Пепел на твоих губах - Вера Зверева

— Ничего же не было, — Вика нахмурилась, сквозь в вату в голове понимая, куда скорей всего он клонит и что ей предстоит.

— Пожалуйста, — Андрей был настойчив, но и нежен, когда взял её за руку. Сложно было отказаться, глядя в его глаза.

Поэтому пришлось пережить и недолгое с ним расставание, когда он вышел из кабинета, оставив Вику один на один с процедурами и анализами. С одной стороны, степень доверия к нему выросла до такой недосягаемой высоты, что и в гинекологическом кресле перед ним не страшно было оказаться. А с другой, Вика с ужасом представляла, на какую глубину в преисподнюю стыда она провалилась бы, если бы в его присутствии обнаружились какие-то следы насилия. Так что лучше уж без него, в итоге решила она и терпеливо вынесла все манипуляции.

В процессе медик делала фотографии каждого даже самого маленького синячка, не говоря уже о порезах, которые сфотографировали перед тем, как забинтовать. Вика чувствовала себя неживым пособием юных криминалистов и ощущение, будто всё это происходит с ней не по-настоящему, не проходило до самого конца. Перед уходом пришлось подписать кучу разных бумаг, включая те, что привёз полицейский в форме и отдал врачу, это Разумов продолжал оформлять какие-то документы по горячим следам. Андрей как мог оберегал её от обсуждений и взял на себя максимум хлопот.

Отчего-то в голове всплывали совершенно другие картины её пребывания в больнице с травмами и сотрясением мозга, но тогда всё происходило с точностью до наоборот. Её никто не трогал и не осматривал, не проводил анализов, не фотографировал побои. Её просто устроили в дорогой платной палате и ходил к ней только Ренат и главный врач. Каким-то чудом тогда к ней смогла пробраться Маша после ночного звонка. Тогда-то всё и начало меняться в их с Ренатом отношениях самым кардинальным образом.

Сейчас же она чувствовала, что что-то меняется и между ней и Андреем. Но в совершенно другом направлении. Вика не могла знать, где он был и чем занимался все эти дни разлуки, но сейчас он был рядом с ней, нёс на руках по пустой стоянке к своей машине, и хотелось, чтобы этот миг не кончался. Чтобы он не отпускал её на холодную и грязную землю больше никогда.

Глава 31

— Ты уверена, что хочешь домой, а не ко мне? Точно не будешь волноваться? — спросил Андрей в лифте.

По дороге они обсуждали это, и Вика твёрдо решила, что хочет вернуться в свою квартиру. Надо было разобраться, успел ли грабитель забрать что-то действительно ценное или она пришла до этого момента, пусть и оказалась нежеланным свидетелем с последующей за это расплатой.

— Я должна проверить, что он унёс.

Андрей вздохнул, и Вика отчётливо это почувствовала, потому что всё ещё была прижата к его груди, удерживаемая в сильных руках своего ненаглядного пожарного. Под её ладонью на шее бился пульс, а ей хотелось целовать эту шею. Хотелось, чтобы он отнёс её домой и остался с ней.

Лифт пискнул на этаже и раскрыл двери, в конце коридора перед квартирой их встретил Серёжа, стоящий на посту, как и обещали.

— Всё хорошо? — спросил молодой патрульный с беспокойством, явно имея виду Вику.

Андрей кивнул в ответ, не желая рассказывать подробности, за что Вика была ему благодарна. Полиция и так была по уши в подробностях её жизни.

— Там закончили, — кивнул Серёжа в сторону двери, — и даже прибрались. Правда, оставили вещи в спальне, — уточнил он осторожно, — но стёкла убрали и кровь отмыли. Может вам лучше туда?

Серёжа тоже указывал на квартиру Андрея рядом, и Вика убедилась, что какие-то подробности их личной жизни просочились и к нему. Скорей всего виновником был Разумов, но сейчас не хотелось бы об этом беспокоиться.

Ветров вежливо отказался без объяснений и патрульный удалился, сообщив, что у подъезда ночью подежурит машина. На всякий случай. Скорей всего это было уже лишним, вряд ли бы грабитель решил вернуться, но Андрей поблагодарил его за это, видимо, считая, что осторожность оправдана.

Дверь в квартиру теперь не запиралась, да и в целом не могла плотно сойтись с коробкой, потому что Ветров её знатно покорёжил открывая.

— Не нужно было всего этого… — задумчиво проговорила Вика, когда они вошли в квартиру и осторожно прикрыли дверь. Сквозь неровную щель просачивался свет из коридора.

— Всего чего? — не понял Андрей. Он ногами стянул с себя кроссовки и прошёл в спальню.

— Криминалистов, осмотров с фотографиями.

— Не согласен. Всё сделано, как положено, и мы найдём этого ублюдка. По-другому нельзя.

— Теперь вся местная полиция будет знать, что произошло. Соседи по подъезду начнут сплетничать.

— Почему тебя вообще это волнует? Что подумает или скажет кто-то тебе совершенно неважный? — Андрей усадил её на край кровати и присел рядом, повернувшись лицом. — Ни одно преступление не должно оставаться безнаказанным. Особенно если это касается тебя.

После этих слов он потянулся к Вике и мягко поцеловал в губы. Этот поцелуй был нежным, но отдался лёгкой болью, губа, наверное, тоже была разбита. Действие «наркоза» заканчивалось, и Вика начинала что-то чувствовать. Боль. Стыд. Страх.

— Разумов будет вне себя, он сказал мне, что я должна… — она запнулась, не зная, как объясниться дальше. Он сказал ей оставить Андрея в покое, и его совету она не последовала. А дальше так вообще втянула его в новые неприятности, путь даже и не по собственной воле.

— Мало ли что он тебе сказал, — Андрей вновь пригладил её волосы, убирая локон за ухо. Нежно и с беспокойством оглядел её лицо. — не думай о нём. Думай лучше о себе.

— А можно я буду думать о тебе? — спросила Вика и взяла его лицо в свои ладони, — я хочу думать о тебе.

— Думай, — ответил он, — и даже не спрашивай никогда разрешения.

Вике казалось, что он вот-вот снова её поцелует, что сейчас она обнимет его и притянет к себе, прижмётся. Но он наоборот немного отстранился.

— Только попозже. Скажи, где мне посмотреть и я проверю, на месте ли ценные вещи. Надо узнать, что он украл.

Вика вздохнула, Андрей был прав. Нежности и близость можно совсем немного отложить. На несколько минут.

Она огляделась вокруг себя, в свете единственной лампы на потолке в комнате было не очень уютно и слишком светло. Постель, на которой она сидела, была в беспорядке, совсем не в том виде, котором она оставила её заправленной утром. Из шкафа с одеждой вещи были выброшены на пол и лежали