. — Дейли поставил бокал на стол. — Существует заговор, Стефани.

— Какова его цель?

— Заменить президента.

Вот этого она не ожидала.

— Это единственное объяснение, которое может иметь хоть какой-то смысл. — Он отодвинул от себя тарелку. — Вице-президент сейчас находится в Европе на каком-то экономическом форуме. Но, как мне стало известно, вчера поздно вечером он покинул отель и отправился на встречу с человеком по имени Альфред Херманн. Это выглядело как визит вежливости, но нашему вице-президенту такое понятие, как вежливость, неведомо. Он ничего не делает без определенной цели. Он встречался с Херманном и раньше. Я проверял.

— И выяснил, что Херманн возглавляет организацию под названием орден Золотого Руна?

Глаза Дейли округлились от изумления.

— Я не сомневался в твоей компетентности, но чтобы до такой степени… Значит, ты и об этом знала?

— На самом деле мне хочется знать другое: почему все это имеет такое большое значение?

— Целью этой группы является завоевание политического могущества, и их щупальца уже протянулись по всему миру. Херманн и наш вице уже давно являются дружками. Мне приходилось слышать о связях последнего с орденом Золотого Руна, но он хранит их в глубочайшем секрете и держит рот на замке. Мне точно известно, что этот человек мечтает стать президентом. Он мог бы немного подождать и выдвинуть свою кандидатуру на очередных выборах, но ему, как видно, хочется срезать путь и добиться этого побыстрее.

Об этом Дэниелс ей ничего не говорил.

— Флэшки, которые ты забрала из моего дома, все еще у тебя?

Она кивнула.

— На одной из них — записи нескольких телефонных разговоров. Их немного, но они чертовски интересны. Это разговоры между мной и руководителем аппарата вице-президента. Этот человек — Говнюк с большой буквы. Именно он передал Альфреду Херманну информацию относительно Александрийского Звена.

— А как узнал об этом ты?

— Я при этом находился.

Стефани приложила максимум усилий, чтобы ее лицо осталось невозмутимым.

— Да-да, именно так. Я был рядом с ним и записал весь разговор на диктофон. Мы встречались с Херманном в Нью-Йорке пять месяцев назад. Отдали ему все. Тогда же я привлек к этому Диксон.

Это тоже было новостью для Стефани.

— Да, я пришел к ней и рассказал о том, что происходит, в том числе и об Александрийском Звене. Я также сообщил ей о встрече с Херманном.

— Не самая лучшая идея.

— Тогда мне представлялось иначе. Израильтяне казались мне единственными союзниками, которых я мог тогда заполучить. Но они посчитали, что затеянное Херманном преследует только одну цель — навредить им. В итоге единственным, что я получил, оказалась Диксон, ставшая моей нянькой. — Дейли хлебнул еще сока. — Должен признаться, с этим у меня связаны довольно приятные воспоминания.

— Меня сейчас стошнит.

Дейли покачал головой.

— Примерно через месяц мы с руководителем аппарата вице-президента оказались наедине. Мало того что он кретин и сволочь, он еще любит хвастаться. Именно из-за этого люди вроде него оказываются в луже. Мы крепко выпили, и он принялся болтать, но поскольку у меня и раньше были подозрения на его счет, я пришел на эту встречу с диктофоном в кармане. Ох, какую взрывную информацию мне удалось получить в тот вечер!

Кассиопея встала из-за столика и подошла к стеклянной витрине. Снаружи, на затененной парковке, одни автомобили уезжали, другие приезжали.

— Он говорил о Двадцать пятой поправке, как он изучал ее, вникал в детали. Спросил меня, что мне о ней известно, но я в этом деле профан. Я делал вид, что мне все это неинтересно, и прикидывался пьяным. На самом деле все обстояло иначе.

Стефани знала, о чем говорилось в Двадцать пятой поправке к Конституции США.

«В случае отстранения президента от должности либо его смерти или отставки вице-президент становится президентом».

Синайский полуостров

Малоун взглянул на часы. До полудня оставалось всего две минуты. До этого момента он уже несколько раз смотрел через два находившихся друг напротив друга отверстия и не видел ничего нового. Пэм и Макколэм стояли внизу и придерживали руками пирамиду из четырнадцати камней, чтобы она не рухнула.

Стрелка часов переместилась на двенадцать — и в отдалении зазвонили колокола.

— Как страшно! — проговорила Пэм. — Колокольный звон. Словно ниоткуда…

— И вправду, — согласился Малоун, но не договорил. А в мозгу его прозвучало: будто в раю.

Солнце жарило беспощадно. Одежда Малоуна уже промокла от пота. Он снова посмотрел в квадратное отверстие в стене. Горный хребет вырисовывался все более отчетливо. На его склонах, похожие на черные глаза, темнели отверстия пещер, в которых столетиями укрывались от мира отшельники. А потом он кое-что заметил: каменистую тропинку, взбирающуюся вверх по горному склону. Верблюжья тропа? Еще в Лиссабоне, перед тем как отправиться сюда, он вычитал в интернете, что в этих местах существуют оазисы, скрытые в горных районах. Кочующие здесь бедуины называют их словом «фахрш». Это источник воды, который привлекает к себе немногочисленных обитателей здешних краев. Кстати сказать, монастырь Святой Екатерины, находящийся южнее, возле горы Моисея, располагался в таком оазисе.

Малоун видел, как растаяли тени и цвет гор превратился из свинцового в красный. Извивающаяся тропа на горном склоне теперь больше всего напоминала змею. Обрамленное квадратным отверстием в стене, это напоминало картину.

«Узри бесконечное кольцо змея, покрасневшего от ярости…»

— Ты что-нибудь увидел? — спросила Пэм.

— Я увидел все.

Стефани сверлила взглядом сидевшего напротив нее Дейли.

— Ты хочешь сказать, что вице-президент замыслил убить президента?

— Да.