Черт-те где - Андрей Кощиенко

А ведь и правда у него ничего нет! Только то, что на нем. Нужно будет его приодеть… Завтра нужно это обязательно сделать!

– Может, у слуг что-то найдется? – как-то без задней мысли сказала я. – Я сейчас спрошу! Ярина!

– Слуг? – с недоумением в голосе переспросил Эри, приподнимая брови.

– Да, а что?

Эри несколько секунд внимательно изучал мое лицо и наконец неспешно произнес:

– Сдается мне, леди Дина, что вы хотите меня обидеть! Считайте, что вам это удалось! Я удаляюсь! Прошу вас, распорядитесь, чтобы еду принесли в мою комнату!

С этими словами Эри величественно закинул висящий край простыни себе на правое плечо и неспешно повернулся ко мне спиной.

Ой!

Я невольно схватилась ладонями за щеки и почувствовала, что у меня от удивления открывается рот.

Сзади у Эри ничего не было! Простыня была наверчена на нем таким хитрым образом, что спереди она создавала иллюзию какой-то монашеской тоги, а вот сзади… Там, из-под завязанного на поясе узла торчала голая поджарая попа. И все!

Понятно, почему у служанки в коридоре глаза такие были.

Увидев, что он направился к двери, крикнула:

– Стой, ты куда? И что у тебя за вид?

– Простыни у вас короткие, – с довольной интонацией в голосе сказал Эри. – А иду я к себе, переваривать нанесенное мне оскорбление… – спустя пару мгновений ответил он и на мой второй вопрос.

– Какое оскорбление? – не поняла я.

– Предложить княжичу тряпье слуги… это ли не оскорбление? – печально посмотрел он на меня через плечо своими большими глазами.

Он же княжич! Какая же я…

– Всего доброго! – сказал Эри, и его голый зад исчез за дверью.

А как же ужин, хотела спросить я, но уже было не у кого. Я в растерянности плюхнулась на стул.

Как все получилось… как все так… не так! Я думала, что мы… а он… Показал мне голый зад и ушел! И про мое платье ничего не сказал…

– Прикажете отнести ему еду? – спросила меня девушка, прислуживающая за столом.

Дарг! Весь вечер испорчен! Зачем я тогда одевалась? И вроде как сама виновата… А может, он это специально? Чтобы позлить меня? Больно голос у него был довольный… С него станется… Хотя, конечно, зря я про одежду ему сказала.

– Госпожа… – напомнила о себе служанка.

– Обойдется! – приняла решение я. – Пусть поголодает! Хуже ему не будет. А то у него на зад уже простыни не налезают!

– Госпожа…

– Все, дай мне спокойно поесть! – рявкнула я, придвигая к себе салатницу.

Внезапно моего слуха коснулась приглушенная стенами печальная гитарная мелодия.

Я замерла, не успев донести кусок до рта, слушая одинокую гитару, которая словно жаловалась миру на свою судьбу. Неожиданно мелодия оборвалась, и стало тихо. Я некоторое время прислушивалась, ожидая продолжения, но напрасно. Гитара молчала.

– Ладно, отнеси ему… – вздохнула я, – возьми на кухне. И… положи побольше! Он, наверное, есть хочет…

Эри

На следующий день я встал довольно-таки поздно, часов около десяти. Меня никто не тормошил, никуда не погонял, и я вдоволь повалялся в чистой постели.

Красота, думал я, блаженно потягиваясь под одеялом: лошадей нет, комаров нет, камней под ребрами нет! Горелой каши тоже нет! Вот оно, локальное счастье-то!

М-да, я вспомнил вчерашний день. Честно говоря, думал, что Динка сорвется. Ничего подобного! Мою выходку снесла стоически. Даже ужин прислала. Я на это и не рассчитывал, даже сыграл небольшую композицию своего сочинения на гитаре под названием «Одинокий голодный демон». Но потом вдруг случилось чудо – о, слава богам! – дверь открылась и появилась служанка с подносом!

Это даже как-то подозрительно, может, зубастая хочет меня взять комфортом? Рассчитывает на то, что к хорошему быстро привыкают, и я тоже привыкну?

Это она зря, я ее не простил. И не прощу! Такое не прощают. Хотя в общем-то странно… Вроде бы и зол на нее, а вроде бы и нет… Как-то смотрю на нее без ярости, пока не вспомню, что она со мной сделала. Даже, пожалуй, нравится она мне. Бестолочь, правда, но красивая… Подозрительно все это. Никогда я раньше такого двоечувствия за собой не замечал. Словно «Запеченная Аляска» – на Земле так называют одно блюдо. Кусок замороженного мяса быстро жарят на сковородке и получается такая штука – снаружи пожарилось, а внутри мороженое мясо – «Запеченная Аляска». Так и у меня: внутри гнев, а снаружи – отношения, похожие на симпатию. Что-то тут не то!

В дверь моей комнаты осторожно постучали.

– М-да… – откликнулся я.

– Хозяйка дома приглашает вас на завтрак! – сообщил мне молодой женский голос из-за двери.

О как! Хозяйка дома! А ко мне обращение вежливое, но обезличенное…

– Передайте хозяйке, что мне не в чем явиться пред ее прекрасные очи! Но если она ничего не имеет против простыни, то я конечно же приду! – ответил я, вспоминая свою вчерашнюю шутку. Простыню я прилаживал минут пять. Без зеркала это было чертовски неудобно.

– Ваша одежда выстирана, высушена и поглажена, – сообщили мне из-за двери. – Если вы не возражаете, то я вам сейчас ее передам!

Расторопненько тут, однако, подумал я и скомандовал:

– Входи!

Дверь открылась, и в нее заглянула светловолосая молодая служанка, держа на руках мою аккуратно сложенную одежду.

– Заходи! – еще раз сказал я. – Тебя как зовут?

– Лили, – сделала книксен она.

– Красивое имя, – сказал я, – положи там!

Я мотнул головой в сторону стоящего у стены стула.

– Помочь вам одеться? – предложила она.

– Да нет, я, пожалуй, сам, – сказал я, опуская ноги с кровати, – ты пока подожди меня за дверью, проводишь, а то я тут впервой.

– Как будет угодно, – снова сделала книксен Лили и вышла за дверь.

Я встал, оделся в принесенную одежду и глянул в зеркало. Из него на меня смотрел загорелый темноволосый парень с благородными чертами лица и большими темными глазами. На его шее темнела неширокая, в два пальца, полоска ошейника.

Гадость, сморщил нос я, прямо в глаза так и лезет! Как бы его прикрыть? Хм… а лицо у меня как-то поинтеллигентнее вроде стало, или мне это кажется? Мм… пожалуй, да. Определенно, черты лица немного изменились! И чего это вдруг? Как-то странно все…

Ладно, нужно идти. Дина ждет, да и позавтракать не помешает…

Завтракали мы совсем не в том месте, где я демонстрировал свои обнаженные ягодицы. На этот раз это была совсем маленькая полукруглая веранда-балкон на втором этаже. Посреди нее стоял круглый стол, накрытый белоснежной скатертью, на котором стояли молочники, чайнички, чашечки и тарелочки из тонкого розового фарфора. Одно из окон веранды было приоткрыто, и в него струился свежий утренний воздух, шевеля тонкий тюль. В окна лился яркий свет, было видно чистое голубое небо, и все было ему под стать – чисто, ярко и свежо.