Ментовские оборотни - Владимир Гриньков

– Давай! – сказал требовательно инспектор и протянул руку.

– Чего? – упавшим голосом спросил таджик.

– «Чего-чего»! – передразнил инспектор. – Я насквозь тебя вижу, наркокурьер в тюбетейке. Дозу волочешь? За заработком гонишься? Давай сюда, я тебе сказал, нам для работы нужно!

Таджик действительно отыскал в складках своей изношенной одежды дозу и стыдливо протянул ее инспектору.

– Свободен! – великодушно объявил инспектор.

Благодарный таджик пытался на радостях поцеловать инспектору руку, но тот смог увернуться, тогда таджик изловчился и поцеловал инспекторский полосатый жезл, после чего развернулся и помчался прочь, имея вид совершенно счастливый.

– Вот! – сказал инспектор, продемонстрировав Гуликову наркотик. – Считай, что деньги у тебя в кармане!

– Не надо! – ужаснулся Платон Порфирьевич, который, вообще-то, никогда не был человеком жестокосердечным, и уж во всяком случае не был готов разбогатеть такой ценой.

– Надо! – сказал инспектор твердо. – Ты посуди, мужик, как жизнь устроена несправедливо. Ты ездишь на «Запорожце», и цена ему…

Инспектор посмотрел на Гуликова в ожидании подсказки.

– За пятьдесят долларов я его по случаю купил, – ответил Гуликов и застеснялся.

– Вот! – в сердцах сказал инспектор. – Пятьдесят долларов машина, и еще в заначке у тебя сто. В сумме получается всех сокровищ у тебя при себе – сто пятьдесят баксов. Правильно?

– Получается, что так, – приуныл автолюбитель Гуликов.

– А у него вот, – махнул инспектор жезлом в сторону иномарки, – одна только покрышка стоит те же сто пятьдесят! Не колесо целиком, а одна только покрышка! – все больше возбуждался инспектор, и было заметно, как он ожесточается. – Где справедливость, а? Мне за людей обидно, понимаешь? Такая нищета кругом, а он, гад, едет при таких деньгах!

Инспектор яростно махнул жезлом, давая команду иномарке остановиться.

Попади кто-нибудь по неосторожности в этот миг под жезл, дело могло закончиться серьезной травмой или другим каким несчастьем. Иномарка остановилась. Инспектор успел быстрым движением сунуть упаковку с наркотиком в руки растерявшемуся Гуликову и шепнуть:

– Я пока буржуя отвлеку, а ты бросай ему в салон наркоту!

И он уже поворачивался к машине, чтобы разобраться с владельцем иномарки. Тонированное стекло в двери приопустилось. Гуликов изумился, обнаружив за рулем дорогого авто своего недавнего знакомого. Это был тот самый хмырь в очочках, страховой агент, с которым Платон Порфирьевич объяснялся каких-нибудь полчаса тому назад и который теперь спешил, по-видимому, по каким-то своим страховым неотложным делам.

– Ваши документики, пожалуйста! – потребовал инспектор, отвлекая на себя внимание водителя иномарки.

А капитан уже подталкивал Гуликова в спину, побуждая его действовать активнее.

– Я не хочу, – заупрямился Платон Порфирьевич. – Я не буду. Он, конечно, гад и вымогатель, но я так не хочу.

– Ты его знаешь? – тут же догадался капитан.

– Общались с ним недавно, – неохотно признал Гуликов.

Капитан посмотрел внимательно на Платона Порфирьевича и с ходу определил:

– Общение сердечным не было. Не сложилось.

Гуликов кивнул, подтверждая.

– Тем более! – горячо зашептал капитан. – Так ему и надо, паразиту! Давай кидай ему наркоту!

– Не хочу! – упрямился Гуликов.

– Да ты что! – увещевал его служивый. – Деньги срубишь по-быстрому! Жене сережки купишь! Детям – «сникерс»!

Платон Порфирьевич судорожно вздохнул и отвернулся.

– Эх! – сказал в сердцах капитан. – Добрый ты человек!

Снял фуражку и промокнул взмокший лоб платочком.

– Ладно! – принял он решение. – Сами все сделаем, как надо! А ты стой молча и только кивай, когда потребуется!

И не успел еще Гуликов что-либо ответить и даже не сообразил, что здесь к чему, как капитан уже переместился к иномарке и сказал водителю с той суровостью в голосе, которая обычно демонстрирует неотвратимость грядущего наказания:

– А вам известно, уважаемый, что полагается за оставление места ДТП?

– А что такое? – не испытал страха страховой агент, который и не в таких переделках бывал, похоже.

– А то такое, – сказал ему с нажимом капитан. – Вы пять минут назад путем наезда повредили транспортное средство…

Он вдруг сделал плавное движение, описывая воображаемую дугу полосатым жезлом, и в итоге жезл уперся во вмятину на боку «Запорожца» – в ту самую вмятину, которую четверть часа назад сделал сам Платон Порфирьевич Гуликов, ударив по своей машине ногой. Не иначе будучи при этом под гипнозом.

Страховой агент всмотрелся в инкриминируемую ему вмятину, потом осмотрел «Запорожец» целиком и вдруг сказал:

– Знакомая машина.

Стоявший поодаль Платон Порфирьевич почувствовал себя нехорошо.

– Видел я эту машину буквально только что, – продолжал страховой агент. – И даже осматривал ее на предмет оформления договора страхования. И никаких там вмятин не было, я точно помню.

– Сначала не было, – сказал со значением капитан. – А потом вы допустили столкновение, из-за чего образовалась эта вмятина, и вы в итоге с места происшествия скрылись.

– Не скрывался я. Ни в итоге, ни как-либо еще, – парировал агент.

– А вот товарищ утверждает, что это были вы! – предательски указал жезлом капитан на обездвижевшего Платона Порфирьевича.

Наконец и страховой агент обратил внимание на остававшегося до сих пор в тени автовладельца Гуликова.

– Вот так встреча! – сказал агент. – Давно не виделись, дружище!

– Так вы знакомы! – возбудился капитан.

– Не криминал! – тут же среагировал агент, давая понять, что он свои права знает и будет защищаться до последнего.

– Но все же уже косвенное подтверждение, – сказал кровожадно капитан. – У нас есть заявление от гражданина…

– От этого вот? – кивнул в направлении Гуликова агент, и в его интонации угадывалось плохо скрытое презрение.

Платон Порфирьевич маялся и не знал, что ему делать.

– Этот, – подтвердил капитан. – И он однозначно указал на вас.

– Интересно будет почитать-послушать, – не испугался страховой агент. – И тут уж чью вину докажут, тот в тюрьму и сядет. Или я за нанесение ущерба, или он за лжесвидетельство.

По его тону можно было догадаться, что лично он уверен на сто один процент в том, что сидельцем будет Гуликов. И, не дожидаясь, пока Платон Порфирьевич переварит эту информацию, страховой агент шарахнул из орудий главного калибра.

– У меня свидетели есть, – сказал он и посмотрел на Гуликова так, словно тот уже был не жилец.