Сезон туманов (сборник) - Евгений Гуляковский

Половину передней стены занимал квадратный панорамный экран совмещенного обзора, на котором компьютер проектировал результат суммарной информации об окружающей обстановке. Сюда поступали данные ото всех наружных корабельных датчиков, часть из них была вынесена далеко в сторону на катерах внешнего наблюдения.

Повинуясь команде Торсона, изображение синего светила из центра экрана ушло в глубину, а сбоку появился маленький кружок планеты. Словно кто-то повесил в углу рубки матово-черный мячик.

– Максимальное увеличение, – коротко бросил Торсон. Изображение планетарного диска на экране раздалось в стороны, и только теперь Ротанов заметил на его поверхности крохотную, медленно ползущую искорку.

Столбик цифр, высвеченных рядом с ней компьютером, говорил о многом.

Неизвестное тело не было метеоритом, поскольку медленно изменяло направление своего движения и постепенно замедляло скорость. О его размерах судить было невозможно. Оптические системы не действовали на таком расстоянии, а локаторы давали единичный импульс. Однако и этого импульса было достаточно, чтобы сделать вывод: огибавший планету объект не был черным кораблем, его поверхность не отражала радиоволн.

Тогда что же там? Это должно было выясниться в ближайшие полчаса, если расстояние будет сокращаться с прежней скоростью.

Искорка ползла по диску планеты к тому ее верхнему краю, куда компьютер протягивал расчетную линию трассы «Каравеллы». Где-то над самой планетой должна была произойти встреча. «Стоит нам слегка замедлиться, и он успеет, обогнув планету, уйти по параболе в открытый космос. Тогда его придется догонять…» – подумал Ротанов.

– Идет как после оверсайда, – сказал навигатор, и Ротанов сразу же согласился с ним. С такой скоростью в космосе до сих пор ходили только земные корабли.

– Повторите вызов и вызывайте его непрерывно в автоматическом режиме.

Оператор сразу же выполнил новую команду капитана, и цепочка световых точек протянулась от «Каравеллы» к таинственной искорке.

«Значит, Торсон тоже считает, что там, скорее всего, земной корабль, – подумал Ротанов. – Но откуда он здесь? Курьер? Случилось нечто из ряда вон выходящее, нечто такое, что совет решил послать вслед экспедиции второй корабль?

Маловероятно… В этом случае он сам стал бы нас вызывать и уж во всяком случае давно должен ответить на наши сигналы. А он молчит. Да и траектория… Странная у него траектория. Вот почему Торсон объявил тревогу. Уж больно подозрительно он идет. Слишком близко к поверхности планеты. Выходить из оверсайда в такой близости от материальный массы опасно… Неужели это тот самый „первый ход“, которого я так ждал?.. Сейчас посмотрим… осталось минут десять-пятнадцать. Торсон наверняка выслал в точку встречи ракетный буй. Так и есть, вон его след. Уже совсем близко. Пора…»

Словно отвечая его мыслям, в правом темном углу экрана высветился новый квадрат – включились камеры разведочного катера. Вначале изображение долго не могло стабилизироваться, по нему ползла рябь помех. Наконец передатчики связи освободились от помех, и автоматы наведения поймали цель.

В центре квадрата появилось вытянутое изображение щучьего, остроносого тела. «Разведчик класса А2, индекс корабля неизвестен, на сигналы не отвечает. Выходит из оверсайда. Скорость уменьшается недостаточно эффективно, возможна авария двигателя…» – приглушенно забормотал компьютер, мгновенно анализируя вновь поступившую информацию.

«Значит, все-таки земной корабль, – почти разочарованно подумал Ротанов и тут же поправил себя: – Ничего это еще не значит. Слишком мала вероятность встречи с аварийным кораблем именно здесь; похоже, они мастера на подделки…» Он по-прежнему не знал, что собой представляют таинственные «они». Но теперь разгадки ждать недолго.

– Шесть десятых мощности левого борта на излучатели. Старт по готовности, – тихо проговорил Торсон, и он одобрил его действия никому не заметным кивком.

«Каравелла» покатилась в сторону, отводя на экране проекцию своей орбиты от чужака. «Не следовало подходить к нему слишком близко. Если это аварийный корабль, он не сможет изменить траекторию. Сблизиться мы еще успеем».

Изображение неизвестного корабля на экране становилось все четче и детальней по мере того, как катер подходил ближе к цели. Теперь они могли различить неподвижные тарелки локаторных антенн, задраенные двери люков и черные сопла ходовых двигателей. Лишь носовые выбрасывали перед кораблем тормозную корону плазмы. Слишком короткую для нормального торможения.

– Возможно, он хочет использовать гравитационное поле планеты для дополнительного торможения и потому идет так близко к ее поверхности? – высказал предположение второй навигатор. По тому, как поежился Торсон, было видно, что он не одобряет в рубке никаких отвлекающих разговоров.

Однако в предположении навигатора был известный резон, и его следовало проверить. Ротанов отвернулся к свободному дисплею связи с компьютером и затребовал информацию о моменте появления неизвестного корабля.

Так и есть, корабль вынырнул неожиданно из-за планеты, обогнул ее и теперь уходил, и ничего определенного о том, откуда он там взялся, сказать было нельзя. Оставались одни догадки, вот почему поежился Торсон.

Ротанов выключил дисплей и вновь повернулся к центральному экрану. Катер находился теперь в нескольких километрах от неизвестного корабля и начинал безнадежно отставать. Его двигатели не способны развить скорость сверхпространственных кораблей, и это был последний момент, когда можно было со всеми подробностями видеть на экранах неизвестный корабль.

Разведчиков класса А2 во флоте Федерации не так уж много. Ротанов мог бы их все пересчитать по пальцам. Он точно помнил, что за последние десять лет с этими кораблями не случалось аварий, все они к моменту старта «Каравеллы» находились на своих базах, так что, вполне возможно, это все-таки курьер, посланный им вдогонку. Двигатели могли выйти из строя при подходе к планете… Вот только полное молчание корабля оставалось необъяснимым.

Если даже не работают рации и энергоблоки, он мог бы им ответить световым сигналом…

Испорчены локаторы, не заметил катера? Казалось, Торсон вновь угадал его мысли. На катере вспыхнул яркий прожектор и осветил удаляющуюся корму незнакомца ослепительно-белым светом. Прожектор мигнул раз, другой, потом зачастил свои точки и тире, требуя немедленного ответа на вызов.

Корабль молчал.

– Может, они все погибли или ранены? Может, они не могут нам ответить? – не выдержал оператор, и на этот раз Торсон повернулся к нему:

– Постарайтесь выполнять свои обязанности без разговоров.

Оператор покраснел до корней волос, и Ротанов подумал: два-три таких замечания, и люди начинают держаться с тобой отчужденно. Зато свои обязанности они выполняют с максимальным вниманием и быстротой. Вот так и образуется всегда неприятно поражавшая его дистанция между руководителем и подчиненными.

А ведь в чем-то этот мальчишка прав, и если неизвестный корабль не изменит режима полета, им в конце концов придется к нему подойти. Возможно, на этом и строится весь расчет. И значит, снова начинается знакомая игра: «сделавший ход» может проиграть. Опять игра на выдержку. Если его худшие опасения подтвердятся, если это и в самом деле корабль-ловушка, то самое лучшее, что могли бы сделать их противники, это не делать ничего, а лишь ждать. «Потому что мы попросту не сможем пройти мимо, потому что оператор прав. На корабле действительно могли быть люди, нуждавшиеся в помощи, и никуда нам от этого не деться…»