Сердце Стужи - Яна Летт

– Он сказал, я могу прийти, если я захочу с ним связаться.

– Вот как, – маленькие, цепкие глаза под очками блеснули, – как ваше имя?

– Иде Хальсон. Сорта.

Женщина нахмурилась, как будто что-то припоминая, а потом кивнула.

– Подождите здесь. Я вернусь через несколько минут.

Но её не было почти час, и я уже собралась уходить ни с чем, напоследок ещё раз – для очистки совести – позвонив в дверной колокольчик, когда дверь наконец открылась.

– Возьмите. – Она сунула мне в руку запечатанный тубус. – Он ждёт вас сегодня, так что поспешите. Вам нужен южный вход в дворцовый парк. Вас встретят – отдайте тубус стражу со шрамом на лице.

Я не успела поблагодарить её – дверь передо мной захлопнулась.

Вот так просто.

Я не ожидала, что Биркер пригласит меня прийти в тот же день – уже совсем стемнело, а я сказала Барту, что пойду сразу в Гнездо – но деваться было некуда.

Идя по ночным улицам, стараясь держаться в тени, подальше от фонарей и праздношатающихся горожан, я думала об Эрике Строме, который был прямо сейчас совсем один и понятия не имел, что я, вопреки приказу, пытаюсь помочь ему.

«Я не испугалась голоса Стужи, и не испугаюсь сейчас. Я смогу убедить его помочь. Ты будешь свободен. Эрик?»

Конечно, в ответ – тишина.

Мне нужно было взять себя в руки. Стром не мог мне ответить. Не мог сказать, что делать. В этот раз я должна была решать сама.

Я снова и снова прокручивала в голове прошлую встречу с Биркером, пытаясь найти что-то полезное, поэтому не сразу услышала крики за углом одного из извилистых переулков Храмового квартала.

В обычное время здесь, на этих белых чинных улицах, редко звучали крики.

Но забастовка всё ещё продолжалась – это не было обычное время.

Я хотела обойти этих людей, кем бы они ни были – но поздно, меня заметили.

– Ещё одна!

– Она препаратор!

– Я же говорил, ребята! Бей их, бей!

Толпа высыпавших из переулка поглотила меня, и мне пришлось стать её частью.

Людей было по меньшей мере два десятка. Здесь были и препараторы, и горожане – последние, вооружённые кто палкой, кто булыжником… У препараторов в руках я пока что не заметила оружия – вот только они и сами по себе могли быть опаснее любого револьвера или ножа.

Кажется, моё появление невольно запустило что-то, что уже невозможно было остановить. Горожане, подбадривая друг друга криками, атаковали. Препараторы ударили в ответ.

Среди множества искажённых криками лиц я различила лицо Солли – нашего со Стромом кропаря. Я выкрикнула его имя, но он меня не услышал. Непохожий на себя, он дрался сразу с несколькими горожанами, и в этот момент и Стром бы, наверное, не узнал его.

Шутливый, немного рассеянный, рассудительный, спокойный – куда всё это исчезло? Солли всегда казался мне неторопливым, мягким – может, отчасти потому, что долгие сроки службы давно начали сказываться на его здоровье, – но сейчас, безоружный, он раскидывал нападающих легко, почти играючи. Некоторые из них, постанывая, пытались отползти в сторону – у одного было разбито лицо, другой баюкал окровавленную руку.

Даже в пылу сражения – какой-то мужчина бросался на меня, как раздразнённый орм, но и уворачиваться от него оказалось не сложнее, чем от орма – я поняла: удары Солли были усилены препаратами. Как кропарь, официально он не имел права ни на что подобное – что ж, очевидно, его личная позиция не совпадала с позицией Химмельнов.

Сколько секретов хранил каждый из нас?

Я в очередной раз увернулась от удара, зашипела от боли в руке, и тут Солли меня заметил.

– Сорта! – рявкнул он. – Тебе здесь не место. Уходи! Живо, живо. – Все нападавшие на него лежали на земле. Некоторые – без движения.

Меня не пришлось просить дважды – я бросилась в сторону ближайшего переулка.

– И ни слова Барту! – крикнул он мне вслед со своей обычной шутливостью.

У меня за спиной драка затихала. Препараторам, усиленным эликсирами, понадобилось всего несколько минут, чтобы справиться с нападавшими. Оставалось надеяться, что никто из горожан не пострадал всерьёз.

Я прибавила шагу – и едва не упала плашмя, споткнувшись обо что-то мягкое, тёплое…

В самом начале переулка лежал человек. От пробитой головы расплывалась по брусчатке лужа крови, одна рука была неестественно вывернута, другая, с разъёмом – выброшена вперёд, как будто он пытался дотянуться до чего-то впереди… Чего-то пока не видимого – существующего только в будущем.

Я упала на колени рядом с ним – недостаточно далеко от драки, но я должна была помочь. Я надеялась привлечь внимание Солли – сможет ли он помочь с такой серьёзной раной здесь, посреди грязного переулка?

Мне показалось, что я слышу отдалённый топот убегавшего прочь человека, нанёсшего удар… Обагрённый кровью булыжник валялся неподалёку.

Я коснулась руки упавшего – пальцы скользнули по плотным бугоркам разъёма, видимо, повреждённого ещё одним ударом. Из разъёма вытекала, пачкая мне пальцы, кровь, светлая и маслянистая от эликсиров. Кожа над ним холодела.

Препаратор был мёртв.

Я бережно перевернула его и узнала причудливое пятно, слепо глядевшие в небо глаза.

Передо мной лежал Горре – и вместе с ним здесь, в тёмном узком переулке Химмельборга, умерли все картины и скульптуры, которые он мог бы ещё создать.

На миг я как будто снова увидела бесконечную белизну Стужи на его картинах, выставленных в дворцовом парке на моём первом балу. Молочное сияние, сверкание далёких звёзд, первозданная тьма, прокусившая самую диковинную в мире дыру в пространстве…

Все мы, препараторы, видели это. Но один только Горре умел показать это другим так, чтобы захватило дух.

Я закрыла ему глаза, бережно отвела со лба пропитавшуюся кровью прядь и поняла, что плачу.

Не было смысла оставаться здесь. Горре найдут в любом случае – а у меня ещё был шанс остановить это безумие.

* * *

У южных ворот путь мне преградили двое стражей. Оба вооружены и совсем мне не рады.

– Меня пригласили прийти.

– Вот как? – один из них заглянул мне под капюшон и хмыкнул. – Препаратор. Эй, Волли, она не из тех горлопанов на площади? Мало неприятностей, м? Хочешь ещё?

У него на лице я заметила шрам – и молча протянула ему тубус, стараясь смотреть взглядом Эрика Строма – скучающим, спокойным.

Мой рукав был выпачкан кровью Горре, волосы растрёпаны, по щекам, наверное, прочертили грязные следы слёзы, но, пробежав небрежным взглядом по строкам на листке, страж изменился