Серебро и свинец - Андрей Уланов

– А вы кто такой? – поинтересовался спецназовец, разворачиваясь всем телом и глядя на незнакомца сверху вниз, и добавил запоздало: – Коун.

– Паратакс ит-Таундеракс, чародей гильдии провидцев на службе владетеля Бхаалейна. – Невысокий волшебник отвесил Сошникову с Беловским, к вящему изумлению обоих, по короткому поклону. – Мнится мне, что вы только что желали найти заклинателя с моим таланом?

– Что там толкует этот… – Спецназовец наступил приятелю на ногу, и Беловский заткнулся.

– Коун Паратакс, – объяснил ему Сошников, – как раз телепат.

На мгновение ему показалось странным, что чародей из владетельского замка оказался в приречной деревне, где уже был свой провидец – особенно так ко времени. Даже подозрительным. Но едва достававший спецназовцу до плеча немолодой чародей выглядел так безобидно, так… располагающе. Просто невозможно было заподозрить его в чем-либо. А приехал он… наверное, с этим пижоном-дружинником. Конечно, так оно и было. Как он сразу не вспомнил, что видел их вместе перед началом поединка? Просто память подводит. Удивительно.

– А сколько это будет стоить? – поинтересовался Беловский.

Провидец, не дожидаясь перевода, мягко улыбнулся.

«Ах да, – мелькнуло в голове у Сошникова, – он же нас и так понимает».

– Если у вас не хватит денег, – ответил он как-то по-особенному звучно, и Сошников не сразу понял, что слышит его голос дважды – ушами и в мыслях, – я могу поверить вам в долг… но тогда знание проявится, только когда вы расплатитесь.

– Это как? – не понял Беловский.

Вместо ответа чародей, вскинув тонкую руку, коснулся его лба на несколько мгновений. Солдат вздрогнул всем телом и отшатнулся.

– Вот так примерно, – непонятно для Сошникова объяснил провидец. – Дар вернется, когда вы заплатите старосте Тоуру… м-м… восемь малых золотых. Пожалуй, это будет справедливая цена. А теперь простите – мне пора.

Он развернулся и почти сразу затерялся в не столь уж густой толпе. Странно, но Сошникову и в голову не пришло усомниться в его словах, а тем более – догонять, требовать объяснений, строчить доносы… Краткая беседа с чародеем не вылетела из его памяти, но перестала оказывать на дальнейшие действия спецназовца какое бы то ни было влияние – словно ее не было.

– Интересно, – пробормотал Беловский, – успею я смотаться до отбоя на базу и обратно? Пожалуй, успею, – с этими словами он тоже двинулся прочь, будто тоже стараясь изгладить невразумительную беседу из памяти.

Сошников остался один. Драчуны разбрелись кто куда – ясно было, что ничего интереснее схватки титанов сегодня не предвидится, и выходить в круг после спецназовца с дружинником никому не хотелось. Времени до возвращения из увольнительной оставалось еще достаточно, и Василий решил побродить по селу еще немного.

Проходя мимо торгового ряда, Сошников, к своему изумлению, увидел на одной из лавок снабженца Аркашу, восседавшего, точно древний царек, на рулонах кумача и азартно торговавшегося на пальцах с двумя приезжими купцами одновременно. Еще удивительнее было, что тот болтал по-эвейнски не хуже самого спецназовца, лишь временами сбиваясь на мат. Похоже было, что приказ Бубенчикова игнорировали не только рядовые.

– Коун ши…

Сошников обернулся.

Девушка была невысокой и для крепко сложенных жителей приречья на удивление стройной. Плечи ее покрывал платок – полотняный, белый, с красной вышивкой. Сами его складки вдруг до боли напомнили Васе Сошникову о доме, об Аньке – как та проходит пыльной улицей, погромыхивая ведрами. Да и лицом девушка чем-то напоминала ту, неуловимо и явственно.

– Коун ши, вы не потанцуете со мной?

Здешних танцев Сошников не знал. Но это его не смущало.

– Конечно, койна, – ответил он и с удовольствием заметил, как девушка зарделась.

– И как же звать вас? – спросил спецназовец, взяв девушку под руку.

– Елика, – полушепотом отозвалась она.

* * *

– Товарищ полковник, проснитесь, пожалуйста. Проснитесь, а, товарищ полковник?

Вяземский открыл глаза. Зажмурился. Голос не исчезал. Он зудел, словно назойливый комар, где-то на пороге сознания, не позволяя скатиться в бездумную бездну сонного блаженства.

– Товарищ полковник, проснитесь, пожалуйста. Ну, пожалуйста.

Вяземский резко сел на койке.

Источником голоса была неясная тень на пологе палатки. Ее источник, не решаясь, очевидно, потревожить высокое начальство своим видом, предпочел устроить антиколыбельный концерт снаружи.

– Товарищ полковник…

– Сейчас выйду! – бросил Вяземский, застегивая гимнастерку.

Стенания за пологом прекратились.

– Ну, что там еще стряслось? – осведомился полковник, выходя из палатки.

– Вас… – Совсем еще юный рядовой, явный первогодок, чья цыплячья шея смешно болталась в форменном воротнике, замялся, старательно выискивая в памяти подходящие к случаю реплики устава. – Вас дежурный по лагерю требует.

– А кто у нас сегодня дежурный по лагерю? – спросил Вяземский.

– А… майор Кареев, товарищ полковник, – выдохнул рядовой, после чего, сбившись на нормальную речь, начал торопливо выкладывать: – Это он мне приказал вас разбудить и к нему доставить. Чес-слово, товарищ полковник, сам бы я ни за что на свете…

– А зачем я дежурному понадобился, ты, конечно, не знаешь? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Вяземский.

– Никак нет, товарищ полковник, – поспешно отозвался рядовой. – Но… когда товарищ майор меня за вами посылали, там рядом ваш снабженец стоял, тот, который круглый и шумный.

Вяземский медленно и глубоко вдохнул, выдохнул, прошипел при этом сквозь зубы: «Аркаша» – и зашагал быстрее.

– Ну, вот и ваш полковник, – облегченно вздохнул майор Кареев при виде Вяземского. – Теперь-то мы наконец во всем разберемся.

– Ага, щас! – буркнул из угла Либин. – Тоже мне – бином Ньютона.

– Что случилось? – старательно подавляя зевок, спросил полковник. Спать хотелось просто зверски.

– Случилось то, – начал вертолетчик, – что вот этого добра молодца, – рука его описала дугу и обвиняюще нацелилась на снабженца, – патруль застукал как раз в тот момент, когда он…

– Пытался получить по ордеру совершенно необходимый предмет, – перебил его Аркаша. – Не слушайте его, товарищ полковник. Все чисто, документик в порядке, а то, что этот архаровец несет… Ну, подумаешь, пришел я за весчю в неурочное время, так ведь она уже все равно наша, в смысле, на нас записана. Вот я подумал – чего она у них на складе будет до утра пылиться, мало ли чего они там утворят, а ответственность-то уже на мне…

– На мне… – передразнил его Кареев. – Тоже, называется, голубь мира выискался. Его послушать, так выходит, что ему еще и приплатить должны за сверхурочку.