Star Wars: Последний приказ - Тимоти Зан

— Я могу понять их опасения, — с важным видом кивнул Люк. — Спроси их, что мы можем сделать, чтобы убедить их в своих добрых намерениях.

Не успел Ц-ЗПО заболботать, как локоть Чубакки чувствительно пихнул Хэна в плечо.

— Что? — вскинулся Хэн, потирая ушибленное место.

Чубакка кивком показал куда-то влево, его самострел уже был готов к бою и выслеживал цель.

— Ого! — присвистнул Хэн.

— Что там? — спросила Мара. Хэн открыл рот, но вдруг оказалось, что отвечать уже некогда. Жилистый хищник, которого Чуй засек крадущимся в ветвях, вышел на исходную позицию и припал к ветке перед прыжком — нацелившись на высокие договаривающиеся у колоды стороны.

— Смотри! — выкрикнул Хэн, выхватывая бластер.

Чубакка оказался проворней. Раздался боевой клич вуки, и меткий выстрел самострела разделил зверя на две почти равные части. Части рухнули на ковер палой листвы и затихли

А вся толпа минейршей, собравшаяся у бревна, глухо заворчала

— Возможно, это было ошибкой, — напряженным голосом проговорила Мара. — Нельзя было использовать оружие, пока действует перемирие на время переговоров.

— А что, надо было позволить этой животине сожрать мирных переговорщиков? — возмутился Хэн.

Псаданы тоже начали трепыхаться, так что оставалось только надеяться, что ребята Экхрикхора все же расчистили прилегающие территории.

— Ц-ЗПО, скажи им!

— Конечно, капитан Соло, — голос дроида прозвучал столь же беспокойно, как Хэн себя чувствовал. — Мулансаар..

Главарь минейршей рубанул воздух сразу двумя левыми ладонями, и Ц-ЗПО заткнулся.

— Ты! — прорычал минейрш, злобно ткнул четырьмя указательными пальцами в Хэна. — Он уметь стреляться молния?

Хэн мрачно уставился на собеседника. Конечно, у Чубакки было оружие — как и у всех присутствующих. Хэн покосился на вуки… и тут до него дошло.

— Да, умеет, — сказал он минейршу, опустив бластер. — Он наш друг. Мы не держим рабов, как имперцы.

Ц-ЗПО стал излагать перевод, но минейрш уже вовсю болтал со своими дружками.

— А ты не промах, — прошептала Мара. — Я об этом не подумала, но ты прав — раньше они видели вуки только в качестве имперских рабов.

Хэн кивнул.

— Будем надеяться, что теперь они поймут, чем мы отличаемся от Империи.

Бурное обсуждение продолжалось еще несколько минут — теперь уже между псаданами и минейршами. Похоже, минейрши потихоньку пришли к выводу, что это их шанс избавиться от гнета Империи вообще и джедая в частности. Псаданы питали к Империи не больше симпатий, чем минейрши, но вот мысль о противостоянии К'баоту их как-то не вдохновляла.

— Мы не просим вас сражаться на нашей стороне, — обратился к ним Люк, когда аборигены, наконец, наговорились вдоволь и соизволили обратить на него внимание. — Это наша битва, и мы справимся сами. Все, о чем мы просим, — дайте нам пройти через ваши земли к запретной горе и обещайте не выдавать нас Империи.

Ц-ЗПО перевел это на оба местных наречия, и Хэн морально приготовился к продолжению толковища. Но оказалось, что зря. Главарь минейршей снова воздел верхние руки к небу, а нижними поднял чучело белого когтекрыла и протянул его Люку.

— Кажется, он предлагает вам свидетельство того, что вы можете в дальнейшем путешествовать по этим лесам, — беспомощно пролепетал Ц-ЗПО. — Конечно, я могу и ошибаться, этот диалект сохранился относительно неизменным, но язык жестов часто…

— Поблагодари их, — сказал Люк, с вежливым кивком принимая подношение. — Скажи, что мы высоко ценим их гостеприимство. И что им не придется жалеть, что они помогли нам.

* * *

— Генерал Ковелл? — раздался из интеркома суховатый, по-военному сдержанный голос. — Через несколько минут корабль произведет посадку.

— Понял вас, — привычно отозвался генерал, отключил связь с рубкой и повернулся ко второму пассажиру в салоне. — Мы почти на месте.

— Да, я слышал, — промурлыкал К'баот, в голосе его звучало удовлетворение, эхом отозвавшееся в голове генерала. — Скажите мне, генерал Ковелл, находимся ли мы в начале пути или завершаем его?

— В начале, разумеется, — без запинки произнес генерал. — Нашему пути не будет конца.

— А Гранд адмирал Траун?

Ковелл почувствовал, как лоб собирается в складки. Он не слышал этого вопроса раньше. По крайней мере, заданного таким образом. Но пока он шарил в опустевшей памяти, ответ сам всплыл в его мыслях. Как и все остальные ответы.

— Это начало конца Гранд адмирала.

К'баот негромко рассмеялся; по телу генерала разлилось убаюкивающее тепло. Ковелл хотел поинтересоваться у магистра, что смешного тот нашел в его словах, но гораздо легче и намного приятнее было сидеть и наслаждаться смехом собеседника. И непонятно откуда знать: что бы ни насмешило К'баота, это было и вправду забавно.

— Хорошо, не правда ли? — старик нарисовал в воздухе непонятный знак. — Ах, генерал, генерал! Какая ирония, не находите? С самого начала, с самой первой нашей с ним встречи в моем городе Гранд адмирал Траун знал ответ. Но как тогда, так и сейчас он далек от понимания.

— Вы говорите о власти, магистр? — спросил Ковелл.

Эта тема была изучена и знакома, фразы всплывали и без мысленного напоминания.

— Несомненно, генерал Ковелл, — рассудительно сказал старик, вычесывая из бороды крошки недавней трапезы. — Я с самого начала говорил ему, что истинная власть вовсе не в том, чтобы победным шагом маршировать по далеким мирам, попирая планеты начищенным сапогом. Как не заключена она в войнах, сражениях и победе над безликими повстанцами.

Магистр улыбнулся, глаза его масляно заблестели.

— Нет, генерал Ковелл, — ласково и негромко журчал его голос. — Вот — вот же оно! — истинное могущество. Держать у себя на ладони чужую жизнь. Выбирать за другого его мысли и чувства. Направлять его действия, управлять его жизнью, определять его смерть.

Театральным медленным жестом старик вознес перед собой раскрытую пустую ладонь.

— Подчинить себе его душу…

— Даже Император этого не понимал, — сонно подал свою реплику Ковелл.

И получил в награду дозу удовольствия.

— Даже Император, — согласился К'баот; взгляд его уплыл в сторону, под мохнатыми бровями сложно было разглядеть, не дремлет ли магистр. — Палпатин, как и Гранд адмирал Траун, видел только дальние границы, к ним и тянулся. Его убило непонимание, а я ведь говорил ему, что так будет. Ибо, если бы он действительно имел власть над Вейдером…

Он опять покачал головой, не мелко, по-старчески, а неторопливо, с сожалением, даже скорбью.