Директива Джэнсона - Роберт Ладлэм

Махнув Куперу, Джэнсон попросил его загнать лимузин в ворота и поставить его в ста ярдах от них, рядом со старым, ржавым товарным вагоном.

А сам он подбежал к большому ангару из гофрированной стали и, прижавшись к стене, стал быстро пробираться в ту сторону, откуда доносились крики.

Наконец Джэнсон смог заглянуть внутрь ангара, залитого тусклым светом, и от увиденного у него пробежал мороз по коже.

Женщина из отряда «Лямбда» была привязана толстым канатом к бетонному столбу. Грубо сорванная с нее одежда валялась у ее ног.

— Этот козел уже ни на что не способен, — прорычала она, но сквозь напускную браваду в ее голосе отчетливо прозвучал страх.

Перед женщиной стоял верзила с налившимся кровью шрамом. Он дал женщине затрещину, отчего ее голова отлетела назад, ударившись о бетон, и, достав нож, начал срезать с нее нижнее белье.

— Не прикасайся ко мне, сукин сын! — крикнула женщина.

— И чем ты собираешься мне помешать? — Хриплый, утробный голос.

Расхохотавшись, верзила расстегнул ремень.

— На твоем месте я бы не злил Ратко, — ухмыльнулся его приятель, державший в руках длинный нож, блестевший даже в полумраке. — Он предпочитает живых — но особо не привередничает.

Женщина испустила леденящий кровь крик. Чисто животный ужас? Джэнсону показалось, что тут было нечто большее, — вопреки всему, женщина надеялась, что ее кто-нибудь услышит.

Однако все звуки потонули в завываниях ветра и скрипе барж у причалов.

В полумраке ангара Джэнсон различил тусклый блеск машины, на которой приехали сербы. Двигатель негромко ворчал на холостых оборотах.

Верзила снова дал женщине пощечину, затем еще и еще, не спеша, размеренно. Он не собирался ее допрашивать; Джэнсон с ужасом осознал, что это являлось частью сексуального ритуала. С шумом сбросив с себя брюки, убийца обнажил свой член. Перед смертью женщина будет обесчещена.

Вдруг Джэнсон застыл, услышав за спиной тихий голос с сербским акцентом:

— Брось оружие!

Обернувшись, он увидел перед собой стройного мужчину в очках в золотой оправе, высоко взгромоздившихся на орлином носу. На мужчине были брюки цвета хаки и белая рубашка тщательно отутюженные. Он стоял вплотную к Джэнсону, небрежно приставив ему к виску револьвер. Это была ловушка.

— Брось оружие, — повторил мужчина в очках.

Джэнсон выронил пистолет на бетонный пол. Решительно вжатое в висок дуло револьвера не допускало возражений. Воздух разорвал новый крик, на этот раз завершившийся дрожащим всхлипыванием, свидетельством безотчетного ужаса. Мужчина в очках в золотой оправе мрачно усмехнулся.

— Американская сучка поет. Ратко любит трахать шлюх перед тем, как их убить. Крики его возбуждают. Боюсь, то, что припасено для вас, окажется не таким приятным. Но скоро вы сами все узнаете. Ратко сейчас закончит. И для нее тоже все кончится. Как и для вас, если вам повезет.

— Но почему? Ради всего святого, почему?-тихим, сдавленным голосом спросил Джэнсон.

— Чисто американскийвопрос, — ответил мужчина в очках. Голос у него был более облагороженный, но, как и у верзилы, совершенно бесстрастный. Вероятно, это был руководитель операции. — Но вопросы здесь будем задавать мы. И если вы не удовлетворите нас своими ответами, вы умрете очень мучительной смертью, прежде чем ваше тело скроется в водах Восточного причала.

— А если я сделаю все, что вы скажете?

— Ваша смерть будет быстрой и милосердной. О, прошу прощения, вы надеялись на что-то большее? — Его тонкие губы презрительно задрожали. — Вы, американцы, вечно хотите то, чего нет в меню, не так ли? Для вас выбор всегда недостаточно большой. Вот только я не американец, мистер Джэнсон. Я предлагаю вам выбирать: смерть смучениями — или смерть без них.

Его спокойные слова обладали действием хлещущего по лицу ледяного ветра.

Женщина испустила еще один душераздирающий крик. Лицо Джэнсона исказилось от ужаса.

— Пожалуйста, — жалобно произнес он. — Я сделаю все... Джэнсон сделал над собой усилие, и его охватила заметная дрожь.

По лицу мужчины в очках в золотой оправе расплылась довольная садистская улыбка.

Внезапно трясущиеся колени Джэнсона подогнулись, и он словно провалился вниз на два фута, сохранив вертикальное положение тела. В тот же момент его правая рука вылетела вперед, хватая за запястье вытянутую руку мужчины в очках.

Улыбка серба погасла. Джэнсон заломил его руку мощным блоком, прижимая ее к своему локтю и сгибая под острым углом. Мужчина в очках взревел от боли, чувствуя, как натягиваются и рвутся связки, но Джэнсон не знал пощады. Он отступил левой ногой назад, увлекая серба на пол. Надавив на руку что есть силы, Джэнсон с удовлетворением услышал щелчок выбитого сустава. Мужчина снова вскрикнул, и в его голосе прозвучала мучительная боль, смешанная с изумлением. Джэнсон навалился на него, всем своим весом нажимая на правое колено, вонзая его в грудную клетку. Он услышал, как хрустнули по крайней мере два сломанных ребра. Мужчина ахнул, и глаза, закрытые очками в золотой оправе, затянулись слезами. Сломанные ребра делали мучительно болезненным каждый вдох.

Тем не менее, ободренный приближающимися шагами своих товарищей, серб попытался, несмотря на выбитый сустав, освободить правую руку, по-прежнему сжимающую револьвер. Но Джэнсон, зажав ее между своей грудью и левым коленом, стиснул правой рукой ему горло и принялся колотить его головой о бетонный пол до тех пор, пока мужчина не обмяк. Через мгновение, когда Джэнсон поднялся на ноги и отскочил назад, в каждой руке он сжимал по пистолету...

И тотчас же сделал два выстрела — один в небритого мужчину, бросившегося на него с автоматическим пистолетом, второй в бородача, бежавшего следом с автоматом в руках. Оба повалились на землю.

Джэнсон поспешил было туда, где находился тот, кого звали Ратко, но застыл на месте. Прямо перед ним на бетонный пол обрушился шквал пуль из АКС-74, высекавших град искр и дождь осколков. Это стрелял наемник, устроившийся на фермах под крышей ангара. Он создал непроходимую зону между Джэнсоном и Ратко — торопливо натянувшим брюки и повернувшимся лицом к своему новому противнику. Пистолет 45-го калибра казался игрушкой в огромной руке верзилы-серба.

Джэнсон спрятался за бетонным столбом. Как он и ожидал, автоматчик под крышей поспешил переменить позицию, чтобы получить возможность вести по нему огонь. Однако при этом он сам подставил себя. Выглянув за угол, Джэнсон успел мельком увидеть приземистого, коренастого мужчину с круглым лунообразным лицом, держащего АКС так, словно автомат был частью его тела. Мужчина выпустил короткую очередь по столбу, за которым укрывался Джэнсон. Тот, высунув руку, выстрелил вслепую. Услышав звон пули о стальную ферму, он понял, что промахнулся. Гулкие шаги по решетке сообщили ему о перемещениях автоматчика, и Джэнсон выстрелил еще трижды, ориентируясь на звук.