Тот, кто знает. Том 2. Перекресток - Александра Маринина

В пять утра она спохватилась, что за субботними домашнимихлопотами не выучила текст роли для предстоящей съемки. Встала, умылась,сделала себе кофе и уселась на кухне, положив перед собой сценарий. В восемьчасов на кухню выплыла Лизавета и всплеснула руками.

- Боже мой, деточка, что с тобой? Ты ужасно выглядишь!Ты не заболела?

Сама свекровь была хороша, как невеста на выданье. Свежая,розовая, с ясными глазами. Ей от природы дано было редкое качество выглядетьпосле сна как после процедуры у хорошего косметолога. Никаких припухлостей,никаких примятостей на лице. Правда, Лизавета исступленно следит за здоровьем,не пьет и не курит, не ест ничего вредного и за два часа до отхода ко снустарается даже глотка воды не сделать. Не то, что Ира, обожающая не толькочайку попить перед сном, но и глубокой ночью себе в этом не отказывающая.Оттого и лицо по утрам бывает отекшим и расплывшимся. И еще одному свойствусвекрови Ира завидует смертельно: слезы ее не портят, лицо не краснеет, глазане опухают. Ира же, даже если совсем чуть-чуть всплакнет, моментальностановится похожа на какое-то чудовище, веки превращаются в огромные валики,полностью скрывающие большие яркие глаза, губы распухают, на щеках появляютсяотвратительные пятна, которые потом долго не проходят, горят и ужасно чешутся.Однажды ей кто-то сказал, что это результат аллергии на какие-то вещества, находящиесяв слезах. Одним словом, плакать ей совсем нельзя, а уж всю ночь напролет - темболее.

- Почему ты в такую рань поднялась? - продолжала пытатьее свекровь. - Что-нибудь случилось?

- К меня сегодня съемка, вот роль учу, - вялоулыбнулась Ира, показывая Лизавете переплетенный сценарий.

- Почему же ты вчера не подготовилась? - строговопросила Елизавета Петровна. - Надо было выучить текст заранее, чтобы передсъемкой выспаться как следует. Ты посмотри на себя. Как ты будешь сниматься втаком виде?

Ну, началось. Квартиру убери, окна вымой, вещи в химчисткусдай, винегретик ненаглядному Витюше сделай, чтобы два несчастных огурчика непропали, обед к приезду любимой свекрови приготовь, да еще и роль вовремявыучи, чтобы выспаться перед съемкой. И откуда только берутся такие правильныететки? В каком инкубаторе их выводят? Показали бы Ире этот инкубатор, она быпод него мину подложила, чтобы на корню истребить всех Лизавет разом и на столет вперед. Дабы они, когда им стукнет пятьдесят семь, не смели претендовать намужчин, которых любят молодые женщины. Мысль промелькнула в голове мгновенно итут же исчезла, оставив после себя легкий шлейф стыда. Нельзя так думать,нехорошо это, неправильно. Лизавета ни в чем не виновата, она не знает очувствах своей невестки и не обязана с ними считаться, даже если бы и знала оних.

Тем не менее к появившейся накануне вечером ярости иизмотавшей ее за длинную ночь ревности утром прибавилось еще и раздражение,вызванное нравоучениями свекрови. Ира со злостью захлопнула сценарий, оделась ипоехала к Мосфильму, откуда отправлялся к месту съемки автобус с членамисъемочной группы. Большинство, конечно, приезжало на съемки на собственныхавтомобилях, а Ира поедет вместе с ассистентами, помощниками и массовкой.Ничего, вот подкопит еще деньжат и тоже будет ездить на своей тачке, ни у когоне одалживаясь.

Пока автобус тащился по Ярославскому шоссе к Учинскомуводохранилищу, Ира буквально изнемогла в борьбе с собственным организмом,который вдруг решил вспомнить, что всю минувшую неделю ему не давали какследует выспаться и отдохнуть. Руки, держащие открытую тетрадь со сценарием,безвольно падали на колени, глаза закрывались, а мозг упорно отказывалсявоспринимать напечатанный на бумаге текст, не говоря уж о том, чтобы запомнитьего. А тут еще гример, сидящий через проход от нее, то и дело всматривался вИрино лицо и огорченно качал головой, приговаривая:

- Господи, Ира, как мне тебя сегодня делать? Что тысотворила со своим лицом? Оно же у тебя в два раза больше, чем обычно, в кадрне влезет. А глаза куда ты девала? Как без глаз работать?

Ира злилась на всех, на Лизавету, на гримера, на водителяавтобуса, но в первую очередь - на себя саму. Ведь знала же, что закончились унее таблетки от аллергии, еще два дня назад смотрела на опустевший флаконфенкарола и наказывала себе не забыть зайти в аптеку. И забыла. Ну как можно дотакой степени потерять рассудок? В воскресенье в девять утра аптечные киоски вметро еще закрыты, а заехать в дежурную аптеку она уже не успевала без рискаопоздать на автобус.

База отдыха вызвала у нее приступ ужаса. Почему-то Ирасчитала, что это должно быть нечто вроде санатория с многоэтажным корпусом иухоженной территорией, на которой есть и дорожки для прогулок, и скамеечки.Здание будет, разумеется, со всеми удобствами, включая душ и туалет. На самомже деле база отдыха представляла собой два десятка деревянных неказистыхдомиков без канализации. Для умывания существовали обычные рукомойники, вкоторые нужно было наливать воду из ведра, а туалет являл собой традиционнуюдощатую будку"скворечник", одаряющую каждого вошедшего неземнымароматом. Все вокруг было каким-то нищим, запущенным, неухоженным.

До начала съемок поговорить с Наташей не удалось, онапостоянно была занята разговорами то с директором, то с оператором, то сруководителем массовки. Потом вдруг села в машину и куда-то уехала, появившисьуже перед самой съемкой, когда Ира сидела в кресле у гримера. Началирепетировать, Ира с ужасом понимала, что не может связно произнести текст ивообще делает все не так. Наташа сначала терпеливо поправляла ее, потом началасердиться. Ира очень старалась, но у нее ничего не выходило. Партнеры по сценепотихоньку выходили из себя и тоже начали сбиваться и делать не то.

- Перерыв двадцать минут! - громко объявила Наташа. -Ира, давай отойдем, поговорим.

Они вдвоем отошли в сторону, поближе к воде, и уселись нарасстеленный кусок брезента.

- Что с тобой, Иринка? - заботливо и в то же времястрого спросила Наташа. - Что происходит? Ты совершенно не можешь работать.

- Прости, - пробормотала Ира виновато. - Я сегоднядействительно в плохой форме.

- Возьми себя в руки, маленькая моя, я же не могуотменить съемку. У тебя что-нибудь болит?

- Душа у меня болит.

- Что случилось?

- Натулечка, я давно хотела с тобой поговорить, но всеслучая не было… Мне обязательно надо с тобой поговорить, мне так плохо, ты непредставляешь, - быстро заговорила Ира, боясь, что им помешают, и торопясьсказать самое главное. - Это ужасно, то, что случилось, но оно уже случилось, ине дает мне жить, дышать не дает, и я ничего не могу с этим поделать…

- Да что случилось-то? Говори толком, время идет, -нетерпеливо перебила ее Наташа.

- Я… я влюбилась.

- Прекрасно, - усмехнулась Наташа. - И в кого же?

- В него.

- В кого - в него? Имя у него есть?