Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон

– Надувная лодка!

Предмет не тонул, но как до него добраться?

– Можно вплавь.

– А акулы?

Офицер решил, что три человека отправятся за лодкой на одном из плотов. Так и сделали – добрались до лодки, надули ее и привели с собой.

– А теперь что? – спрашивали люди. – Мы все в нее не влезем!

В конце концов решили разместить в лодке тяжелораненого офицера (лейтенанта Уонга) и двух матросов. Взяв плоты на буксир, моряки сели на весла, таща плоты за собой. Движение было едва заметным. Меж тем на море началось волнение.

Темно-синие воды Тихого океана, синее небо и безжалостное солнце. Облака ушли вместе с дождем. Те, на ком осталась пропитанная мазутом вонючая одежда, теперь радовались, что она хоть немного их защищает. Обнаженные больше других страдали от жажды, жаркое солнце обезвоживало тело, и они были беззащитны, как младенцы. Несколько человек умерло от отравления. Те, кто был еще жив, боялись, что и их гибель не за горами: плоты двигались слишком медленно.

– Делать нечего, придется вплавь!

Отчаянные головы рассчитывали доплыть до суши с помощью досок и обломков, которые продолжали кружить вокруг плотов.

– А акулы?

– Двум смертям не бывать!

Самые нетерпеливые бросились в воду и удалились от плота. Через час один возвратился: «Нет, это невозможно». Никто никогда не узнал, что случилось с остальными. На трех плотах из ста человек осталось пятьдесят. Вечером два матроса, которые гребли в надувной лодке, предложили:

– Может, лучше оставить вас и быстрее двигаться к земле, чтобы позвать помощь. В этом больше проку.

Не дожидаясь ответа, они отвязали трос и удалились вместе с раненым. Они тоже исчезли без следа.

После иссушающего зноя дня пришла холодная ночь, казавшаяся после жары еще холоднее. Люди на плотах жались друг к другу. Те, кто работал ногами, крикнули, что вода теплая. Многие погрузились в воду, пытаясь согреться. Они держались за плот, из воды выглядывали только головы и руки.

– Хорошо!

– А акулы?

– Сдохнем так сдохнем, двум смертям не бывать!

Акулы пока не появлялись. Многие из моряков сидели в теплой воде. Пребывание в море согревало и немного утоляло жажду. Луна в своей первой четверти разгоняла давящую темень. К несчастью, волнение на море постепенно усиливалось, скрипели тросы, соединявшие плоты. Утром 17 ноября (на пятые сутки) моряки увидели, что плоты разъединились и удаляются друг от друга. Соединить их вновь не представлялось возможным.

На плоту Хейнса было двенадцать человек. Море разыгралось не на шутку. Нельзя было и думать о продвижении вперед с помощью ног. Оставалось только ждать. Те, кто верил в молитву, молча молились.

Утро этого дня принесло новые душевные испытания: люди переживали, видя, как удаляются плоты, поднимаясь и опускаясь на громадных волнах. Правда, над ними на небольшой высоте пролетело несколько самолетов. Они явно видели плоты, но, покружив, улетели. Люди потрясали кулаками им вслед.

– Бросили нас подыхать! Слишком дорого посылать корабль!

Но Хейнс считал, что бой, вероятно, еще не кончен, раз за ними не выслали корабль. Он рассказывал, что в тот день один из матросов лег на живот и стал жадно пить морскую воду. Несмотря на предупреждения товарищей, он пил и пил, не в силах остановиться. Вскоре он умер.

Акулы появились на склоне дня. Сначала одна, потом две, три, четыре. Их становилось все больше. Близко к плоту они не подплывали. Кружили вокруг, иногда показывая белое брюхо.

«Их отгоняли шлепками по воде, но хищников становилось больше и больше». Не стоило заблуждаться – акул ударами по воде не отогнать. Просто они еще не решились напасть.

«Чем больше мы наблюдаем акул, – писал Кусто, – тем меньше их знаем. Никогда нельзя угадать, как поступит акула». Американский океанограф Леонард Энджел уверяет, что никто не понимает, почему одна акула нападает на человека, почему другая будет описывать круги вокруг возможной жертвы и почему третья равнодушно проплывет мимо.

Бывало, акула выбирала жертву в группе купальщиков и преследовала только ее. В 1952 году семнадцатилетний парнишка плыл в паре сотен метров от калифорнийского пляжа, когда появилась акула. Он замахал рукой, сигнал поняли, и пятеро крепких мужчин приплыли ему на помощь вместе с надувной камерой, чтобы спасти усталого парня, испуганного видом акулы. Они поплыли к берегу, окружив юношу. Акула описывала круги вокруг группы. И вдруг ринулась вперед – ей таки удалось смертельно ранить молодого человека.

Ночь с 17 на 18 ноября в окрестностях Гуадалканала выдалась настолько холодной, что несколько моряков с плота, где находился Хейнс, спрыгнули в воду, несмотря на опасность. Они питали безумную надежду, что успеют взобраться на плот, если хищницы приблизятся.

Акулы приплыли, и много. В ту ночь они сожрали одного моряка. Акула схватила его за ногу, он закричал и попытался взобраться на плот, но подоспели другие хищницы, вцепились в жертву и разорвали несчастного на куски. Остальные моряки дрожали от ужаса, рассудок их помутился. Один заявил, что доберется до земли вплавь. Он не проплыл и двадцати метров, как хищница утянула его под воду.

Люди на плоту стали бредить. Один сказал, что «Джуно» находится рядом, прямо под плотом. Он отчетливо видел корабль, собирался нырнуть и отыскать на затонувшем крейсере воду, еду и сухую одежду. Все вдруг разглядели, более или менее четко, огни в толще воды. Многие, в том числе Хейнс, нырнули, чтобы добраться до «Джуно». «Естественно, я ничего не нашел. У меня в голове просветлело, я понял, что совершаю глупость, и перестал верить в чужие слова». Невероятное везение – ни одна акула не подплыла к безумным ныряльщикам.

Занялась заря шестого дня. Наступило 18 ноября 1942 года. Ни одной акулы вокруг плота. Спокойное море. Безоблачное небо. Как только солнце поднялось ввысь, обнаженных людей вновь стали терзать муки от ожогов и неутолимой жажды. Спины и плечи обгорели до кровавых ран. Все считали, что им не выдержать мучения и придется умереть в море.

Люди то молча лежали, распластавшись на плоту, то вдруг начинали нервничать и заводиться. Если два человека задевали друг друга, следовала перебранка, в ход шли кулаки. Жалкие неловкие удары, которыми обменивались едва стоящие на ногах люди. А иной раз они принимались лихорадочно рассказывать, чем займутся, если вернутся домой. Кто-то сетовал, что семья сейчас нуждается в самом необходимом, так что придется вкалывать. Все готовы были заняться чем угодно, но только на земле. Больше никакого моря!

– Если плот причалит к острову, я останусь там навсегда, – сказал один из них. – Никогда больше не ступлю ногой на корабль!

Остальные поддакивали ему. Они все вместе останутся на острове, будут заниматься любым делом, но больше не взойдут на борт корабля. О судьбе семьи, которая так беспокоила их пару минут назад, никто не вспоминал.