Мохнатый бог - Михаил Кречмар

К сожалению, ещё до сих пор нередки случаи этого заболевания с трагическим исходом. Поддаётся трихинеллёз лечению с большим трудом.

Капсулы с личинками сохраняются в мышцах человеческого организма до 25–30 лет. Уничтожить их там невозможно. Следует также сказать, что поскольку трихинеллёз является не инфекционным, а инвазионным заболеванием, то иммунитет к нему не вырабатывается. Иными словами, человек, однажды переболевший трихинеллёзом и по какой-то причине оставшийся в живых, имеет шансы заболеть во второй раз так же, как и в первый.

Согласно правилам считается, что если отстрел бурого медведя произошёл — вынужденный или по лицензии, — то мясо его можно пускать в пищу только после тщательной проверки органами ветконтроля.

На препарате капсулы с личинками трихинелл выглядят точно небольшого диаметра горошины с включением внутри. Для изготовления препаратов обычно берутся пробы мышц диафрагмы, у основания языка, а также передних и задних лап. Проверку медвежьих туш осуществляют органы ветконтроля.

Если группа или отряд находятся в безвыходном положении и лишены возможности пользоваться иными продуктами питания, кроме как медвежьим мясом, то следует помнить, что лишь непосредственная горячая обработка (кипячение) в течение шести часов может разрушить капсулы личинок. Такой обработке необходимо подвергать мясо всех без исключения медведей, не прошедшее специальную проверку.

В некоторых случаях, когда в распоряжении кухни полевого отряда находится скороварка, срок термической обработки может значительно сократиться, как утверждает известный гельминтолог (специалист по глистам) Г. И. Атрашкевич, — до двух часов кипения.

Губительно на известковую оболочку капсул трихинелл сказывается вымачивание кусков мяса в кислой среде, например — в слабом растворе уксусной кислоты. Этот шаг стоит предпринять перед тем, как запустить мясо непосредственно в котёл — на выварку.

ПОМНИТЕ!

ВО МНОГИХ РАЙОНАХ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

МЕДВЕДИ ЗАРАЖЕНЫ ТРИХИНЕЛЛЁЗОМ

ПОЧТИ ПОГОЛОВНО.

Одним словом, к медведю как пище следует относиться очень осторожно. Без крайней нужды лакомиться медвежатинкой в полевых условиях не рекомендуется. Медведь в котле может оказаться более опасен, чем в лесу.

В 1993 году, обучаясь управлению популяциями диких животных на Аляске, я обратил внимание на одного колоритного парня, посещавшего вместе с нами лекции профессора Клейна.

Это был эффектный высокий человек восточного типа, носивший длинные волосы и густую бороду. «Знаменитый фотограф, — шепнула мне моя приятельница Лорна, — Мичио Хошино, писатель, живёт с индейцами среди животных. Ничего не боится!»

Снимки, сделанные Мичио, на самом деле поражали. Это были и поединки медведей друг с другом, и погоня мишек за сусликами, и игра с медвежатами на снегу. По некоторым деталям заднего плана я догадался, что снимки эти сделаны с очень близкого расстояния.

Позднее, когда мы с Мичио однажды вместе обедали, я спросил его: «Мичио, а ты медведей не боишься?» «Я? — засмеялся он. — Да я всегда стараюсь подойти к ним поближе!»

8 августа 1996 года Мичио Хошино был убит медведем в Кроноцком заповеднике на Камчатке.

Тимоти Тредвелл был профессиональным фотографом, создателем общества «Люди-гризли», автором нескольких замечательных фотоальбомов и видеопроектов, занимался «медвежьей журналистикой» более 10 лет. Пользовался высочайшим авторитетом среди фотожурналистов и экологов, многие считали его профессионалом фотосъёмки медведей в Северной Америке. Каждый год он проводил два-три месяца в фотоэкспедициях на Аляске и в Канаде.

Тимоти Тредвелл и его подруга Эми Хьюдженард были убиты бурым медведем на полуострове Катмай, на Аляске, 6 октября 2003 года.

В 1994 году я повстречался с Виталием Николаенко. Это был крепкий живой мужичок, не расстававшийся с камерой и поражавший всех своей экспрессией. Фотографии бурых медведей, сделанные им на Камчатке (а там он жил прямо в самой Долине гейзеров), поражали ещё больше. Особенно те из них, которые он сделал на заре своей фотографической карьеры, — широкоформатные чёрно-белые снимки. Что-то в них было такое…

«Виталий, — осторожно спросил я его, — а вы медведей не боитесь?» «Да ты что! Я с этими медведями, считай, вырос вместе! Потом, почти всегда можно по глазам зверя увидать, что он задумал, побежит он от тебя или внимания не обратит… Или, наоборот, заинтересуется. Это, можно сказать, кожей чувствуешь».

Виталий Николаенко был убит медведем во время фотосъёмки в декабре 2003 года.

За период с 1993 года при съёмках медведей в дикой природе погибло 12 профессиональных фотографов и лиц, их сопровождавших. Это больше, чем их погибло при съёмках тигров, леопардов, львов и акул, вместе взятых.

Тогда, на Аляске, во время нашего общения, я почти поверил Виталию. Дело в том, что сам я вырос в экспедиционном лагере на реке Анадырь и изучал медведей к тому времени одиннадцать лет. Я хорошо понимал, о чём он говорил. Угрюмый пронизывающий взгляд глубоко посаженных медвежьих глазок иногда может поведать гораздо больше, чем самое устрашающее рычание.

Позже мне пришлось наблюдать самому профессиональные фотосъёмки.

Дело в том, что, подобно аляскинским коллегам, я занялся сопровождением охотников и фотографов по Северо-Восточной Сибири. Мне приходилось сопровождать экспедиции «Би-Би-Си» и Новозеландского телевидения, японские телекомпании и просто людей, которые хотели запечатлеть медведей в дикой природе.

К тому времени мне приходилось фотографировать медведей самостоятельно, и на первый взгляд проблема не представляла собой ничего сложного. Теоретически… А на практике…

Только как-то раз, сопровождая другого человека на фотоохоте, я начал понимать, со сколькими проблемами сталкивается гид во время видеофотосъёмок диких животных.

Медведей на побережье Охотского моря было немерено.

Безусловно, фотоохота сложнее и опаснее, нежели охота вообще. Для удачного выстрела вам достаточно подвести стрелка на расстояние в сто, а при благоприятном раскладе и даже двести метров от медведя (ни один уважающий себя проводник не даст клиенту стрелять по зверю с большей дистанции). Для удачного снимка к зверю надо подойти не меньше чем на тридцать метров, а лучше — вдвое ближе. Погода, освещение и поза зверя для стрельбы практически не имеют никакого значения (пуля дырочку найдёт), в то время как для съёмок эти параметры имеют абсолютный приоритет.

Очевидно, что подойти на качественный «фотовыстрел» к медведю довольно сложно. (Эта работа содержит ряд специфических ноу-хау, и я не буду распространяться о них в этой публикации.) Но существует одна проблема, которая является гораздо более важной, — с медведем после съёмок необходимо корректно разойтись.