Звездный попаданец - Виталий Храмов

Теперь «Ломающему» придётся выбирать. Идти к станции и пробивать коридор для десанта, подставив корму и бросив тихоходные фрегаты под удар пиратов? Это сейчас они улепётывают. А как только развернётся «Ломающий», тут же повернут обратно. Оставить крейсера и москитный флот прикрывать фрегаты? Флот «Фиолетовой слезы» может оказаться не по зубам не то что «Ломающему», но и всей эскадре «Затмения». Не разделять эскадру – не успеть. «Слеза» сожрёт десант. Классика!

Меж тем «Фиолетовая слеза» пришла к таким же выводам. Её флот – разделялся. Корабли с самыми ходкими характеристиками явно нацеливались на десантную эскадру, а самые тяжёлые, а соответственно самые мощные, – выстраивались в огневую формацию, собираясь сдерживать «Ломающего» и ударные крейсера «Затмения». А со спины поджидали лоханки «беглецов».

Десантная эскадра меж тем полным ходом шла к станции, вокруг которой из невидимости появлялись всё новые и новые корабли Лиходея, из ангаров станции выходил москитный флот. Носители десантной эскадры «Затмения» произвели отстыковку истребителей и штурмовиков, снизили ход, направив мощность на постановку помех и генерацию ложных целей.

Это звёздные флоты и ордена Основателя могли себе позволить содержание полноценных авианосцев. Считанные единицы корпораций во Фронтире могли себе позволить иметь хотя бы лёгкие авианосцы. Но москитный флот не оснащался гиперпространственными пробойниками. Потому малый флот ближнего боя не мог совершать межзвёздных переходов. И в Диких пространствах были придуманы носители – корабль с подпространственным пробойником, к которому жёстко пристыковывались истребители. Количество истребителей, формы и размеры носителей были так же индивидуальными, как и корабли самих диких. Как и сами истребители. Нормой считалось от одного до шестнадцати истребителей на носителе. Были и более крупные носители. Был как-то даже один – на шестьдесят четыре посадочных места. Но в первом же бою этот длинный и неповоротливый шестигранный столб был уничтожен. Типичным носителем же был не менее типичный межсистемный тягач, который вместо держателей баков или контейнеров оснащался захватами – посадочными опорами для истребителей. И, как и гражданский тягач, носитель был в бою совершенно бесполезен и беззащитен.

Но главным недостатком, сдерживающим развитие москитного флота во Фронтире, было не это. На авианосце москитный флот именно базировался. А носитель их просто перетаскивал из системы в систему. И дело даже не в том, что носитель не давал возможности произвести обслуживание, перезарядку, пополнения боезапаса, воздуха, ремонт, если он нужен. Главное было в том, что пилотам москитного флота частенько приходилось совершать подпространственный переход прямо в кабинах собственных истребителей. И сразу же после этого – идти в бой. С подобным испытанием справиться мог не каждый. Именно поэтому москитный флот, при всей его боевой эффективности и необходимости, у диких был в зачаточном состоянии. И если истребительное прикрытие мест базирования корпораций и группировок ещё как-то сносно замещалось истребительными формациями, то рейды диких всегда испытывали хроническую нехватку сил ближнего манёвренного боя. Особенно при дальних переходах через подпространство. Кратковременный прыжок нервная система людей выдерживала. А на дальние переходы через подпространство почти невозможно было уговорить пилотов.

А дистанционно управляемый москитный флот чрезвычайно сложен, дорог, требователен к среднему технологическому уровню и к квалификации техников. Для Фронтира, традиционно отстающего в технологиях, полагающегося на человеческий ресурс больше, чем на мыслящие машины, дистанционно управляемые машины или вовсе дроны с ИИ, – тупиковый путь, даже не принимающийся в расчёт.

Звёздный Пёс, как и многие, мечтал избавиться от этого бесполезного придатка – носителя. Носитель с жилым модулем для пилотов истребителей – непозволительная роскошь. Но содержание авианосца, даже самого малого, – ещё дороже. Мечтой было оснастить сам москитный флот пробойниками. Гонять целый авианосец не всегда и целесообразно, тем более в соседнюю систему. Хватит и пары десятков истребителей. Но минимального размера гиперпривод вписывался только в обводы корвета. А в бою штурмовик порвёт корвет, как песчаная крыса – подушку. А истребитель – с такой же лёгкостью рвёт штурмовик, а тем более тяжёлый торпедоносец.

А если учесть, что настоящие боевые корабли, в реестре Содружества относящиеся к классу «истребитель-штурмовик», производятся только на военных заводах и стоят вдвое дороже любого корвета Диких пространств, что в полной мере отражает их боевую ценность, то это будет вторая причина малого наличия москитного флота во Фронтире. То, что дикие называют истребителями, редко таковыми является. Обязанности малого флота во Фронтире исполняет та мешанина судов, которую общим скопом именуют «корветами».

Потому наличие полноценного малого флота ближнего боя – острая потребность любого флотоводца Фронтира. А истребители-штурмовики, не требующие тягача, вообще сияющая мечта. Возможность оперировать малым флотом не только в пределах системы, а на всём пространстве интересов корпорации – бесценна. Мечта!

Но мечта есть мечта. Тот, кто не мечтает, не живёт. А тот, кто не воплощает мечту в жизнь, достоин лишь сожаления. Звёздный Пёс – мечтал. И со всей своей силой воли и из всех своих возможностей старался воплотить эти мечты в жизнь. Он мечтал владеть дальнобойным и эффективным оружием, более быстрым, точным и более дешёвым, чем запуск тысяч торпед – сегодня прошло боевое испытание «дыроколов». Звёздный Пёс мечтал иметь крейсер, способный выдержать мощный удар – «Ломающий» выдержал обстрел целой эскадры, сам в ответ смертоносно огрызаясь. Звёздный Пёс мечтал иметь разведчика, способного оперировать в невидимости прямо в окружении врага. И даже сам вылетел на одном из «призраков» – не смог бы ещё несколько дней метаться по базе, изводя себя мыслями и терзаниями, переживая за успех операции и за жизни ребят.

И вот в Десантной эскадре было ещё одно воплощение мечтаний главы «Затмения» – шесть носителей отпустили на волю сорок два (вместо сорока восьми – больше просто не успели построить приводов, даже на «призраки» не хватило) новых экспериментальных штурмовика, уже получивших неофициальное имя «Нырок» среди пилотов «Затмения».

Штурмовик этот – результат попытки уменьшить размеры гиперпробойника. Группа учёных долгие годы работала над этой мечтой открытого игрока, изводя сотни тонн энергиума, сотни тысяч человеко-часов инженеров секретного завода и сотни миллионов кредитов. И однажды их эксперименты закончились трагедией – погиб один из лучших пилотов «Затмения», отзывающийся на позывной «Сизый Нырок».

Открытый игрок очень трепетно относился к «вечному» персоналу. Особенно – к высшим специалистам. Погибший пилот был близок Звёздному Псу как младший брат, как сыновья. Ибо стоял у самых истоков «Затмения». И пропустил через свой нейрошунт все опытные и экспериментальные образцы конструкторов «Затмения». Поэтому Звёздный Пёс бросил все свои дела и примчался на базу в образе открытого игрока, в ярости и желании – карать, рвать и бросать через шлюз в корону звезды.

А случилось следующее. Учёным удалось собрать прибор, который по привычке называли «гиперпривод», который мог бы влезть хотя бы в обводы штурмовика. Но как оказалось, этот агрегат был чем-то другим. Работающий на стенде, выдающий «зелень» во всех испытательных режимах «привод» не открывал пробой в подпространство на борту корабля. Он работал, но не выводил корабль в подпространство. Происходило что-то новое, странное, непонятное и, конечно же, как любое странное и непонятное – опасное. Конструкторская группа не хотела брать на себя ответственность за возможные негативные последствия. Инженеры проводили опыты, анализировали результаты, составляли отчёты – ждали открытого игрока, одним словом. Но вот Сизый Нырок не хотел ждать. И сумел уломать главу группы на управляемый испытательный полёт.