Хроники Люциферазы. Три корабля - Наталья О'Шей

Прошла неделя с тех пор, как я очнулся на ледяном хребте, из семи дней сутки я провел в полузабытьи, еще три дня Лавкрафт и МакКуин не выпускали меня из корабля под предлогом всяческих анализов и обследований. Мне страшно спать и больно дышать. Выклеванные глаза сэра Мориса следят за мной повсюду. Я все так же не чувствую перепадов температуры и могу перемещаться в темноте с закрытыми глазами, но стоит мне боковым зрением заметить две свои разнонаправленные тени, я теряю равновесие, и кажется, что сейчас я упаду и никогда больше не поднимусь. В такие минуты я резко останавливаюсь, будто задумался о чем-то важном, и верный Джонс останавливается на полшага позади. Странно, что на Ночной стороне тени помогали мне хранить равновесие, а здесь пока только мешают, будто не хотят, чтобы я их видел.

Передал командование Stella Maris первому офицеру Лонгфелло и принял на себя руководство экспедицией. Переносить штаб-квартиру к себе на «Пинту», однако же, не стал. Всем объяснил, что кают-компания на «Стелле» намного больше и удобнее, но на самом деле я продолжаю каждый вечер субботы приходить в каюту сэра Мориса и сидеть там с ним среди мореного дуба. Иногда я пытаюсь говорить с ним, раз за разом объясняя, как я не смог его спасти, не смог вытащить его тело из прóклятых льдов Верхнего Мира. За неимением возможности заглянуть ему в глаза (боже правый, они же выклевали их…), я обращаюсь к статуэтке Колумба. Ко-лумб бесстрастно молчит.

Вороны, напротив, несколько поутратили свою бесстрастность, по крайне мере, в отношении меня. Они все так же сидят лагерем вокруг наших кораблей и сопровождают попарно каждого, кто отправляется на разведку, но со мной теперь ходят те двое великанов, что вернули меня с той стороны. Они ведут себя корректно и даже дружелюбно, постоянно пытаются прикоснуться ко мне кончиками перьев – тыльной стороной, чтобы не повредить, и каждый из них старается не наступить на ту из моих теней, что находится с соответствующей стороны. Еще они постоянно тихо разговаривают, посматривая на меня, как будто включают меня в беседу в третьем лице, но я пока не готов снова включить переводчик-камеру. Пусть сделают следующий шаг.

Следующий шаг они делают на одиннадцатый день, ввечеру, когда две луны начинают свое движение навстречу друг другу под размытой, пыльной голубоватой Солицентой. С окраины к трапу «Пинты» почти бегом приближается Тедди Лавкрафт, а за ним, снова в окружении свиты из девяти громадных воронов, плавно движется тот, которого я уже привык называть для себя Мастером. Оставив Готье на палубе, спускаюсь к ним навстречу. Я в центре, Лавкрафт слева и Джонс справа встаем лицом к ним на земле у трапа, и в этот момент Натрикс и Сульфур оказываются в такой чуднóй позиции на небе, что я отчетливо вижу, как две мои тени обнимают тени Тедди и Дэви, как товарищей.

Мастер и все девять прокручивают формулу приветствия, изящно распуская крылья и поворачиваясь, и Мастер начинает говорить. Оказывается, Лавкрафт за время моего бездействия и восстановления не только не расставался с переводчик-камерой, но и, похоже, выучил ряд вороньих звуков и жестов, и теперь впол-не бойко переводит.

– Он-нам-ворон выдержал испытание. Он-вам-ворон уже не Второй Высокий из пришельцев, а настоящий ворон, вернувшийся из Верхнего Мира на крыльях братьев. Вижу, что Звездная Мать пришила нашему брату крылья, о которых он еще не знает, но я вижу их! Звездная Мать вытащила лоа он-нам-ворона из Подземного Мира и пришила его на место, слава и справедливость!

– Что означает лоа, Мастер? – вежливо спрашивает Лавкрафт.

В ответ тот разводит крылья так, чтобы кончики перьев указывали на две мои тени, и коротко произносит:

– Вот тень, вот лоа.

Я вижу, что левая тень смотрит в воздух глазами как осколки хрусталя, и резко вспоминаю, что это такое – чувствовать холод. Тем временем пятый из девяти воронов свиты, мой знакомец, ловко извлекает из-под оперения некий черный сосуд витиеватой формы, а седьмой так же плавно достает отрез ткани, искусно расшитый черно-зелеными перьями, солнышками-солицентами и языками огня. Только тут до меня доходит, что сегодня эта компания безоружна!

– Теперь он-нам-ворон выпьет с на-ми крови дракона и станет воистину нам братом, и пойдет с нами за Дорогу в Огонь, слава и справедливость! – Мастер складывает крылья и понижает голос. – Нам жаль, что ваш Первый Высокий остался в Верхнем Мире, и мы видим твою скорбь, но во владениях Звездной Матери решения принимает лишь Она.

Мне хочется его задушить, но вместе этого я делаю шаг вперед и протягиваю руку к вороньему кубку. Дэви сопит:

– Капитан, ваша честь, вы в своем уме? Отдайте эту посудину Тедди, пусть он сделает анализы, они могут вас отравить!

Не оборачиваясь в сторону Лавкрафта, я осторожно принял из острых полуночных иглоперьев «посудину» и, чтобы не передумать, немедленно сделал глоток. Должно быть, в тот момент я правда хотел умереть.

Драконья кровь на вкус весьма напоминает портвейн. Я утираю губы платком с солнышками.

Мастер смотрит с одобрением, когда я с поклоном передаю кубок ему, тоже отпивает и отдает мне обратно с жестом – мол, угости и товарищей, ты-нам-ворон. Джонс смотрит хмуро, но Лавкрафт тут как тут. Поклонившись и сделав хороший глоток, он предлагает кубок пятому ворону, тому самому, который его принес. Далее кубок оказывается у Джонса, и в конце концов у ворона седьмого, второго из пары моих спасателей.

– Я приду на втором рассвете лун, и мы будем говорить с Третьим Высоким.

С этими словами Мастер разворачивается и через три легких шага поднимается в воздух, а за ним и вся его свита, за исключением Пятого и Седьмого. Не таясь, они прямо направляются через огненный разлом к себе домой, в сумеречные земли. На мгновение мне снова кажется, что на фоне огненных отсветов мелькнула человеческая фигура в чем-то длинном, но я сморгнул, и ее опять не стало.

Перед улыбкой Тедди невозможно устоять.

– Капитан, пока вы валялись в прострации, мы с ними (указывает на Пятого и Седьмого) разобрались в ваших анализах и подыскали идеальную для человеческого организма комбинацию из вытяжек местных растений, которые они обычно используют для ритуальных распитий. Я позволил себе добавить в полученное зелье немного ферментированного винограда из наших запасов, и результат очень понравился и знахарям, и Мастеру. Можно сказать, что мы научили аборигенов плохому. А теперь, ради всего святого, включите уже свою переводчик-камеру. Похоже, на втором рассвете советника Нансена ждут большие проблемы.

На современной Люциферазе травяное вино «Драконья кровь» пользуется большой популярностью. Гигантский черный виноград, который издревле выращивают вороны в экваториальных областях планеты, используется только для добавления в этот традиционный напиток. Мало кому сейчас известно, что первая лоза была привезена с Новой Земли и посажена доктором Теодором Лавкрафтом.