Две полоски для мажора - Алёна Черничная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да не за что.
Испугавшись своего же прорыва, отшатываюсь от Громова, подумывая, что неплохо сейчас бы провалиться куда-нибудь на этаж ниже. Моё сердце брыкаться в груди, пока внутренний голос вопит, что я немного «ку-ку».
Нервно прочищаю горло и заправляю за уши распустившиеся пряди. Боже, как неловко.
— Вообще, конечно, ты не должен был... — начинаю мямлить я, чтобы не возвращать молчаливую паузу между нами.
— Должен. Это даже не обсуждается, — не задумавшись, чеканит Громов.
— Но у тебя теперь могут быть проблемы.
— У меня есть только одна проблема, — вздохнув, Марк проводит длинными пальцами по растрепанным волосам, укладывая их ото лба назад. — Девушка, что не выходит из моей головы, устроила мне отворот-поворот.
Я едва не нарушаю тишину коридора предательским возгласом, что такого не было! Но вовремя прикусываю язык. Итак уже отличилась со своими необдуманными порывами.
Не выхожу из его головы, значит? Отвожу взгляд от чёрных глаз, сделав вид, что схема пожарного выхода за плечом Марка на противоположной стене невероятно интересна.
— Так, может, ты неправильно все понял? — равнодушно бросаю я.
— То есть если я наберусь наглости и напишу сообщение, что заеду за ней завтра вечером и тем самым приглашу на свидание, то не буду послан?
— Попробуй, — пожимаю плечами, когда на языке вертится: «уверена».
И я все ещё «рассматриваю» план эвакуации с сердцем-юлой в груди, потому что готовлюсь к усмешке Громова на этот разыгранный мини-спектакль.
— Тогда я буду ждать от неё ответа, — но голос Марка непривычно серьёзен. — А ты, Лика, постарайся не нарваться больше на всяких уродов. Меня может не оказаться рядом в этот момент. Договорились?
Всё-таки опять повернувшись к Громову, вижу, что это просьба не издевка или шутка. Он смотрит на меня с открытым беспокойством.
Что я могу ему ответить? Что я внезапно стала и не против, чтобы Громов маячил где-то рядом? Да это походу сияет на моем лбу.
Я согласно киваю, растерянно хлопая ресницами. Не говоря больше и слова, Марк, испытывающе смотря на меня упор, прячет разбитые костяшки пальцев в карманах шорт. Сделав пару шагов спиной назад, он разворачивается и уже через несколько секунд исчезает за ближайшим поворотом коридора.
Стоит ли говорить, что когда я спустилась к Насте, ждущей в холле с моими вещами, я первым делом ринулась искать телефон в сумке, пока на меня сыпался миллион вопросов о произошедшем.
И глупая предательская улыбка липнет к моим губам, когда вижу на экране значок непрочитанного сообщения.
Номер с пятью восьмёрками: «Ничего не знаю. Завтра в шесть вечера заеду за тобой в общагу».
Марк
— Твою же...
Я шумно втягиваю воздух через зубы, когда прохладная вода касается ран на лице. Приходится терпеть противное жжение на коже, стиснув челюсть. Проведя мокрыми пальцами по волосам и зачесав их назад, выпрямляюсь над раковиной, встречаясь с собственным отражением в зеркале.
Да уж. Не критично, но уже прям красавчик с боевыми шрамами: небольшое рассечение над бровью, парочка ссадин на лице и немного ноет нижняя губа.
И пока шумит вода из-под крана, криво усмехаюсь самому себе. Интересно, мне выщемить со своими пацанами того конченного и добить где-нибудь в лесу или сказать ему спасибо?
Откуда эта тварь взялась на стадионе в тот момент понятия не имею. Но тварь он однозначно. Девчонка была жутко напугана, а вот я получился крут. Хоть и не планировал красить себе лицо. На хрен оно мне надо было? Ради секса? Я и без этого имел отличный план. Лика итак на всю пару примагнитилась ко мне взглядом, но тот тип... Смешал мне все карты, но в очень удачный расклад.
Я вообще не ввязываюсь в подобные потасовки, но эта рыжая. Чёрт! Что-то толкнуло. Гребаная жалость? А как её не жалеть? Лика даже пахнет беззащитностью и невинностью.
Потерев щеку, одаренную ее милейшим поцелуем, давлю улыбку своему отражению. А в груди теплеет. То-то же! Награда нашла своего героя. Только мало мне. Ма-ло. Хочу ещё. Хочу, чтобы она так жадно и смотрела на меня дальше, распахнув свои глаза-аквамарины, но уже подо мной.
Лику хочу. Торкает меня от неё, а сегодня прям до какого-то нетерпимого животного чувства в животе, когда увидел её беспомощно стоящую перед тем уродом.
И чего Поляк фыркает на рыжую? Не ему же разворачивать фантик у этой конфеты.
— И что ты в ней нашёл, Марк? — знакомый елейный голосок за спиной заставляет вздрогнуть.
Но поворачиваться не приходится. В отражении позади меня и так вижу знакомые черты. Тяжёлая россыпь смоляных волос, обрамляющих кукольно инстаграмное личико: идеальные чёрные брови, подведенные стрелками глаза и изумительно прокаченные алые губы. И, конечно, неизменно тяжелый аромат дорого Гуччи.
Карина. Мы когда-то часто и долго любили друг друга голыми.
— И тебе привет, — хмыкаю я. Выключив воду, тянусь к автомату с бумажными полотенцами у зеркала. — Какими судьбами? Ты же вроде выпустилась в прошлом году?
— Предки заставили магистратуру покорять, — сдув невидимые пылинки с вызывающе красной футболки, Карина кривится и подпирает плечом белоснежный кафель. — Поляк сегодня тоже здесь. Пытаемся тебе дозвониться, и не але. А потом узнаем вот новости...
— она прожигает взглядом мое лицо.
Продолжая смотреть на Кару в зеркале, осторожно вытираю свой фейс салфетками:
— Собираешь информацию по сплетням?
— Да весь универ гудит, что сам Громов полез в драку. И за кого? — в глазах Карины мелькает что-то похожее на отвращение.
— За кого? — ехидно передразниваю её и, скомкав бумажное полотенце, бросаю в урну под раковиной.
Тишину маленькой мужской уборной для преподавателей оглушает цокот шпилек, а через секунду меня резко разворачивают, дёргая за плечо.
— Зачем тебе она? — напряженное лицо Карины оказывается прямо перед моим.
Я невольно отмечаю, что с ней не надо наклонять голову и смотреть сверху вниз, как с Ликой, макушка которой едва достаёт мне до подбородка. А Кара плюс шпильки - и мы почти одного роста. И как-то это уже не прикольно.
— Кто? — решаю косить под дурачка, «удивленно» приподняв брови.
— Рыжая. Марик, я видела тебя с ней сейчас в коридоре, — резко выплевывает Кара.
И по её ядовитому тону понимаю: «Оу, кого-то ведет от ревности». Но я просто пожимаю плечами, спокойной выдав:
— Хочу.
Тонкий длинный носик Карины недовольно дергается, а дыхание
открыто демонстрирует её нервозность. Все, сейчас будет сцена, достойная Оскара!