Покрова Ахерона - Евгения Витальевна Кретова

слишком близко. А еще лучше – избавься от него как можно скорее. Пока не поздно.

Ульяна закусила губу, пытаясь уложить в голове увиденное. Она почти поверила ему, почти убедила себя, что он – злой и дурно воспитанный парень, не лишенный какой-то крупицы чести. Сказанное Ксенией меняло все.

В груди расцвета черным цветком паника.

* * *

Ксения вышла с камбуза, проверила по внутренней сети местонахождение своего подопечного – Сабо сидел в рубке. Подключилась к внутренним камерам – креонидянин сидел на месте навигатора-дублера, лениво потягивался. Закинув руки за голову, поглядывал на демоэкран: включил какую-то местную развлекательную программу, с фокусами и шутками на коклурнианском. Искин сносно переводил речь. Сабо иногда снисходительно усмехался.

Ксения чувствовала, что самое интересное сейчас происходит не там, а в лабораториях «Фокуса». Что генетик ходил с мрачным и озабоченным видом, как и его дружок-айтишник. Она чувствовала, что ей надо быть там.

Помедлила в кают-компании. Прислушиваясь к мерному дыханию очистных систем корабля-биогена: после увиденного на техническом этаже, он ей внушал благоговейное восхищение. Он и его создатели – Пауков и Крыж. Ксения ловила себя на мысли, что с удивлением разглядывает их, стоит им мелькнуть где-то по близости – силится понять, как это могло родиться в их головах.

И чувствовала вину перед Крыжем: все-таки повела себя как последняя истеричка, Нирих бы ей так и сказал, знай он о недавнем разговоре в лифте. Но Ксения, передав для Теона новый пакет данных – после допроса Сабо и…

«Черт», – она вздохнула, поняв, что все-таки придется идти мириться.

Она прошла в ай-ти зону, помедлив мгновение у двери, нажала кнопку доступа и, дождавшись подтверждения, вошла внутрь.

Крыж, рассеянно на нее взглянув, кивнул и снова уткнулся в свои мониторы.

– У тебя есть пять минут, чтобы поговорить? – она встала, скрестив руки на груди.

Василий с сожалением оторвался от экрана, решительно развернулся к ней.

– Говори, – он уперся локтями в колени, посмотрел на нее снизу вверх.

Слишком серьезно для Крыжа. Ксения поежилась.

– Я тут подумала, что перегнула палку. Там, в лифте. Извини.

Крыж кивнул:

– Лады, принято. Считай, проехали, – он вздохнул, выпрямился и снова повернулся к мониторам.

Она собралась уйти, и тут же решительно вернулась, придвинула к его консоли табурет и села напротив.

– Нет, не лады. Я вижу, что обидела тебя. И наверно, задела самолюбие. Это неправильно с моей стороны. Мы в одном экипаже. И я не хочу, чтобы вы меня из него выгнали при первом удобном случае.

Он посмотрел на нее искоса, скептически скривился:

– Не парься, – пробормотал рассеянно. – Никто тебя выгонять не будет. Я, конечно, не понял, чем умудрился так разозлить тебя, но ничего, переживу. И самолюбие особо не пострадало. – Он усмехнулся: – Когда оно и так зашкаливает легкая рихтовка идет только на пользу. Так что я, считай, оказался в плюсе, – он хмыкнул, встал.

Ксения с удивлением за ним наблюдала. Очевидно, что он собирается сбежать.

В самом деле, Крыж подхватил со стола распечатки и направился к выходу.

– Крыж, стой.

Он остановился, медленно, будто даже с трудом развернулся:

– Меня Василием зовут, если что. Если ты забыла. – Он полоснул ее взглядом.

Ксения встала, подошла к нему:

– Я помню. Вася, – отвела взгляд, – я просто не хочу отношений внутри экипажа. Это всегда плохо заканчивается.

Он нахмурился:

– Я понял. Ты не хочешь отношений, – примирительно кивнул, легко дотронулся до ее локтя. – Не парься, Ксю. Все норм, это твое решение. Не бесись только из-за него, лады?

Он аккуратно обошел ее, направился к двери. Створка послушно отъехала в сторону.

Ксения за пару шагов догнала его, дернула за руку и, перехватив предплечье, заблокировала в паре сантиметров от входа. Толкнула к стене. Глаза лихорадочно блестели, на губах блуждала странная полусумасшедшая улыбка.

Не дав Василию опомниться, с силой притянул к себе за шею и поцеловала в губы. Крепко, обжигающе страстно.

И так же внезапно отступила, оставив парня в замешательстве.

Крыж горько ухмыльнулся уголком рта, облизал губы.

– Ксю… Ты говоришь, что не хочешь отношений внутри экипажа – не проблема, я готов это уважать, в сторону твою не посмотрю. Но знаешь что, – он исподлобья изучал ее, взгляд то и дело цеплялся за краешек татуировки. – Я не щенок дворовый, чтобы сперва пнуть меня ботинком, а потом подзывать и гладить между ушками, – он оттолкнулся от стены, оправил футболку. – И я такой хвостиком завилял…

– Вася…

Резко развернулся:

– Что Вася? Я уже двадцать шесть лет как Вася, – он помрачнел, отвернулся, спрятал раздражение. – Ты уж как-то определись. Потому что вот эти игры – хочу-не хочу – не для меня, понимаешь?.. – Он окинул ее взглядом. – Целуешься ты, конечно, классно, хоть и жестковато как по мне.

Он с сомнением посмотрел на оторопевшую девушку, вздохнул.

– Пойдем, я кое-что нарыл. Тебе будет интересно.

И не дожидаясь ответа, первым вышел из лаборатории.

* * *

Ульяна выдохнула, только оказавшись в своей каюте. Устало прислонилась к двери, почувствовав ее, медленно выдохнула. Напряжение выходило вместе с воздухом из легких, рассеиваясь по крупице. Душ. Чай. Спать.

Все остальное – завтра.

В голове тревожным ворохом роились планы, сквозь них просвечивал страх. Страх сопровождал ее все последние месяцы. Страх – то, что заставляло двигаться. Страх, что все закончится и придется возвращаться домой, в родительскую квартиру и лишиться неба, лишиться звезд за демоэкраном, сменился страхом за свою жизнь, что подведет ребят, что все догадаются, как ей страшно.

Она усмехнулась, дернула вниз молнию навигаторского комбинезона, неторопливо стянула его.

Страх, что рассекретят твой страх: что может быть смешнее.

Она отправила комбинезон в стерильную камеру, приготовила новый. Выдвинув из стены душевую кабину, включила горячую воду и нырнула под обжигающие струи. Позволила им бить по плечам, щекотать кожу. Волосы намокли, вились по спине. А Ульяна подставляла лицо, смывая с себя усталость и одиночество.

Все позади. Артем на борту. Крыж и Авдеев – тоже. Жаль, Наташи нет, Ксения все-таки новый человек, с ней пока сложно. Да и вряд ли они подружатся – слишком похожи.

Она усмехнулась.

Выключила воду и, обернувшись полотенцем, вышла из душевой. Мокрые ноги оставляли темные следы на ковровом покрытии, вода струйками стекала по плечам, впитывалась в мягкую мохнатую ткань. Девушка открыла тумбу, чтобы достать второе полотенце, когда щелкнул сигнал внешнего допуска.

Ульяна настороженно покосилась на монитор: Артем.

В груди будто расплескали горячий хмель.

Улыбнулась и нажала кнопку допуска. Плотнее обернулась в банное полотенце, отступила от двери.

Пауков – в футболке и домашних брюках – проскользнул в каюту, облокотившись на косяк, замер у входа:

– Привет. Поспала?

Ульяна покачала головой, шагнула