Стихийный мир: трилогия в одном томе - Евгения Телицына

Остальные ночные, кажется, чувствовали, что меня лучше не трогать и поэтому лишний раз не подходили.

Три дня я выходила из комнаты только для того чтобы поесть или чтобы провести ночь на моем любимом месте на крыше особняка.

Три дня я верила, что хотя бы один из них наберется смелости и придет объясниться. Правда, я не знала, хочу ли я слышать эти объяснения…

Вот и сегодня я снова залезла на крышу и, усевшись на плед, рассматривала две луны этого мира. Ночь была тихой, но я все равно не услышала, как он поднялся. Сенджен вылез из чердачного окошка, словно черт из заморской табакерки.

Я обернулась и встретилась взглядом с внимательно изучавшими меня темными глазами.

Мы оба молчали. Наш беззвучный диалог длился несколько мгновений, а потом Сэн улыбнулся и подошел.

Вампир привычно сел так, чтобы прижать меня к своей груди, обнял за талию и, уткнувшись в мое плечо, прошептал:

– Прости меня…

Я промолчала, уверенная, что это только начало длинного монолога. И я не ошиблась.

– Прости меня, хоть я этого и не достоин. Я многое хотел бы тебе рассказать, но не могу, – он глубоко вздохнул, крепче прижимая меня к себе, и продолжил: – Senta mine, когда ты пришла в наш мир… На тот момент я уже следил за Кельлиной. А потом Соер решил, что вам обеим нужна защита. И отправил меня… наблюдать. Я с радостью согласился, ведь обратил внимание на рыжеволосую красавицу еще в ту первую встречу в ее родном мире, – я почувствовала, что он улыбается, – Но я не учел риск того, что слишком к ней привяжусь… И зная твою историю… Я боялся, что ты не поймешь то, чем я занимаюсь. Не примешь меня. И не простишь мою ложь. Поэтому я…

Он резко замолчал и, немного отстранившись, начал к чему-то принюхиваться. Я насторожилась и по женской глупости начала вспоминать, когда я в последний раз была в душе и пользовалась ли сегодня ароматной водой, подаренной Кель.

А вампир, явно что-то унюхав, беззастенчиво отодвинул ворот моей рубахи и наклонился к шее.

– Тебя пили!? – практически проорал он.

Отстранившись и поправляя одежду, я ответила:

– Да. Это проблема?

– Скай, кто посмел это сделать? – он резко притянул меня за руку и развернул к себе. – Кто?! Тебя?! Пил?!

– Сэн…

– Кто?!

Боги, да как он вообще унюхал уже заживший укус?

– Кель, – сдалась я.

– Что?!

Вампир был в шоке. Да и я тоже.

– Сэн, это долгая история…

– И я готов ее услышать!

– Уверен, что я хочу рассказывать?

Мы оба тяжело дышали, зло глядя друг другу в глаза. Я уже была готова начать гневную отповедь, когда Сенджен снова резко развернул меня, возвращая в свои объятья.

– Ты – мое наказание за былые проступки, – пробормотал он, нежно целуя меня в шею. – Ты – кара за все, что я совершил за свою слишком длинную жизнь…

– Сэн… – выдохнула я. От неожиданной ласки по телу пошли мурашки.

А вампир продолжил…

Иногда, когда мы вот так сидели на крыше, он забывался. Я смотрела на ночной город, а Сэн… Он откидывал волосы с моего плеча и медленно проводил кончиком носа вдоль шеи, от чего волоски на моем теле вставали дыбом. Потом он медленно целовал каждый миллиметр кожи, возвращаясь назад от чувствительного места за ушком к основанию шеи. Это всегда было настолько чувственно, что я теряла способность соображать. А Сенджен, казалось, не замечал, что творил со мной…

Но сегодня, я уверена, он делал это специально. Вынуждая меня отбросить мысли и просто раствориться в своих ощущениях.

Возможно, это было неправильно. Но я хотела этого. Я хотела перестать думать, вспоминать, решать. Я хотела почувствовать себя просто женщиной. Любимой и желанной. Хотела банального ощущения защиты и внимания. Ощущения, что ты за каменной стеной, которая закроет тебя от всех бед. Ощущения, которого мне так не хватало. Ощущения, пропавшего в тот момент, когда Оскар вошел в мой дом. И вернувшегося сейчас, но уже с вампиром.

В глубине души я понимала, что хотела не Сенджена, а попытку забыться. Но это в глубине души…

Я повернулась так, чтобы видеть его лицо.

– Сэн… – голос выдал меня с головой.

– Что, senta mine? – хрипло откликнулся он.

– Я прощаю тебя…

Не знаю, кто из нас первый потянулся к другому. Но это было… Словно прорыв дамбы. Голодный поцелуй двух людей, долго его желавших…

Вампир уложил меня так, что я оказалась прижата его сильным телом к разогретой за день крыше. Поцелуй изменился. Стал медленным, тягучим, таким, словно теперь Сенджен издевался надо мной.

Я нагло залезла под черную безрукавку, в которой сегодня был вампир, и, проведя ноготками по его спине. Легонько прикусила губу. Сэн зарычал, и рванул пуговицы моей рубашки. Поцелуй переместились на шею. Снова медленно, мягко, дразня…

А потом он дошел до места укуса и все прекратилось.

Он резко отстранился, и я почувствовала холод и… пустоту.

– В чем дело, Сэн? – прошептала, прикрываясь порванной рубашкой.

– Нет.

Короткое слово и пристальный взгляд черных глаз.

– Что «нет»?

– Я не поступлю так с тобой!

– Что? – я начала вставать, но вампир не позволил.

Поймав меня, он завел руки мне за голову и снова прижал к крыше. Наклонившись так близко, что наше дыхание смешалось, он начал торопливо говорить:

– Ты залезла мне под кожу, Скай. Глупо даже пытаться это отрицать. Я постоянно думаю о тебе, и это сводит с ума. Я хочу тебя, и это бесит. Я никогда не опушусь так низко! Черт, да я вообще должен надеяться, что вы с огненным помиритесь…

Я хотела перебить его. Накричать. Потребовать объяснений. Но он не позволил. Просто заткнул мне рот очередным поцелуем. И оторвался только тогда, когда я начала задыхаться.

А после тихо продолжил:

– Не так, senta mine. Не по этой причине. Ты должна хотеть меня, а не ненавидеть его, Скай! Понимаешь?

– Сэн… – потрясенно выдавила я, поняв, наконец, о чем он говорит.

– Не ищи в этом средство от боли, Скай. Ты же знаешь, это не лекарство. Это новая боль. Не поступай так с нами.

– Я… боги, – я почувствовала, как по щекам потекли слезы.

Вампир тут же переместился и утянул меня в свои объятья.

– Твои слезы разрывают мне сердце, милая.

– Сэн, прости меня, – прошептала я. – Я совсем запуталась. Я не могу больше. Я устала от бесконечных взлетов и падений…

– Все наладиться, родная, – Сенджен погладил меня по голове.