Хроники Заповедного леса. Книга вторая. Анфиса - Александр Беликов

Когда грохот затих, я оглянулся по сторонам – справа от меня стояла Василиса, всё ещё зажимая уши руками, Анфиса, присев на корточки, обнимала Огненную птицу, словно пытаясь её защитить, но я‑то слышал, что она шепчет то самое волшебное слово: «Пожар». А передо мной, как ни в чём не бывало, стояла улыбающаяся баба Вера с мечом на изготовку – когда она успела заскочить под защитный купол, оставалось только догадываться. Осколки хрустального зеркала осыпались на пол и завалили пол зала метровым слоем острейших иголочек.

– Главное зеркало разбито, – закричал в наших головах Иринин голос, оповещая всех о начале второй фазы операции. – Охрана и слуги покидают дворец. Начинается штурм!

Василиса свернула заклинание «мыльного пузыря», как называл его я, и уточнила:

– Никто не пострадал? Тогда полетели.

Мы оседлали наши летательные аппараты с романтическим названием «помело» – Анфиса села на метлу к Яге, а я к Василисе – и понеслись вперёд, петляя среди лабиринта коридоров, почти как в прошлый раз, когда втроём удирали после моего наглого визита на ступе в логово Кащея. Только сейчас наша диверсионно‑разведывательная группа направлялась не к оранжерее, а в противоположный конец дворца – к темницам. После десятого поворота я запутался, но баба Вера, следовавшая первой, прокладывала курс уверенно и чётко, будто всю жизнь только и делала, что летала по заковыристым дворцовым лабиринтам. Василиса, кроме управления метлой, умудрялась почти непрерывно творить какие‑то заклинания, направленные на устранение ловушек, часть из них мне даже удавалось прочесть. Но всё происходило настолько быстро, что запомнить и выучить себе что‑либо впрок не представлялось возможным. Вот такая скорострельность и называется настоящим мастерством, до которого мне ещё расти и расти. Кстати, от бабы Веры я тоже изредка слышал отдельные заклинания – или они как‑то работали в паре, или Яга исправляла ошибки и недочёты своей ученицы, понять подобные тонкости моих знаний уже не хватало.

– Плотина взорвана! Вода хлынула в котлован к Каменному дракону! – закричала прямо в ухо тихая речь Ирины. – Всё идёт по плану, никаких непредвиденных обстоятельств не появилось!

Я посмотрел, насколько тяжело давался Анфисе полёт: она старалась не свалиться с вихляющейся метлы и при этом удерживать Огненную птицу так, чтобы не опалить помело и не обжечь Ягу. Надо было и мне надеть огнезащитную одежду, подумал я, а теперь если придётся взять Красного петуха в руки, то проплавлю латы насквозь, хотя, с другой стороны, и что тут такого? И пусть плавятся – нам после боя, если мы его выиграем, никакие латы и мечи ещё долго не потребуются, а ещё лучше забыть о них навсегда.

Мы влетели в тюрьму совершенно внезапно – только что нас окружали позолоченные интерьеры дворцовой роскоши, зеркала, ковры и прочая мишура, как вдруг, нырнув в какую‑то дверь, оказались среди голых каменных стен. Сражаться не пришлось, охрана казематов уже разбежалась, бросив открытой ведущую на улицу тяжёлую сейфовую дверь – небольшое, но приятное отклонение от плана. Анфиса с Ягой побежали по широкому коридору темницы, на ходу отпирая камеры, одна по левую сторону, а другая по правую. Действовали они синхронно и быстро, только открывать решётки Анфисе помогала Огненная птица, а баба Вера разрубала замки мечом‑кладенцом. Мы с Василисой шли следом и помогали тем, кто не мог идти сам.

– Боевики Кащея сдаются! – закричал Иринин голос в моем мозгу. – Выходят из подземелий с поднятыми руками!

Минут через десять мы закончили эвакуацию, баба Вера с Василисой вылетели наружу, чтобы присоединиться к группе Ариэля, а в главном коридоре бывшей кащеевской тюрьмы остались только я и Анфиса. Она выпустила Огненную птицу на пол и подошла ко мне – по плану мы с ней должны были соединить огонь наших сердец, но мне показалось, что тогда для неё гораздо важнее была сама возможность вполне официально поцеловаться. А остальные цели – уничтожить вражеское логово, подкормить Красного петуха и наконец‑таки закончить эту войну – отошли на второй план. И ещё я только сейчас обратил внимание, насколько же она стала похожа на Василису – не абсолютная копия, конечно, но почти родная сестра, только более фигуристая. Надо же, какую шутку со мной сыграл мой внутренний эталон красоты – своими руками сотворил почти точную копию жены, хотя запросто мог взять в качестве образца какую‑нибудь всемирно известную фотомодель!

Время шло, но я ничего не предпринимал, а Анфиса ждала меня – стояла рядом и преданно смотрела в глаза. Если уж говорить честно, с одной стороны, мне не хотелось сжигать столь великолепный и красивый дворец – жалко труда, который вложили в него люди, и внутренний голос говорил мне, что здание ещё можно использовать ради добрых дел. Но с другой стороны, решиться на то, чтобы послать кого‑нибудь из наших союзников на верную смерть ради спасения пусть даже замечательного и прекрасного, но всё‑таки строения, я не мог. Зато, твёрдо знал, что Огненная птица найдёт все скрытые тайники, доберётся до всех лазеек и ловушек и уничтожит их все до единой.

Анфиса, не дождавшись от меня активности, подошла вплотную, приподняла голову и закрыла глаза – даже стало неловко от такой откровенности. Если бы можно было сбежать и пойти помогать всем остальным, то так бы и сделал, но ведь прекрасно знал, что там справятся и без меня. А сделать работу вместо меня некому, соединить пламя сердец у Анфисы с Егорушкой так и не вышло, хоть они и ближайшие родственники. Не знаю, может, они не больно‑то и старались, но опыт не удался, и теперь получалось, что, кроме меня, никто не умеет работать с магической пуповиной, а я умел создавать её только через поцелуй.

Анфиса ждала и тяжело дышала, закрыв глаза, я махнул рукой и сказал сам себе: ведь это же не измена, а просто такое колдовство. Грубая огнезащитная одежда прижалась к моему стальному панцирю и противно заскрипела по металлу, наши губы соприкоснулись, и я почувствовал, как Анфису пробила дрожь. А когда пламя наших сердец слилось воедино, она какое‑то время всё ещё прижимала меня к себе, стараясь растянуть сладкие мгновения. А я в этот момент начал ощущать всю новую силу и мощь Огненной птицы, увидел мир её глазами – огромный лабиринт, переполненный добычей, которую так и хотелось залить струями волшебного огня, воспламенить и поглотить! Наверняка у предводителя Огневиков есть особая короткая связь с Фениксом, потому как, являясь полноправным участником клана, я всё равно не мог проникать в ощущения Огненной птицы так сильно, а теперь благодаря возможностям Анфисы мы стали частью чего‑то единого целого. И в тот момент я абсолютно точно понял, что нет такой магии и силы, которая могла бы остановить нас троих, разве что кто‑нибудь попытается погасить пожар, но на этот случай все четыре союзных клана готовы были прийти нам на помощь.

Красный петух порхнул из каменных казематов в роскошные дворцовые покои, и праздник огня начался, мы с Анфисой вышли наружу, отошли в сторонку и стали наблюдать. Поначалу горело и взрывалось внутри здания, но очень скоро пожар выскочил на крышу дворца и забушевал с неистовой силой – трескались и разлетались в мелкие кусочки калёные стекла оранжереи, их осколки разлетались в разные стороны, словно маленькие пули; полыхали деревянные элементы интерьера; горели пальмы и другие тропические растения. Меня раздирало двоякое чувство – как человек клана Заповедного леса я жалел невинную флору, но как Огневик получал огромное наслаждение от самого процесса горения, и не важно – что и почему горит.