Блестящая девочка - Сьюзен Элизабет Филлипс

Она потащила Кисеи к себе в спальню, в то время как мужчины заспорили о пяти лучших рок-н-ролльных группах.

— Прости, — сказала Флер, — я вела себя как ненормальная, сама не знаю почему. Кисеи, больше всего на свете мне сейчас нужно, чтобы ты была рядом со мной. Знаешь, я почти потеряла Оливию, моими клиентами хотят стать люди, с которыми я не собираюсь иметь дело. А он ничего не пишет… Совершенно ничего. Ни строчки за столько времени…

— Флер Савагар, твои глаза позеленели от дикой ревности. Я думаю, тебе давно пора как следует разобраться в своих чувствах к такому шикарному куску мужского тела, который сейчас сидит в гостиной.

— Все мои чувства к нему объясняются застарелой привычкой и расстроенными гормонами. Больше ничем. Извини, Кисеи, я вела себя по отношению к тебе ужасно. Прости.

— Придется простить. Признаюсь, то же самое я чувствую, глядя на вас с Чарли.

— На нас с Чарли?! Да ты что! Никогда не поверю.

Кисеи вздохнула.

— Ты ему так нравишься. Я понимаю, что моя внешность не может соревноваться с твоей. Когда вы с ним разговариваете, мне просто невыносимо плохо.

Флер не знала, смеяться ей или плакать.

— Да, пожалуй, я не единственная, кто слишком плохо знает себя. — Она быстро обняла Кисеи и посмотрела на часы. — Сегодня вечером по телевизору крутят «Мясника Кэссиди». Если я не путаю время, мы можем немного посмотреть, а потом вернуться в гостиную. Думаю, они даже не заметят нашего отсутствия. Мы ведь можем себе это позволить?

— Еще бы.

Кисеи подошла к черно-белому маленькому телевизору на туалетном столике и включила.

— До чего мне нравится Рэдфорд! Как ты думаешь, мы не слишком стары для обожания актеров?

— Пожалуй.

Сначала они не смотрели фильм, болтали о Майкле и Саймоне, а на экране бандиты занимались своим делом, грабили и убивали, а потом герой в исполнении Пола Ньюмена и усатый Малыш Санданс, которого играл Роберт Рэдфорд, отдыхали на балконе дома терпимости. Наконец подруги умолкли, наблюдая за волнующей сценой. Учительница Этта Плэйс поднялась по ступенькам к себе домой и включила свет.

Она расстегнула верхние пуговицы блузки, закрыла дверь. По пути в спальню сняла блузку и повесила в шкаф. Внезапно увидев точеные черты Малыша Санданса, угрожающе уставившегося на нее через комнату, она закричала.

— Иди-ка сюда, госпожа учительница, — прохрипел он. — Продолжай, что начала.

Ее глаза в ужасе расширились, а он медленно поднял пистолет и направил на нее.

— Вот так, давай, не спорь.

Учительница, поколебавшись, расстегнула длинную нижнюю юбку, вышла из нее, скромно прижимая к себе, пытаясь скрыть отделанные кружевами трусики от глаз бандита.

— Распусти волосы, — приказал он.

Этта подчинилась. Уронив юбку, она потянулась к волосам и вытащила заколки.

— Встряхни волосами.

Ни одна женщина не стала бы спорить с этим бандитом под дулом пистолета. Учительница выполняла все, что он требовал. Сандансу больше не надо было приказывать, он просто щелкнул курком, приготовившись, и пальцы Этты медленно двинулись по длинному ряду пуговиц корсета.

Санданс двинулся к ней, расстегивая ремень, на котором висел пистолет, потом снял его. Подойдя к женщине, встал прямо перед ней и засунул руку под тонкую белую ткань.

— Ты знаешь, чего я хочу? — спросила Этта.

— Чего?

— Чтобы ты оказался там как раз вовремя!

Когда Этта обхватила Рэдфорда за шею, Флер встала и выключила телевизор. Вздохнула.

— Трудно поверить, что это написал мужчина. Правда?

Кисеи посмотрела на погасший экран.

— Уильям Голдмен — хороший сценарист, но у меня такое чувство, что, когда он пошел принять душ, его жена написала эту сцену. Боже мой, чего бы я только не дала…

— Гм… Да, самые настоящие сексуальные фантазии, выпущенные женщиной на волю. Она мечтает о грубом сексе, о насилии и требует этого от своего любовника, которого так хорошо знает.

Женщинам хочется иметь настоящих мужчин, но они перевелись.

Джейк, которого они не видели, стоял за слегка приоткрытой дверью. Он не собирался подслушивать, но весь вечер Флер была такой странной и они с Кисеи исчезли из гостиной так давно, что он решил проверить, в чем дело. Проверил. И пожалел. Разговор, который они вели, был не для ушей мужчины. Да чего в конце концов хотят эти женщины? На людях бесконечная риторика о том, что мужчина должен тонко чувствовать, о равноправии, а наедине, по секрету, — пожалуйста! Они почти заходятся от оргазма, когда мужчина ведет себя, как пещерный житель. О Боже!

Джейк не хотел себе признаваться, что он испытал ревность.

Разве не он одна из самых кассовых приманок последнего десятилетия? Он, Джейк Коранда, живет прямо над головой Флер Савагар, но кажется, для нее он не более чем объект для оттачивания своего ехидства. Джейк подумал: а приходится ли Рэдфорду мириться с подобной чепухой? Если под солнцем существует справедливость, то Рэдфорду тоже доводилось сидеть перед телевизором у себя дома, в Сандансе, штат Юта, и наблюдать, как его жена истекает слезами перед экраном, на котором Калибр занимается любовью со страстью пещерного мужчины. Эта мысль немного успокоила Джейка Коранду, и он отошел от двери. Во всяком случае, вздохнул он, сейчас не самые лучшие времена для мужчин.

Утром Джейк вышел побегать с Флер. Они топали по дорожкам парка в полном молчании. А когда вернулись, Флер неожиданно для себя пригласила его на завтрак, и он так резко отказался, что она обиделась.

— Извини, — сказала она, — я знаю, ты ужасни занят в последнее время, ты без устали стучишь на машинке, я понимаю, сколько на это уходит сил.

— Да заткнись ты.

— Джейк, ты хоть пытаешься писать? Может, ты обманываешь самого себя, не желая смотреть фактам в лицо?

— Фактам!

Он рывком расстегнул молнию на спортивной куртке.

— Если хочешь знать, я пишу каждый день.

По взгляду, которым его одарила Флер, он понял, что она не верит ни одному его слову.

Нахмурившись, Джейк прошел мимо нее в дом.

Она медленно приняла душ. Потом надела джинсы, Любимый вязаный свитер. Она чувствовала, как с каждой минутой нарастает злость. Она слишком надеялась на успех коллекции Майкла и ни на что больше не обращала внимания. Но если Джейк Коранда, с которым она заключила сделку, не начнет писать и не выполнит своих обязательств, она окажется некомпетентной дурой.

В десять часов Флер толкнула дверь в коридор, прошлась взад-вперед, потом отперла дверь, ведущую в мансарду. Она поднялась по лестнице, постучала, но никто не ответил. Поколебавшись секунду-другую, она вставила ключ в замок.