Сталь остается - Ричард Морган

— Двенда!

Существо в черных латах остановилось. Двенда поднял шлем — словно ожидая волшебства. Элит явилась без оружия. Всклокоченные волосы окружали морщинистое, страдальческое лицо серым гало, в котором как будто мерцали голубые отсветы, разведенные в стороны руки словно имитировали жест каменной фигурки, служившей ориентиром для двенды. Страха в глазах не было, и вся ее поза выражала полное отсутствие его и невозможность существования в этом теле. Выдержав секундную паузу, она двинулась дальше, ступая с уверенностью человека, неуязвимого для зла.

Если бы Аркет задумала изобразить ведьму, она взяла бы за образец Элит.

— Ты пришел слишком поздно, — нараспев произнесла Элит. — Никого уже нет. Нашу землю отобрали. Память померкла. Я — последняя.

Двенда слегка переменил позу, сделав движение, значение которого понял бы любой воин. Аркет открыла рот, но крикнуть не успела. Элит шла, раскинув руки, улыбаясь.

— Забери меня до…

Двенда ударил. Клинок рассек ничем не защищенный бок северянки и вышел. Двенда презрительно фыркнул. А может, просто выдохнул. Сорочка мгновенно потемнела, пропитываясь кровью, но Элит не упала. На ее глаза навернулись слезы. Двенда ударил еще раз, нетерпеливо. Из-за стула Аркет не видела, что случилось, но Элит грохнулась на пол и застыла, уставившись в потолок.

Когда двенда повернулся, Аркет уже ждала его — на ногах, с перепачканным кровью искаженным лицом. Их разделяло восемь дюймов.

Она ударила сразу обоими кинжалами — Светом Обруча под нижний край шлема и Падшим Ангелом в живот — и повернула лезвия со всей яростью, собрать которую помог крин. Двенда заорал в ответ и попытался бить ее рукоятью меча, но расстояние было слишком мало. Она стерпела боль, подняла противника, оторвав от пола, и резко повернула ножи в ранах. Двенда взвыл и, выронив меч, оттолкнул ее обеими руками. Аркет удержалась, покачала головой и хищно оскалилась. Она понимала, что это безумие, что два других олдраина прикончат солдата и возьмутся за нее, но ничего не могла с собой поделать.

— Индаманинармал! — прохрипела Аркет сквозь зубы. — Отцовский дом! Индаманинармал!

В голове как будто щелкнуло что-то. Она уперлась плечом в грудь двенды, вырвала ножи и обернулась. Солдат лежал на полу в луже крови, выронив топор из непослушных пальцев и тяжело сопя, а оба двенды, разбрасывая мебель, шли на нее, забрызганные человеческой кровью. Сами они, похоже, не пострадали.

Аркет перевела дух, выпрямилась и подняла кинжалы.

— Ладно, начнем.

Рингил мчался по темной, заполненной криками улице.

Тут и там валялись тела, как местных, так и солдат. Двери в некоторых домах были распахнуты настежь, на пороге одного лежала убитая женщина. Двенды шли по Ибиксинри и убивали всех подряд, без разбору. Из дома напротив выскочил мальчик лет восьми и бросился к Рингилу. В темноте дома мелькнул голубой огонь, и в дверном проеме появилась знакомая темная фигура. Двенда пригнулся, чтобы не удариться головой о низкую перемычку, и вышел. Мальчишка ткнулся головой в бедро Рингилу.

— Они… мама…

Слезы не давали ему говорить.

Двенда вышел на улицу, в одной руке держа странной формы топор, в другой — короткий меч. Рингил наклонил голову, и в доспехах что-то щелкнуло.

— Ты лучше постой у меня за спиной, — негромко сказал он, отодвигая ребенка назад. — От этих тварей не убежишь.

Двенда приблизился. Рингил поднял руку и, показав на свое лицо, смочил пальцы в крови последнего убитого двенды и провел по щекам. В нос ударил кисло-сладкий запах. Он не знал, чувствуют ли двенды запах, тем более в шлемах, но решил, что попытка не помешает.

— Видишь? — медленно спросил он на наомском. — Кровь твоих друзей. Она высыхает, и мне нужна свежая. Иди сюда, тварь.

Последние два ярда он покрыл сам и, прыгнув, рубанул Рейвенсфрендом, будто серпом. Удался номер с кровью или нет, осталось неизвестно, однако двенда парировал удар древком топора, отскочил в сторону и в свою очередь нанес колющий удар мечом. Рингил выставил щит, охнул от натуги и, упав на колено и высвободив меч, махнул сбоку, на высоте голени. Хотя двенда пошатнулся, клинок, похоже, не достиг плоти.

Дрянь дело.

Сверху уже летел со свистом топор. Рингил упал на землю, выронил меч и покатился через грязь. Двенда погнался за ним, издавая жуткие лающие звуки. В последний момент Рингил выбросил ногу, целя в самое уязвимое место. Противник вскрикнул и пошатнулся. Топор прошел мимо, а воспользоваться мечом он не успел. Рингил вскочил, бросился с ревом на двенду, ухватился одной рукой за рукоять топора, другой стиснул запястье врага и что было силы ударил головой в шлем.

Черная, гогочущая воля кринзанза, неудержимое желание увечить и убивать, вырвалась их темных уголков сердца. Уступив этой воле, Рингил уже не думал о последствиях. Отброшенный, с гудящей головой и сползшим набок шлемом, он едва удержался на ногах, зато топор был теперь у него. Двенда потряс головой, словно не вполне соображая, куда попал. Широко расставив ноги, Рингил рубанул топором сверху вниз. Такой удар пришелся бы по вкусу даже Дрэгонсбэйну. Лезвие вошло в грудь почти наполовину. Рингил вырвал его из тела, размахнулся и ударил еще раз, словно рубя дерево. Из страшной раны хлынула темная олдраинская кровь. С диким воплем он ударил в третий раз.

Шлем раскололся, лезвие прошло через трещину и раскроило голову пополам. Двенда сделал три неверных шага, попытался поднять руку к голове и с долгим хриплым стоном рухнул на землю. Рингил посмотрел на него немного — не зашевелится ли, а когда тот не зашевелился, огляделся, нашел валяющиеся в грязи меч и щит и подобрал их, сам отдуваясь и пыхтя. Начала побаливать голова. Он попытался вернуть на место шлем и обнаружил, что защищавшая нос гарда сорвалась и вонзилась острием в щеку.

Мальчишка — Рингил совершенно забыл о нем в пылу схватки — стоял как вкопанный неподалеку, глядя на своего спасителя с не меньшим, чем на двенду, ужасом. Он покачал головой и вдруг рассмеялся безумным, отрывистым смехом.

— Дрэгонсбэйн прав — подыхают как люди.

Взгляд мальчика переместился в сторону, он повернулся и дал стрекача. Рингил оглянулся — перед ним стоял один из солдат Ракана — и облегченно выдохнул.

— А… Как там?

Солдат только кивнул. Был он весь изранен, но держался неплохо. Даже сохранил щит, хотя тот погнулся и треснул, а вот из оружия у него остался только длинный нож. Рингил повернулся и протянул руку.

— Видишь топор? Вытаскивай и забирай. И пойдем в блокгауз, посмотрим, что там. Ладно?

Солдат тупо смотрел на него.

— Они… они повсюду. Везде.

Он мотнул головой в сторону блокгауза.

— Знаю. А еще они светятся в темноте. — Рингил хлопнул его по плечу. — Все легче.

Эгар вошел в блокгауз, не удосужившись стряхнуть свисавшие с наконечника копья кишки убитого двенды, и первым, что он увидел, была барахтающаяся на полу Аркет. Ярость взметнулась, ударив в голову, и он с воплем, от которого стыла кровь, без раздумий бросился на двух двенд. Первый обернулся только для того, чтобы лезвие проткнуло ему живот. Второй отшатнулся, словно удар попал и в него, и взмахнул мечом. Эгар развернул копье с нанизанным на него двендой и свободным концом подсек второго. Раненый завопил и задергался. Решив, что с него хватит, махак стряхнул противника и повернулся к двенде, который как раз поднимался с пола.