Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс

– Она дочь моего старого друга. Оттассол место опасное, в особенности для таких молодых девушек, как Абаз.

У сходней «Лордриардрийской девы» на страже стояли два фагора в боевых перевязях с вышитым на них именем компании.

– Прошу меня простить, дорогой друг, но я не могу пустить вас на борт моего судна, - тихо, но твердо заявил капитан Мунтрас, загораживая анатому дорогу, да так резко, что их лица снова едва не соприкоснулись.

– Но почему? В чем дело? Насколько я понимаю, нынешнее ваше плавание - последнее? Так почему бы нам не выпить и не поговорить напоследок: когда еще свидимся.

– Нет, почему же, я еще вернусь… Что тут плыть - всего-навсего море. Я ходил через него десятки раз.

– Но пираты? Вы ведь всегда боялись пиратов.

Мунтрас глубоко вздохнул.

– Хорошо, я скажу вам правду, но пообещайте мне держать то, что я открою вам, в секрете. На борту чума - один матрос заболел. По-хорошему мне нужно было сообщить об этом портовым властям, но тогда бы меня не допустили под разгрузку и черт знает сколько продержали бы в карантине, а я ужасно тороплюсь домой. Так что простите, но на борт я вас пустить не могу, ради вашей же безопасности. Нет, и не просите, я не хочу подвергать вашу жизнь риску.

– Гм, - хмыкнул КараБансити и, ухватив мясистый подбородок в горсть, искоса взглянул на ледяного капитана. - По роду своей деятельности мне приходилось сталкиваться с множеством болезней, так что риск не велик, к большей части заразы, скорее всего, невосприимчив. Ради вашего замечательного «Огнедышащего» я готов подвергнуть себя опасности.

– Нет уж, извините. Я не могу своими руками свести в могилу столь дорогого мне друга. Потом буду всю жизнь казниться, знаете ли. Очень скоро я снова появлюсь в Оттассоле, и уж тогда мы выпьем - без спешки, с чувством, с толком, с расстановкой…

Все еще что-то бормоча, капитан вырвал руку из руки анатома и почти бегом поднялся по сходням на судно. Задыхаясь от бега, он кликнул сына и велел созывать всех на борт - «Дева» отплывала немедленно.

КараБансити не ушел с набережной. Укрывшись у одного из складов, он следил за кораблем ледяного капитана до тех пор, пока Мунтрас не скрылся из виду, спустившись в трюм. После этого, повернувшись на каблуках, анатом медленно и задумчиво двинулся восвояси.

Пройдя немного по припортовой улице, КараБансити неожиданно остановился, щелкнул пальцами и расхохотался. Он разгадал небольшую тайну капитана. Отпраздновав новую победу логики над путаницей жизни, он свернул в переулок и вошел в первую попавшуюся таверну, где никто не мог его узнать.

– Полбутылки «Огнедышащего», - заказал он.

Да, он заслужил эту небольшую награду. Люди, по разным причинам испытывающие чувство вины и ненавидящие себя за это, могут выдать себя словами, сами того не зная. Оттолкнувшись от этого, он взглянул иными глазами на сказанное ему в коляске Мунтрасом. «В подземной тюрьме матрассильского дворца?» «Может быть». «Может быть» не означает ни «да», ни «нет». Вот в чем дело. Ледяной капитан спас СарториИрвраша от гнева короля, вывез из Матрассила на борту своего ледовоза, и теперь они вместе плывут в Димариам. Само собой, спасение государственного преступника дело настолько опасное, что капитан не посчитал возможным посвящать в него даже оттассольского друга бывшего советника.

Потягивая душистое питье, анатом некоторое время размышлял над методами дедукции, позволяющими узнавать о большой тайне, основываясь на мелких фактах.

За свою длительную и насыщенную событиями карьеру капитану Мунтрасу приходилось лукавить как с врагами, так и с друзьями. Многие не доверяли ему; однако сильные, почти отцовские чувства, которые он испытывал к Билли, проистекающие, скорее всего, из разительного несходства между чудаковатым юношей и родным сыном капитана, недалеким Дивом, заставляли его решаться на крайности. Мунтрасу импонировала беззащитность Билли, а сокровищница пугающих знаний, скрытая в голове паренька, неразрывная часть его образа, притягивала. Он уже нисколько не сомневался в том, что на грешной земле Билли явился вестником другого мира. Трепеща над своей добычей - странноватым созданием - он был готов защищать ее от любых напастей.

Но прежде чем взять курс на родину, в Димариам, ледяной капитан должен был исполнить еще одно поручение. Отдавшись неспешности плавания вниз по Такиссе, капитан Мунтрас не забыл об обещании, данном королеве. Пристав к причалу в главном оттассольском порту, он вызвал на борт одного из младших капитанов, человека, командующего другим торговым судном компании, «Лордриардрийским увальнем», и выложил перед ним кожаный кошель с письмом королевы.

– Идете в Рандонан, капитан?

– Да, до самого Орделея.

– Прошу вас доставить этот кошель одному борлиенскому генералу, Ханре ТолрамКетинету, командующему Второй армией. Вы лично отвечаете за то, чтобы письмо попало генералу в собственные руки. Понятно?

Здесь же, в главном порту, капитан Мунтрас со всеми предосторожностями переместил Билли на борт океанского флагмана, «Лордриардрийской королевы», гордости его небольшой флотилии. Флагман мог нести в своих трюмах до 200 тонн лучшего лордриардрийского льда. Сейчас же, собираясь взять курс к родным берегам, «Королева» загрузила в трюм борлиенское дерево и зерно. И, кроме того, пребывающего в восторге от предстоящего захватывающего плавания Билли и хмурого Дива.

Попутный ветер наполнил паруса до отказа - снасти запели от натуги, такелаж заскрипел. Нос флагмана ледяной флотилии, словно стрелка магнитного компаса, указывал на юг, на далекий Геспагорат.

* * *

Берега Геспагората с обитающими на них печальными животными были отлично знакомы всем обитателям Земной станции наблюдения. Авернцы с превеликим вниманием наблюдали за тем, как хрупкий деревянный бриг с Билли Сяо Пином на борту медленно, но неуклонно приближался к этим берегам.

Жизненные драмы не были непременной составляющей бытия обитателей Аверна. Драм и переживаний по возможности избегали. «Эмоциональный уровень неоправданно высок», говорилось в «О временах года Гелликонии, длящихся дольше, чем человеческая жизнь». Как бы ни старался Аверн сохранять спокойствие, но эмоциональное напряжение, в особенности среди самых молодых членов шести семейств, было очевидным. Каждый обитатель Аверна, как бы он ни желал сохранить нейтралитет, так или иначе должен был встать либо на сторону Билли, либо на сторону тех, кто осуждал его поведение.

Многие вообще считали Билли никчемным и бесполезным. Признать, что он проявил недюжинную храбрость и умел приспособиться к различным обстоятельствам, было, конечно же, гораздо труднее. Одной из надежд, слабых, но разжигающих пожар споров, было упование на то, что каким-то образом, правдами или неправдами, Билли сумеет убедить гелликонцев в существовании Аверна.

Медленно, но верно надежда начала давать реальные плоды - Билли удалось убедить Мунтраса. Но Мунтраса, ледяного капитана, нельзя было считать важной персоной. Противники Билли немедленно указали на то, что, сумев убедить Мунтраса, Билли на том и остановился, не предпринимая дальнейших шагов, а эгоистически решив насладиться последними днями перед тем, как вирус «геллико» доконает его.