Легенды красного солнца. Книга 1. Ночи Виллджамура - Марк Чаран Ньютон

Методы, к которым они прибегли, были жестоки, но для того, чтобы проникнуть в замыслы Дартуна, годились любые средства.

Из сорока трех заключенных выбрали семерых мужчин и пытали их на глазах у женщин. Их раздели догола и привязали к каменным плитам, раздвинув им руки и ноги. Каждого ждала «груша страданий», древнейший пыточный инструмент. Металлическое устройство с наконечником в форме груши вводилось в анус, и стоило палачу тронуть один малюсенький рычажок, как оно раскрывалось, превращаясь в цветок с острыми металлическими лепестками, причинявшими заключенному невероятную боль.

Папус наблюдала за процедурой, и ее ничуть не трогал ужас, испытываемый пленниками. Те сначала кричали и бились, потом застывали и вздрагивали, почувствовав прикосновение груши.

Наверное, члены ордена Равноденствия слишком привыкли к комфортной и спокойной жизни, потому что признания потекли рекой, и скоро вся нужная информация была собрана.

Они раскалывались один за другим, признавались во всем и сразу, только бы избавить себя от пытки. Папус особенно потрясла глубина познаний Дартуна. Даже по ее весьма высоким стандартам, Дартун просто не мог знать так много о мире оккультного. Да и то, что она узнавала о нем самом, тревожило: он бессмертен, он живет уже несколько сотен лет, он нашел ключ к продлению жизни. Теперь ей предстояло найти его самой, еще раз обыскав его штаб-квартиру.

В какой-то момент она спросила, имеет ли он отношение к так называемым дрограм, которых видели на острове?

Да, он их создатель. Да, он может поднимать мертвых. Он может вырастить армию, и она защитит его от всякого, кто захочет его остановить. А также защитить его от всего, что лежит в иных мирах.

Это навело их на тему Врат Миров.

Взволнованная, Папус расхаживала между пленниками, все время возвращаясь к одной и той же мысли: все, что рассказывала ей недавно Верэйн, оказалось правдой. Она почувствовала себя такой наивной в своем невежестве.

– Дело и впрямь серьезное, – шептал Папус канцлер Уртика после пытки, когда они стояли в коридоре Балмакары. – Сначала вы рассказываете мне про мертвых тварей, которые могут ходить, потом говорите, что он наплодит их по всей империи. Не вполне понимаю, что именно вы имеете в виду, но вижу, что опасность существует. А потому делайте все, что сочтете нужным, чтобы его остановить.

Папус молча кивнула. Мимо проходил патруль городской стражи. Она с неловкостью смотрела на Уртику, пока тот, прислонившись к стене, отвечал на приветствие стражников. Вскоре показалась целая шеренга слуг, они несли подносы с едой для советников.

–  Черт бы их побрал! – Папус вынула из-под плаща золотистый альдерталь.

Уртика удивленно наблюдал за тем, как она крутит настройки механизма.

Слуги с подносами в руках замерли на середине шага, стражники застыли на полувздохе. Даже пламя в светильниках стало неподвижно. Реликвия вмешалась в ход времени, и они с Уртикой оказались в собственной системе координат.

–  Это ненадолго, – предупредила Папус.

Он оглядел окаменевших вокруг людей, поднял бровь:

–  Впечатляет.

–  Если вы хотите поймать Дартуна, – продолжала она, – дайте мне флот: военные корабли, сани, другое снаряжение.

–  Да-да, конечно, все что угодно, только попросите.

–  Мы покинем город немедленно.

–  Хорошо, подождите здесь, – попросил советник и вошел в находящуюся рядом комнату писцов. Вернулся он с документом, на котором стояла его личная печать. – Здесь все, что вам может понадобиться.

–  Спасибо, советник, я не остановлюсь, пока он не будет у меня в руках.

Когда Папус убирала документ в глубокий карман плаща, люди вокруг начали приходить в движение: сначала они задрожали, сделавшись расплывчатыми, как на акварели, потом тронулись с места и пошли, продолжая свои обычные дела.

Ее разбудило хлопанье крыльев, едва слышимое где-то на периферии ощущений.

Туя оттолкнулась от пола и тут же почувствовала, как боль пронзила ей руки, мышцы в них неестественно напряглись. Почему у нее все так болит? Она отбросила с лица волосы и сощурилась от света, который лился из приоткрытого окна. Перед глазами все расплывалось, но она все же разглядела какое-то синее пятно, трепетавшее под потолком. Порыв ледяного ветра ворвался в комнату, закружив снег и сухую листву над ее таинственными рисунками.

–  Кто здесь? – позвала она подозрительно слабым голосом. Она была сильной женщиной и не привыкла чувствовать себя беспомощной.

Ответа не было. Через открытое окно в комнату долетал шум с улицы, голоса торговцев с ирена. Судя по всему, день был уже в разгаре, а она каким-то образом утратила чувство времени.

Синее пятно метнулось из-под потолка к ее постели, и она тут же узнала в нем свой рисунок, сделанный несколько недель назад. Похожее на летучую мышь существо размером с ребенка смотрело на нее с состраданием, насколько можно было судить по оперенному лицу и черным бусинам звериных глаз. Она и понятия не имела, что эта тварь просуществует так долго, она вообще редко задумывалась о том, что происходит с ее многочисленными созданиями. Но возвращение этого существа ее тронуло.

И тут, словно внезапное откровение, ясное понимание беды, в которую она попала, затопило ее сознание.

Трист не просто бил ее, он еще давал ей наркотики, ублюдок.

Главное – бежать. Туя встала и тут же снова упала на пол. Ее ноги отказывались ей служить, они словно забыли, как совершаются простейшие движения. Существо враскоряку слезло с кровати, растопырив ноги и крылья. Оно помогло ей встать, и Туя села на постель:

–  Почему ты пришла ко мне? Как ты узнала, что мне нужна помощь?

Но тварь, похоже, не могла говорить. Может быть, она и слов не понимает?

Успокоившись, Туя встала и захромала по комнате, собирая пожитки. Потом переоделась, двигаясь так осторожно, словно была хрустальная. Собрав все необходимое, она подергала дверь и обнаружила ее запертой. Ключей нигде не было, взломать дверь изнутри ей не хватило бы сил.

И снова странное синее создание приблизилось к ней, и она даже отодвинулась, когда оно остановилось перед толстой деревянной дверью, разглядывая ее. Потом оно расправило крылья, толкнулось, взлетело и понеслось по комнате, сшибая по пути украшения и статуэтки, затем развернулось и бросилось на дверь.

Осколки дерева и железа полетели во все стороны и превратились в крохотные синие искры.

Ни двери, ни твари больше не было. Туя, не веря своим глазам, смотрела на это странное жертвоприношение одного из своих созданий. Ей стало грустно. Странно, но никто и никогда не выказывал ей больше любви, чем это причудливое существо.

Но предаваться сожалениям было некогда. Прихватив сумку с пожитками, она вышла за дверь и начала путь к спасению.