Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

по обыкновению подождал с минуту, потом набрал номер голосовой почты. Это была Мейбл. Он перезвонил ей.

— Я беспокоилась о тебе, — сказала соседка.

— Все в порядке.

— А по голосу этого не скажешь.

— Ничего такого, чего не исправит бутылка бурбона.

— Так ты же не пьешь.

— Тогда ты рассказывай. Повезло с «Яху»?

— Раз уж зашла речь, у меня получилось весьма плодотворное утро. Не представляешь, сколько в Интернете информации о том, как собрать бомбу. Бомбы из железной трубы, бомбы с удобрением, коктейли Молотова. Только вбивай названия, все найдется. Про гексаген не очень много сведений, точнее сказать, там все больше секретные данные. Поэтому я позвонила в Пентагон.

Потолок начал вращаться. Валентайн закрыл глаза.

— Да ладно.

— Я же плачу налоги. В общем, одна милая девушка любезно провела поиск в своем компьютере. И сообщила, что гексаген используют в армии, в магазине его не купишь. Состоит почти из тех же компонентов, что и нитроглицерин, но в десять раз мощнее. Еще она сказала, что гексаген выбирают только очень опытные террористы, потому что он крайне опасен.

— Где его производят?

— В Соединенных Штатах старой доброй Америки. Ой, подожди. У меня звонок по другой линии.

Валентайн сунул под голову подушку. И попытался разобраться в том, что рассказала Мейбл. Европеец использовал взрывчатое вещество, которого нет в свободной продаже. Так как же он его достал?

— Это все тот же козел вонючий, Ник Никокрополис, — известила его соседка, закончив разговор.

— Кто на этот раз его обкрадывает?

— Какой-то парень на блэкджеке. Ник записал на пленку, как он чешет руку, и теперь утверждает, что ты увидишь, как он сует руку себе в рукав. Ник уверен, что он меняет карты. Его задержали, но при нем не нашли держалки, уж не знаю, что это за зверь.

Держалками называли разного рода приспособления, которые помогают перехватчику прятать карты на своем теле. Некоторые держалки были весьма замысловатыми устройствами, стоившими не одну тысячу долларов, как, например, нательная сбруя Кепплингера, хотя попадались и вполне простенькие штучки вроде тросового зажима, прикрепленного к резиновому шнуру.

— Стало быть, этот парень оказался чист, — уточнил Валентайн.

— Ник сказал, что они нашли только какой-то хлам вокруг его стула.

— Какой именно хлам?

— Сейчас узнаю. — Мейбл переключилась на другую линию, потом вернулась. — Обертки от жвачки. Порванная резинка. Несколько бычков. И учетная карточка восемь на десять.

— Вот вам и улика.

— Которая?

Подушка не помогла, Валентайн бросил ее на пол.

— Резинка и карточка. Мошенник обвязывает резинку вокруг бицепса и подсовывает под нее карточку. Это чтобы удерживать карты. Почуяв неладное, он сует руку в рукав и рвет резинку. Улика падает на пол.

— А Ник может подать на него в суд с этими уликами?

Валентайн улыбнулся в трубку. Мейбл начала выражаться как полицейский. Она очень хотела, чтобы агентство работало как следует. И Валентайн понял, что ему самому хочется того же.

— Нет. Но наш жулик все равно попал.

— Как это?

— Ник записал его на пленку. Пусть покажет охранникам, чтобы запомнили лицо. И отправит фотографию в детективное агентство «Гриффин». А там внесут его в книгу, которую рассылают по казино. Этому парню уже ничего хорошего не светит.

Мейбл захихикала.

— Вот здорово. Еще один вопрос.

— Выкладывай.

— Когда ты вернешься домой?

Валентайн услышал стук в дверь. Соскользнув с кровати, он приложил глаз к дверному глазку. На пороге стоял инспектор Дэвис. И выражение его лица нельзя было назвать доброжелательным.

— Скоро, — ответил он соседке.

Глава 16

Предательство

В лишенном окон кабинете для допросов в цоколе полицейского участка Атлантик-Сити воняло бычками и по́том. Валентайн расколол здесь немало подозреваемых, но никогда не замечал, какой омерзительный в этом помещении запах.

Дэвис, сидевший за столом, включил магнитофон.

— Начнем сначала.

Трудно было изображать из себя недоумка, но Валентайн старался изо всех сил. И в конечном итоге не сказал ничего такого, что не было бы уже известно инспектору. Раздосадованный Дэвис выключил магнитофон.

В кабинет вошел человек с мясистым лицом. Под пятьдесят, тучный, готовый костюм, тонкие светлые волосы и передний зуб с отколовшимся краем. Дэвис представил его как инспектора Коулмана. Коулман работал под прикрытием охранником в «Бомбее».

— Вам понравится, если вас поимеют? — спросил он, надув пузырь из жевательной резинки. Пузырь лопнул.

Валентайн подумал, что его уже поимели. Капля пота скатилась по его позвоночнику. Скольких подозреваемых он заставил обливаться потом за прошедшие годы, и всегда это казалось ему забавным. Теперь же ему было не до смеха.

— Не очень.

Коулман уперся в него взглядом, не переставая жевать.

— Мы с напарником проводим расследование в «Бомбее». Они не сообщили органам правопорядка о том, что их обкрадывают. Очень жаль. Но еще хуже, что они наняли вас. Это называется препятствовать отправлению правосудия. Улавливаете мою мысль?

Валентайн кивнул.

— Мы не знаем, что намеревается делать Арчи Таннер, но он точно облажается по полной программе. До вас доходит?

— Да.

— Мы с напарником поболтали утром с Фрэнком Портером, — продолжал Коулман, постукивая пальцами по молчащему магнитофону. — Я рассказал ему о бомбе в вашей машине, спросил, кто мог желать вашей смерти. И Фрэнк поведал нам о том, что вчера произошло в «Бомбее» между вами и Европейцем, который мошенничал на блэкджеке.

— Ага, — ответил Валентайн.

Коулман наклонился вперед, прямо к его лицу.

— Фрэнк сказал, что у вас при себе незарегистрированный «Глок». Это так?

Его слова словно ударили Валентайна в живот. Он не мог определить, что тревожит его больше: осведомленность инспектора о пистолете или предательство Портера.

— Да, — признал Валентайн.

— Он и сейчас при вас?

— Нет.

— Может, скажете, где он?

— Европеец отнял.

Глаза Коулмана расширились. Дэвис выругался себе под нос. В комнату вошел третий, на лацкане кителя у него красовался значок инспектора. Валентайн сглотнул. Это был тот самый парень с вдовьим пиком, которого он видел за окном школы реслинга «Точный удар». Драчливый дружок Кэт.

— Это инспектор Маркони, мой напарник, — объяснил Коулман.

Маркони подошел вплотную к стулу Валентайна. Он был высок и сухопар. Немигающие глаза пронизывали насквозь.

— Потрогайте мое лицо, — произнес он, наклонившись.

— Что, простите?

— Что слышали. Пощупайте мое лицо.

Валентайн осторожно дотронулся до подбородка Маркони.

— Мягкое на ощупь, не правда ли? В детстве меня покусал доберман. Пластический хирург пересадил кожу с моей задницы на лицо. Неплохо сработано, не находите?

Валентайн отдернул руку.

— Я бы и не догадался.

— Никто и не догадывался. Правда, братец разболтал всем в городе. Другие дети