Во власти девантара - Бернхард Хеннен

Они находились здесь на протяжении девяти дней. Из них они с Фародином потратили целых пять дней на то, чтобы записать стихотворения цветочных фей. С тех пор они искали записи, касающиеся магических барьеров. Было интересно копаться в этих бесконечных залах знаний. И даже Мандред не скучал. Он изучал библиотеку и наслаждался обильными блюдами, которыми их кормили на новом месте. А винный погребок быстро стал его излюбленным местом. Из всего собранного здесь знания его интересовали только эгильские и ангноские сказания. К удивлению Нурамона Мандред попросил, чтобы ему прочли рассказы одного кентавра на дайлосском языке. По сравнению с эльфийским, этот язык был легче, и Мандред овладел им всего за одну зиму при помощи двух кентавров, что жили при дворе королевы — что было немалым достижением для человека. Ярлу так понравились саги об Эрасе Пандриде и Нессосе Телаиде, что Нурамон стал в шутку называть его Мандредом Торгридом и предсказывал великое будущее роду Мандридов.

Фародин уединился в комнате для учебы. Хранители знания отрядили ему помощника, молодого эльфа по имени Элелалем, которого все называли просто Эле. Фародин гонял несчастного по всей библиотеке, чтобы тот собирал свитки. Поскольку мальчик знал все языки, которые были представлены в этой библиотеке, то он часто служил Фародину в качестве переводчика. Воин хотел расширить свои познания в области магии врат. Кроме того, он искал рассказы о барьерах и хотел разузнать побольше о песчинках.

Нурамон по-прежнему считал, что песчинки не могут стать решением задачи. Конечно, Фародин собрал пару дюжин, но должны быть и другие возможности. Вместо того чтобы искать в этом месте знания о проторенных путях, Нурамон разыскивал новые. Он как раз возвращался от лошадей, которых забрал из конюшни в трактире и поселил у эльфийки, которая жила неприметно среди людей. В городе считалось, что она — вдова зажиточного торговца и принадлежит к числу самых богатых женщин Искендрии. Чтобы люди не распознали в ней эльфийку, она скрывала уши и лицо под вуалью и открывалась только детям альвов. Ее звали Сем-ла. Нурамон спросил себя, сколько времени удастся ей скрывать то, что она не стареет. Вуаль может помочь ей на протяжении человеческой жизни. Но что потом? Потом приедет племянница из далекого города, которой достанется все наследство?

Из усадьбы Сем-ла вел широкий подземный ход к вратам, через которые можно было попасть в жилую часть библиотеки. Никогда еще Нурамону не доводилось слышать о такой близости между детьми альвов и людьми. Сем-ла рассказывала ему, что у нее были связи по всему городу. Она торговала как с людьми, так и с другими детьми альвов и их поселениями. Когда Нурамон услышал об этом, ему впервые стало ясно, что мир людей и Расколотый мир — не место изгнания, куда уходят дети альвов, чтобы быть независимыми от Эмерелль. Здесь можно было хорошо жить, хотя блюда, которые подавала Сем-ла, были человеческими и не могли состязаться с блюдами, которые подают в Альвенмарке. Однако те, кто приходил сюда, были привычны к миру людей.

По широкой лестнице Нурамон наконец добрался до места, которое указал ему Генгалос. То был узкий и очень высокий зал. По левую руку, да и по правую тоже, возвышались полки, на которых покоились толстые фолианты. Нурамон немного удивился этому, ибо в Альвенмарке знание редко доверяли книгам. Родители учили ребенка тому, что он должен был знать, а мудрецы рассказывали самое важное. А если возникал какой-нибудь вопрос, то стоило обратиться к тому, кто мог на него ответить. Нурамон втайне задавался вопросом, сколько тысяч животных вынуждены были расстаться с кожей для пергамента.

Из одной из ниш вышел старый гном.

— У тебя не бывает головокружений? — скрипучим голосом спросил он Нурамона.

— Нет, не бывает, — ответил эльф.

— Хорошо, тогда мне не придется карабкаться наверх. Я уже немолод. — Старик схватился за спину. — Жизнь в этом зале! Наживаешь себе боль, но ты только посмотри, как все здесь великолепно! — И он указал ввысь.

Возле каждого стеллажа стояла узкая деревянная лестница, служившая для того, чтобы взобраться наверх. Высоко наверху Нурамон заметил фигуру. На незнакомце был просторный плащ, и казалось, что он парит рядом со стеллажом. Между полками обнаружилось несколько больших ниш в стене; очевидно, туда можно было забраться, чтобы почитать. Умело расположенные янтарины придавали всему залу огненное сияние.

— Что привело тебя сюда? — спросил старик.

— Меня послал Генгалос. Здесь должна быть книга об эльфийке Юливее.

— А, мастер Генгалос! Он направил тебя в верный зал. У нас есть не только записи о Юливее, но и собрание свитков самой Юливее. Хотя это были всего лишь рассказы, мы все же переплели их в книгу. Может быть, тебя это заинтересует.

Нурамон не верил своему счастью.

— Конечно. Где я могу отыскать ее?

— Иди отсюда до двадцать третьего стеллажа, затем взберись на сто пятьдесят четвертую полку. Там и наткнешься на рассказы Юливее. — Гном отступил к стене. — Заберешься туда по лестницам. По перекладинам можно хорошо передвигаться, а еще там можно выдвинуть дощечку и присесть.

Нурамон только кивнул. Полка, которую он искал, могла располагаться в пятидесяти шагах над ним. Не та высота, чтобы напугать эльфа. Он еще раз поглядел на фигуру, которую видел наверху.

— Это мастер Рейлиф, — пояснил гном.

— Хранитель знания? — негромко поинтересовался Нурамон.

— Да, он часто приходит сюда и сам забирается наверх. Ты должен знать, что я обязан приносить жаждущему знаний любую книгу, которую он попросит.

Нурамон улыбнулся гному.

— Но, как уже было сказано, поскольку у меня голова не кружится, тебе не нужно утруждаться.

— Благодарю тебя, эльф. И я рад, что ты пришел ко мне. Говорят, в библиотеке находится сын человеческий, он пробил барьер. Грубый парень, который только и делает, что пьет и жрет, и пачкает.

— Его зовут Мандред, и он один из моих товарищей.

Старик покраснел.

— Как тебя зовут? — спросил Нурамон и под испуганным взглядом старика снял перевязь. Очевидно, гном опасался, что он обнажит меч.

— Буилакс, — дрожащим голосом ответил старик.

— Тебе не стоит беспокоиться. Я знаю своего товарища очень хорошо. И в данный момент ты совершенно прав. Меня же зовут Нурамон, и я хочу доверить тебе свой меч. — Он передал оружие Буилаксу. Страх исчез с лица гнома так же быстро, как и появился. Он положил меч в нишу рядом со своими письменными принадлежностями, а затем повел Нурамона вдоль стеллажей. Перед двадцать третьим они остановились.

— Искомая книга — восьмая в ряду.

Нурамон стал подниматься по лестницам. Когда он добрался до сто пятьдесят четвертой полки, то забеспокоился. Здесь должна была находиться книга с записями Юливее — ключик к Нороэлль. Он осторожно ступил на перекладину, которая давала хорошую опору ногам и была достаточно широка для того, чтобы пройти по ней. Рука Нурамона скользила по корешкам книг на нужной полке. Восьмую книгу он вытянул. Она была переплетена светло-коричневой кожей и в своей простоте практически не отличалась от других книг слева и справа. Ни на обложке, ни на корешке не было никаких пометок или заглавия. Открыв томик, он убедился, что и внутри не было орнаментов или украшенных страниц. Даже названия не было выписано отдельно, только четыре строчки, непосредственно предшествовавшие тексту. Нурамон ухмыльнулся. Очевидно, важной эту книгу не считали. Отказались от всего, что придало бы ей блеск. А для Нурамона она значила неимоверно много. Заслуживало внимания название: Рассказы Юливее, покинувшей Альвенмарк, прошедшей мир людей и основавшей в Расколотом мире город Валемас, поведанные ей самой в присутствии хранителя знаний и записанные Фьелем Юрким.