Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

опыт Вэнь (пусть он и не задумывается о названии этого опыта), о котором он всегда помнит, и который всегда оценивает очень высоко. «Не нарушить Закон [Я] пришел, но дополнить (греч. плэро́о)» – говорит Христос. Опыт Вэнь – это «старое», и это – сердце. Но оно у нас никуда не исчезает и при получении «нового» – Царства Небесного.

Еще раз повторим этот важный урок. Наградой иудею за строгое соблюдение Закона являлся (и ныне является) «Рай», что эквивалентно китайскому получению опыта Вэнь, а Иисус в Своей проповеди как бы «дополняет» (плэро́о) это «иудейское Вэнь» очередной духовной ступенью – Царством Небесным (но вовсе не тем «земным» мальку́т шама́им, о котором грезили иудеи). Поэтому «книжник», т. е. мудрый человек, выносит из «сокровищницы» сердца своего всё вместе – и одно, и другое. И «новое», и «старое» одинаково состоялось в его сердце, и именно там все это остается.

Что означает слово «выносит»? Это означает, что в то время, когда «книжник» думает или вспоминает об этом, у него два этих опыта всплывают в памяти, как одинаково ценные (евангельская «сокровищница»). Или, в другом случае, – когда он наставляет кого-нибудь духовному знанию, он обязательно упоминает и одно, и другое. Потому что «научить Царству» без предварительного «научения Вэнь» невозможно. То есть для того, чтобы «вынести» что-то из своего сердца о Царстве, необходимо одновременно «вынести» также и что-то о Вэнь.

А теперь попробуем понять подобные слова Конфуция. Для того чтобы воссоздать весь спектр возможных значений этого суждения, запишем его в русской транскрипции по системе Палладия:

Почтенный скзал: Вэнь гу эр (эр – союз «и») ши («знать») синь («новый», «современный») кэ («можно») и вэй («брать в качестве») ши («наставник», «воспитатель», «учитель»).

Преобразуем это выражение в нечто подобное переводу:

[Тот, кто] вэнь гу, и знает новое, – того можно брать в качестве наставника.

Всё многообразие и живость слова Конфуция заключается в этом словосочетании вэнь гу. Во-первых, суждение начинается с омонима тому Вэнь, который читателю уже хорошо известен. Фонетически это словосочетание можно понять как «Вэнь древности», и оно действительно имеет именно это скрытое значение.

Иероглиф вэнь переводится как «теплый», «согревающий», «мягкий», «ласковый», – с этим связано его главное смысловое поле, – и такое отношение Конфуция к древности носит знаковый характер. Да, этот иероглиф также имеет словарное значение «повторять», «заучивать», «усваивать», «упражняться», т. е. и общепринятое его понимание тоже возможно. В древности этот иероглиф вэнь (БКРС № 1083) часто записывался вместо более сложного иероглифа юнь (БКРС № 1080): правая часть у них одинакова, а вместо знаков «маленький» и «крошечный», которые мы видим в иероглифе юнь, в левой части иероглифа вэнь стоит простой ключ «вода». И в таком понимании этот иероглиф вэнь имел значение «прятать», «скрывать», «таить в себе».

А теперь перейдем к рассмотрению иероглифа гу (БКРС № 10583). Наиболее очевидное его значение – «старый», «древний», «давний», и в этом отношении он дублирует известный омоним гу – «древность» (этот знак является «ключом» для рассматриваемого нами иероглифа). Судя по всему, более раннее его значение – это «старый друг», а отсюда – «родимый», «близкий», «родной».

Итак, вэнь гу – это «повторять старое» (т. е. пришедшее из времен Раннего Чжоу), или «тепло относиться к старому», или «таить в себе старину». Но это также может подразумевать не общие, а конкретные вещи, например: «[Тот, кто] скрывает в себе задушевных старых друзей…». Из первого суждения Лунь юя мы видим, что для Конфуция такими друзьями могли быть Вэнь-ван или Чжоу-гун. Такой смысл подтверждается еще одним значением иероглифа гу – «умерший», «покойный» (о старших). Фактически, эти легендарные личности и были подлинными наставниками самого Конфуция, поэтому и тот, для кого они – «друзья», может быть учителем сам. То есть Конфуций в этом случае имеет в виду свой собственный жизненный опыт. И какими бы ни казались читателю неправдоподобными эти «вторые» и «третьи» смыслы, все они имеют место в подлинном иероглифическом тексте.

Главная задача здесь – отсечь все те значения рассматриваемого иероглифа, которые появились позднее, причем, очень часто в связи с ранними попытками – добавим, абсолютно ошибочными – понимания текста Лунь юй. После эпохи Цинь Шихуана в Китае произошел исторический слом ментальности, когда китаец полностью перестал понимать и ценить все духовное, связанное с династией Раннего Чжоу. Отсюда – даже те значения иероглифов, которые имели место во II в. до н. э., могут быть признаны недостоверными в случае рассмотрения текста Лунь юй. И тем не менее, смысл этого суждения для нас прозрачен. Приведем главные смысловые варианты этого текста. Первый вариант соответствует более общему пониманию:

2.11. «Тот, кто укоренился (*достаточный, *зажиточный, усваивать, повторять, теплый, согревающий) в старине (древний, былое, дела минувших дней, старинный, давний) и знает новое, того можно брать в качестве наставника».

Второй вариант более конкретный и в какой-то степени скрытый:

2.11. «Тот, кто стал человеком-Вэнь [, как в] древности, и знает новое [значение иероглифа Вэнь], того можно брать в наставники».

Добавим: «брать в качестве наставника (или: «брать в наставники») по обучению человека достижению состояния Вэнь». Потому что именно этому Вэнь, в первую очередь, учил своих учеников Конфуций. Этот второй вариант предпочтительнее, и вот почему. Из текста «общего» варианта не совсем понятно, что́ имеет в виду Конфуций, когда говорит о «знании нового». Какое «новое» в многообразии окружающей жизни имеет в таком случае приоритет для Конфуция? Второй вариант предъявляет к «наставнику» два главных требования: необходимо самому получить опыт Вэнь и, второе, необходимо знать значение иероглифа «Вэнь» для древности и значение того же самого иероглифа, но уже «новое». Потому что ко времени Конфуция они, эти значения, уже разные. И не случайно Конфуций говорит (уже в другом суждении) об «исправлении имен» (чжэн мин), т. е. о возвращении древним иероглифам их первоначальных смыслов. В жизни могли сложиться такие условия, что китаец каким-то образом получил этот опыт (подобное неоднократно происходило на всей планете Земля!), но при этом он не знает, что это и есть древнее Вэнь. Такой быть наставником не может, потому что не знает «пути Чжоу».

Любой наставник в Вэнь обязан знать о таком «исправлении имен». Выражение «знает новое» прочитывается в этом суждении однозначно, и оно не могло означать в словах Конфуция ничего другого, кроме как сравнения «нового» значения иероглифа со значением «старым». Какое еще «новое», которое было бы более важным чем это, необходимо знать наставнику для обучения Вэнь? Еще раз обратим внимание читателя на тот факт, что