Танцы с огнем - Нора Робертс

— А Лео разбирается как раз неплохо, — вздохнул Куинек. — Я проверю. Если виновен Лео, обещаю, не скоро ему гулять на свободе.

Лукас закончил укладку, прикрепил ярлык к парашюту и повернулся к Куинеку.

— Жена бросает Лео, отдает ребенка Брейнерам, родителям отца. Они приезжают из Небраски. Айрин возвращает дом банку, продает все, что можно продать, обналичивает все, что можно обналичить, и подумывает перебраться поближе к Брейнерам и ребенку, чтобы помогать и видеть, как растет девочка.

— Вы хорошо информированы.

— Моя… — Бывают ли у шестидесятилетних мужиков подружки? — … женщина, с которой я встречаюсь, дружит с Айрин.

— Элла Фрейзер. Я тоже хорошо информирован. Я видел ее на похоронах.

— Она, чем может, помогает Айрин. Я передал вам то, что Айрин сказала Лео в участке сегодня утром.

Куинек устало провел по лицу ладонью.

— Теперь понятно, почему он заткнулся.

— По-моему, больше ему терять нечего.

— Он хочет пройти проверку на полиграфе, но, вероятно, это идея адвоката. Лео отрицает свою вину, и чем больше мы нажимаем, тем сильнее он сопротивляется. Может быть, новые обвинения сдвинут его с мертвой точки. Если возможно, я хотел бы узнать даты всех проверок снаряжения, когда в последний раз использовался каждый предмет и кем проверялся. Только сначала я должен сделать один звонок.

Куинек позвонил по сотовому дежурному офицеру и приказал установить круглосуточное наблюдение за Лео Брейкменом с целью предотвращения самоубийства.

Они приземлились в Мизуле в десять утра с минутами. Пока летели над Канадой, трясло, как на американских горках, градины, словно пули, барабанили по обшивке.

Половина команды выбралась из самолета с зелеными физиономиями, прочих тут же начало рвать.

Роуан проспала почти весь перелет, а потому чувствовала себя почти нормально, во всяком случае, у нее хватало сил мечтать о горячем душе и лошадиной дозе еды — и все равно, что это будет.

Возле склада Ро заметила Майкла с Картежником — те наблюдали за разгрузкой оборудования — и поняла, что, пока пожарные вели войну с огнем, здесь тоже шли бои… но думать об этом сейчас она была не в состоянии.

Добредя до своей комнаты, Роуан села на кровать и принялась расшнуровывать ботинки.

— Я хочу много, много секса.

— Ты женщина моей мечты.

— Первый раунд — мокрый секс в душе, а когда отскребемся от аляскинской тундры, короткий перерыв на ленч и второй раунд… — Роуан расстегнула ремень, сбросила брюки, — … горизонтальный, так, чтоб пружины запели.

— Я сейчас расплачусь от благодарности и благоговения. Не думай обо мне плохо.

Боже, как ей нравится этот парень, как хочется наброситься на него, даже грязного, с исцарапанным лицом и спутанными волосами!

— Потом еще разок перепихнемся по-быстрому, и я засяду за отчеты. Потом разминка, доклад ММ, потом опять наедимся до отвала.

— Непременно.

— И тогда, бог даст, наступит время расслабляющего, усыпляющего секса.

— Я, пожалуй, запишу, чтобы ничего не упустить.

— Все здесь. — Ро постучала по своему виску. — Итак… — Она голышом прошествовала в ванную комнату. — Праздник начинается.

По ее мнению, первый раунд прошел на ура. Она совершенно ожила и, пока Галл брился в ее ванной комнате, отправилась одеваться. И заметила записку, которую кто-то просунул под ее дверь где-то в последние сорок минут.

Полный сбор в штабе в 13:00.

Ну что ж, второй раунд придется отложить. Она показала записку Галлу.

— Неужели у Майкла появились ответы?

— Скорее куча вопросов. Поторопись, детка, а то не успеем поесть.

— Как ты думаешь, Марг что-то знает?

— Даже не сомневаюсь.

Галл вместе с Роуан вошел в кухню. Марг хорошо к нему относилась, и он знал, что она его не выгонит. Марг, Линн и новая повариха — Шелли, вспомнил он, — жарили, парили, тушили, строгали, причем делали все это так красиво и слаженно, что Галл подумал о Цирке дю Солей, только в кулинарном варианте.

— Привет. — Линн вывернула в бачок макароны в виде фигурок — самой разной формы. — Шелли, нужны еще булочки, и заканчивается куриный салат.

— Сейчас, сейчас!

— Линн, на обратном пути прихвати с буфета противень из-под мяса. — Марг вытерла тряпкой пот с раскрасневшегося лица. — Как раз будет готова новая порция. Эти оглоеды уминают мясо, не успеешь оглянуться. Совещание в час, — пробормотала она, ткнув ложкой в сторону Роуан. — Значит, до полудня все ворвутся в столовую, как Генри Пятый не помню куда.

— Я могла бы что-нибудь порезать, — предложила Роуан.

— Просто не мешай. Парни немного притихнут, как только получат вторую кучу мяса.

— Ты была права. — Линн вернулась на кухню с пустым противнем, и вместе с Марг они быстро наполнили его.

— Хорошая девочка. — Марг схватила две тарелки, выложила на них разрезанные пополам булочки, вывалила на них мясо, рядом насыпала макароны, добавила кабачки. — Галл, прихвати три пива и поставь на мой стол. А ты держи. — Она сунула тарелки Роуан и достала столовые приборы.

Выйдя на задний двор, Марг бросила на стол приборы и прижала обе руки к пояснице.

— Боже милостивый.

— Марг, посиди немножко.

— Сначала потянусь. Вы ешьте.

— А ты?

Марг отмахнулась.

— Только пиво. — Она взяла протянутую Галлом банку. — У нас очень мощный кондиционер, но к середине обеденной смены жара, как в Найроби. Ешьте, только не спеша.

Галл обеими руками аккуратно поднес ко рту сочный сандвич и вонзил в него зубы. Теплую, прожаренную на решетке свинину в остром соусе он назвал бы пряным блаженством.

— Марг, что мне сделать, чтобы ты переехала ко мне?

— Секс, секс и снова секс.

— Я в этом мастер. — Он откусил второй кусок и кивнул Роуан, подтверди, мол. — Классный мастер.

— Каждый должен преуспеть хоть в чем-нибудь, — заметила Роуан. — Марг, что слышно?

— ММ развил бешеную деятельность. Обычно он не суетится, потому такой отличный начальник, но последние два дня крутится, как белка в колесе. Заставил перебрать каждый парашют, каждый рюкзак, каждый комбинезон, каждую деталь оборудования, каждый инструмент, приказал прогонять все джипы, все вездеходы, все самолеты. И, похоже, жалеет, что у него нет микроскопов.

Марг отхлебнула пива, отставила банку и, к изумлению Галла, плавно перетекла в позу «собака мордой вниз».

— Господи, бедная моя спина. Он вызвал сюда Куинека.