Соль. Время любить - Марина Александрова

Я невольно вздрогнула, от очередного порыва стылого ветра и обернулась.

Мысль о том, откуда у меня это платье, вдруг показалось очень важной!

Задумавшись об этом, я посмотрела на горизонт, где высоко в небе, широко расправив крылья парила одинокая птица. Она была такой огромной, но вовсе не это привлекло в ней мое внимание. Откуда-то я знала, что это «странствующий альбатрос». Не какой-то другой альбатрос, чайка или буревестник. Нет. Именно, странствующий альбатрос. Но, откуда я могла это знать, и почему это было важно?

«Отец, сказал мне, что это охранитель нашей семьи», словно ветер донес слова, сказанные мне когда-то. Я была уверенна, что слышала это прежде. Этот мальчишеский голос… Но я не помнила.

Я неспешно брела по пляжу, который казался бесконечным и холодным. Он напоминал выцветшую картинку, в которой странным образом оказалась я.

— И, кто эта «я»? — тяжело вздохнув, с силой пнула камень, что попался мне на пути.

Сколько я так шла? Как давно, сама не зная куда и зачем? Казалось, сколько бы я не двигалась вперед, но пейзаж вокруг оставался неизменным. Лишь бушующие волны, скалы, песчаный берег и птица, что неустанно парила в хмуром, сером небе.

Это начинало раздражать меня.

«Зачем, собственно, я иду?!» зло подумала я, обернувшись назад, чтобы хотя бы по следам от собственных шагов понять, сколько я уже прошла. Но позади меня не было следов. Лишь идеально ровный песок, словно, все это время я стояла на месте?!

Одна мысль о том, что такое возможно, вдруг испугала меня. Я завертелась вокруг себя, чувствуя себя так, точно попала в какую-то ловушку, где нет ни входа, ни выхода, пока краем глаза не зацепилась за силуэт мужчины, сидящего у кромки, разделяющей море и сушу.

Мужчина с кроваво-красными волосами сидел у самой воды, отстраненно наблюдая за бушующими волнами. На нем была рубашка в тон моему платью и темные брюки. Все это казалось очень знакомым, но я никак не могла понять, где могла встречаться с ним прежде? Его удивительно тонкие, и в то же самое время, мужественные черты лица, почему-то сразу пленили меня. Интересно, это мне свойственно, заглядываться на незнакомых мужчин? Я не знала.

Я неспешно приблизилась к нему и опустилась рядом.

Казалось, мужчина даже не заметил этого. Меня же это почему-то задело.

— Что интересного показывают? — поинтересовалась я, кивнув в сторону горизонта.

Он растерянно пожал плечами, но ответил:

— Птицу.

— И? Что в ней такого?

Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул, и сказал:

— Она охранитель моей семьи.

Я вновь посмотрела на него. Черты его лица, губы, нос, глаза, цвета весенней травы, и этот яркий, рубиновый оттенок его волос, бледность кожи… Я все это знала! Смотрела на него, точно путешествуя взглядом по чертам его лица, и понимала, что знаю Его.

— И моей, — тихо ответила я, нерешительно касаясь его пальцев, что сейчас наполовину погрузились во влажный песок.

Стоило мне это сделать, как он тут же обернулся, встречаясь со мной взглядом.

— Я знаю, — немного грустно улыбнулся этот человек, — и она унесет тебя домой, Соль.

Словно завороженная, я смотрела в его невероятные, зеленые глаза, и этот взгляд, проникал куда-то в самые глубины, казалось бы, несуществующей памяти той, кем я являлась. Я видела себя в день нашей первой встречи, и я помнила ту радость, что испытывала тогда. С того самого дня, когда я оказалась среди Первородных, я знала, что есть некто, кого я очень жду. На каком-то интуитивном уровне, я всегда знала, что мне не хватает его. Должно быть, я так напугала его тогда своей реакцией на его появление, что он растерялся. Это так обидело меня в тот день. По совершенно иррациональной причине, я чувствовала, себя преданной. Я никогда не дружила с логикой. Все в моей жизни решали эмоции. И даже не признаваясь самой себе в этом, я очень сильно обиделась на него тогда. Боже, как же он смог понять, что так, я говорила ему о своей любви?

Я видела тот день, когда он впервые поцеловал меня и, словно, до сих пор чувствовала тепло его губ на своих. Помнила, как гулко стучало мое сердце в груди в тот день и как это продолжалось столетие за столетием, пока он был рядом со мной. В памяти всплывали картины нашего счастья с рождением первенца и нашего общего горя с его смертью. Жизнь, что как-то постепенно сложилась из совершенно обыкновенных и столь же удивительных вещей. Мы чувствовали этот мир, как единое целое. Всегда искали и находили друг в друге то, в чем так отчаянно нуждались. И, я помнила, когда потеряла его на долгие, темные и безрадостные триста лет! Помнила, как неожиданно почувствовала свое сердце вновь, когда узнала, что он жив…и, еще, я вспомнила, почему я здесь.

— Нет, — покачала я головой. — Я не хочу. Зачем? Для чего? Чтобы вновь стать одинокой? Ты этого хочешь для меня?

Он ничего не ответил, положа свою ладонь на мою щеку, и улыбнулся так, что я почувствовала всю ту невысказанную им боль и сожаление.

— Моя нить оборвалась, Соль, и ты знаешь, что в таком случае уже ничто не поможет. То, что умерло, не оживет никогда.

— Не правда, — покачала я головой, — мы не такие, как они. Никогда не были такими, у нас нет никаких нитей, и отец был прав, он всегда давал нам выбор уходить или оставаться! Выбор был всегда отказаться от этого мира или найти то, что удержит нас в нем! Наша семья ушла потому, что она так выбрала, а вовсе не потому, что их заставил Дриэлл. Не захоти они сами покоя, у него бы ничего не вышло! Как бы тяжело ни было, они должны были стараться видеть свет в той непроглядной тьме. Увидь свет во мне, Киран, — только на этих словах, я заметила, каким сиянием наполняются мои руки, а за ними и тело, будто я превращалась в настоящую маленькую звезду. — Дай мне руку, и пойми, что у нас еще есть время.

— Время? — тихо спросил он меня.

— Да, — кивнула я, — время любить.

— Ты же знаешь, что даже если ничего не получится, я все равно буду рядом с тобой, где бы ты ни была, ты никогда не будешь одна. Я обещаю тебе, — он осторожно взял меня за руки, но, будто, не сдержавшись, с силой притянул меня к себе.

Я знала, что его слова это правда. Ведь ни один из наших братьев и сестер, чья сила так долго жила во мне, и которую я отпускала сейчас, никогда не покидал меня. Они ждали, когда я смогу принять их, и когда буду готова отпустить. Тот свет, что сейчас окутывал наши тела, приходил к нам вместе со смехом Айрин, объятьями Зориса, шутками Там-Тама, умными наставлениями Катлин, подначками Симуса, вечными вопросами Оттиса и необыкновенными рассказами Айтона. Каждая частица их силы, будто обнимала нас, говоря слова прощания. Я чувствовала, каждый особенный нюанс и различала каждого из них. Я отпускала их туда, где гуляет свободный ветер, где солнце играет с изумрудной листвой, а небо такое синее, как бывает только тогда, когда тебе восемнадцать. Когда-то мы замерли, когда нам было столько, и мы видели этот мир огромными глазами юных сердец. Я отпускала каждого из них, и их сила, проходя сквозь наши тела, заверяла, что они никогда не оставят нас. Они всегда будут рядом, так долго, пока мы однажды не решим уйти за ними. Ведь отец прав, выбор есть всегда.