Лазурь - Игорь Саюнов

Преодолев небольшое расстояние вдоль окраины, друзья вновь свернули в сторону главной улицы, куда, по их расчетам, могла убежать прыгунья. Они уже порядком устали, когда за очередным углом увидели картину столь неожиданную, что ее можно было принять за галлюцинацию: во дворе двухэтажного дома сгрудилось несколько человек в странных серых комбинезонах, а перед ними на земле без видимых признаков жизни лежала Федька. Один из них стоял, наклонившись, и осматривал мутанта со всех сторон, словно тряпичную куклу.

– Федя! – Няшка с воплем сорвалась с места, прежде чем Конь или Терапевт успели среагировать. – А ну не трогайте ее!

Девушка выхватила пистолет и побежала прямо к незнакомцам.

– Няшка, твою мать! – выругалась Конь, но было уже поздно.

«Серые» разом обернулись и тут же рассыпались по всем возможным укрытиям, без всякой паузы прижав гостей плотным огнем. Конь едва успела пробежать пару метров и буквально рухнула в песок, прижавшись спиной к игрушечной фигурке лошадки, вкопанной в землю. Сколоченная из гладких досок, с деревянной травой у ног, она могла послужить неплохим укрытием, пускай и на время. Терапевт прятался поблизости, за беседкой, где можно было стоять в полный рост. Няшка убежала вперед, и куда спряталась она, остальные двое не видели, но по редким одиночным выстрелам Конь догадалась, что девушка активно отстреливается. Няшка отстреливается? Не так ли давно она отсиживалась за ее спиной, а оружие носила только для вида? Выросла, что ли? Сталкерша ощутила, как губы сами растягиваются в улыбке, но тут же одернула себя. Сейчас не время. Конь высунулась и пустила короткую очередь почти наугад. Мгновенно прилетевший ответ осыпал ее песком и снес голову деревянной фигурке. Сбоку Терапевт палил через проем между декоративными рейками. Когда прицельный огонь изрешетил хлипкую крышу и выбил из его укрытия доску, врач присел и обреченно вздохнул. Их шансы в этом бою были равны устойчивости их же укрытий.

Няшка готова была вот-вот выстрелить снова. Девушке повезло немногим больше ее спутников: она успела пробежать вперед и спрятаться за кирпичной стенкой на краю игровой площадки. Ею овладела невиданная доселе решимость. Они пришли сюда все вместе, чтобы помочь Федьке, а теперь, когда цель кажется совсем близкой, какие-то проходимцы хотят все испортить! Столько пройти – и все ради того, чтобы кто-то просто взял и украл у нее Федьку? Няшку переполняла обида, а та подстегивала упрямство, и вместе они глушили страх и нелюбовь к оружию. Пара пуль ударила по кирпичам прямо напротив головы, она инстинктивно сжалась, но уже через мгновение перехватила поудобнее пистолет, приготовилась высунуться, и… удар. Мерзко захрустел на зубах песок. Что-то дернуло сталкершу за шиворот; кажется, она ударилась головой о стенку, стало темно и тихо.

Няшка открыла глаза и сразу зажмурилась. Яркий свет осколком стекла резанул по глазам, а в затылке растеклась липкая тупая боль. Руки и ноги стягивали грубые веревки, оставляя крайне мало возможностей для движения. Прикусив губу, девушка сделала усилие и осмотрелась. Она лежала на голом полу в просторном помещении, похожем на зал для собраний еще советского образца. Стены украшали некогда красочные стенды, теперь же покрытые пылью и неухоженные. Некоторые, снятые с петель, небрежно составлены у входа. Кресла, которые должны заполнять собой зал, сиротливо прижались к противоположной стене, а часть их, видимо, и вовсе была вынесена в неизвестном направлении. Стену по правую сторону занимал ряд больших окон, часть из которых закрывали куски фанеры или листового железа, и никакого намека на шторы. Рядом, привалившись к стене, также связанные и без сознания, сидели Терапевт и Конь. У последней на губах и подбородке виднелась спекшаяся кровь: видимо, сталкерша сопротивлялась до упора. В углу у двери лежала с закрытыми глазами Федька. Дышит, заметила Няшка. Те странные типы в серых костюмах тоже были здесь: один прохаживался вдоль окон, другой караулил Федьку, а третий появился внезапно, вероятно, все это время находясь в слепой зоне пленницы.

– Что движет тобой?

Человек в сером камуфляже говорил бесцветно и почти монотонно, будто внутри него звучала записанная на пленку речь. В то же время расстановка слов делала его реплику до безобразия пафосной и глупой. Сначала ходячая статуя с огнем из глаз, а теперь эти ребята, будто актеры, сбежавшие из дешевого театра. Няшке вдруг стало смешно от мысли, что их путь закончится в плену у поехавших сталкеров, возомнивших себя… Кем? Хранителями Зоны? Может, ее хозяевами? Няшка фыркнула в пол, и это не укрылось от внимания серого. Он шагнул ближе, присел, так что девушка увидела свое отражение в гладкой поверхности шлема, полностью скрывавшего его лицо.

– Ты смеешься. Тебе неведом страх. Что движет тобой? – прозвучал будто заученный текст.

Может быть, лучше промолчать? А вдруг это его разозлит. Кто знает, что творится в его голове…

– Я хочу спасти друга, – поразмыслив, ответила она. Эта фраза, максимально нейтральная, но при этом информативная, оптимально подходила для ответа на подобный вопрос.

– Кого-то из пришедших с тобою? – уточнил голос из шлема.

Няшка кивнула в сторону двери, где лежала Федька:

– Ее.

– Творение Зоны! У творения не может быть друзей.

– Как это не может? – возразила девушка. – У тебя их вон сколько, а она чем хуже?

Фраза явно застала странного типа врасплох. Он на секунду замолчал.

– Твои слова имеют вес. Я подумаю над ними. – Человек поднял Няшку и усадил ее, оперев спиной о стену. От резкой смены положения голова закружилась, и сталкерша инстинктивно прикрыла глаза, а когда открыла вновь, то увидела за большими окнами справа макушку той самой неподвижной теперь статуи Ленина.

Терапевт и Конь стали приходить в себя. Старшая открыла глаза, резко дернулась и чуть не завалилась на бок, едва успев скоординироваться в последний момент. Вид безликого существа с гладким стеклом шлема вместо лица – не самое приятное зрелище сразу после пробуждения. Врач же, проморгавшись, сидел смирно, осторожно оглядывая все вокруг и, видимо, пытаясь сообразить, где находится и как можно отсюда ретироваться.

– Друг творения! – Снова донеслось из-под маски, заставив Коня и Терапевта вздрогнуть. – Позволь мне взять твои дары, дабы они пошли на пользу Зоне.

– Дары? – удивилась Няшка. – Какие такие дары?

Вместо ответа серая фигура потянулась к контейнерам, закрепленным на поясе ее куртки, и девушка запоздало сообразила, что речь идет о банальном обыске. Надо же, слово какое подобрал – дары. Серый ловко открыл одну из емкостей и извлек потускневшее облачко.

– Семя Лабиринта? – прогудел удивленный голос. – Давшее плоды! Ты открыла новый лабиринт, не так ли?

– Я… не… – растерялась Няшка. – Я просто хотела оказаться рядом с друзьями.

– Семя порождает новый Лабиринт, заставляя угаснуть старый. Так вращается колесо жизни! Одно лишь остается загадкой для меня: зачем носить с собой пустую скорлупу?

С последними словами он положил сморщенный комок на пол у ног девушки.