Новенький - Инна Инфинити

А он именно вздумал прогуливать! Уж я-то знаю, как Никита любит найти повод, чтобы не прийти в школу. Для него даже температура 36,9 — причина.

— Я с тобой сяду, можно? — Лиля плюхается на соседний стул, не дожидаясь моего ответа. — А то что-то Вова своим вниманием меня уже душит, — понижает голос.

Скашиваю на подругу взгляд.

— Я думала, у вас с ним что-то намечается…

Лиля кривит лицо в гримасе ужаса.

— Я тебя умоляю! Что может намечаться у меня и Вовы?

— Ну… — тяну. — Всякое…

— Ну нет, — качает головой.

— Почему?

— Он мне не нравится.

Пихаю ее ногой под партой.

— Да брось, вы с ним отлично смотритесь вместе.

— Ага, как брат и сестра.

Я прыскаю от смеха, но тут же замолкаю, потому что в класс заходит новенький. Следом за ним, словно ручная собачка, семенит Полежаева.

— Мне кажется, или с появлением новенького ее юбка стала еще короче? — провожает их взглядом Лиля.

— Тебе не кажется.

— Почему твоя мама не отрегулирует длину юбок у девочек?

Соболев садится за мою прежнюю парту, а Полежаева приваливается к ней бедром, скрестив на груди руки. Лера что-то говорит новенькому, он делает вид, будто слушает, а сам гуляет взглядом по ее фигуре. Чего греха таить, у Полежаевой аппетитные формы. Мальчики постоянно засматриваются на нее.

Я заставляю себя отвернуться от этой сладкой парочки и открываю учебник по русскому языку. Но Лиля права. Надо попросить маму обратить внимание на то, что некоторые девочки приходят в школу в неприлично коротких юбках. Высоту каблуков тоже можно отрегулировать.

На перемену я, как обычно, выхожу с подругами. Ульяна рассказывает нам с Лилей последние школьные сплетни, которые я слушаю в пол-уха.

— Ну и короче, они поцеловались на вписке у Андрея… — ведает нам с важным видом, как вдруг я слышу у себя за спиной громкое:

— Соня!

Голос Соболева заставляет меня замереть. Лиля и Ульяна тормозят вместе со мной, удивленно оглядываясь на новенького, который подошел к моей спине вплотную. Я не поворачиваюсь к нему, но чувствую его близкое присутствие.

— Привет, — раздается мужской голос над ухом.

Все-таки поворачиваюсь.

— Ладно, Сонь, догоняй, — говорит Лиля и уводит с собой за руку Ульяну, которая совершенно точно уходить не хочет.

— Чего тебе? — спрашиваю не очень дружелюбно.

— Как дела? — интересуется с легкой улыбкой.

Синяк на его щеке стал меньше, но все же заметен. И это как напоминание о том, какой Соболев аморальный тип.

— Послушай, — решаю перейти сразу к делу. — Нас с тобой связывает только дурацкий проект по культурологии. Поэтому давай без вот этого: «Как дела?», «Что нового?». Прибереги это для своей подружки Полежаевой.

Его правая бровь взметается вверх.

— Тебя задевает, что я с ней общаюсь?

— Меня задевает, что ты пришел сюда, как гребанный король, — шиплю. — Отобрал у меня насиженное годами место и сломал руку моему парню!

Неожиданно Соболев хватает меня за предплечье и затаскивает в свободный класс, у которого мы стоим. Захлопывает дверь и поворачивает торчащий в замке ключ.

— С ума сошел!? Сейчас будет звонок и сюда придут!

Я хочу обойти новенького, чтобы выйти в коридор, но он хватает меня за талию и спиной впечатывает в свое тело.

— Твой парень сам идиот, — говорит мне на ухо, опаляя дыханием кожу и волосы. По телу вдруг резко прокатывается волна мурашек. — Я честно не собирался с ним драться. Если тебя это утешит, то он первый меня ударил. Дважды. Я позволил ему ударить меня один раз. Но когда он сделал это второй раз, я ему уже не простил.

— Он тебя просто ударил, а ты ему руку сломал! — я пытаюсь вырваться из захвата, но новенький крепко прижимает меня к своему телу.

— Вкусно пахнешь, Белоснежка, — проводит носом по моим волосам.

Жар прокатывается по всему телу: от его слов, от его близости, от тепла его тела, которое я чувствую на своем.

— Отпусти, идиот! Я сейчас закричу!

— Кричи.

Я пытаюсь, но не могу это сделать, потому что горло сковало от возмущения. Вдруг звенит звонок, и я с облегчением выдыхаю, ожидая, что Соболев теперь меня отпустит.

Но он не отпускает, даже когда с той стороны нетерпеливо дергают ручку.

— Что с дверью? — вдруг слышу голос своей мамы. Паника и ужас снова охватывают меня. Мама продолжает дергать ручку, а Соболев продолжает прижимать меня к себе, дыша мне в затылок. — Позовите завхоза Василия, пусть откроет замок!

Девочки, не забывайте ставить звездочки. Автор будет счастлив! Если звездочка уже горит малиновым цветом, то повторно ее нажимать не нужно)

— Это директор школы, — сиплю Соболеву. — Надо открыть.

Он шумно выдыхает мне в затылок и медленно ослабляет хватку на моем теле. Резким движением скидываю с себя его руки и мчусь открывать дверь.

— Соня? — мама окидывает меня удивленным взглядом. — А что ты…

Она замечает за моей спиной Соболева и еще шире распахивает глаза.

— Здравствуйте, Лариса Аркадьевна, — громко говорит новенький. — В коридоре на перемене было слишком шумно, вот мы с Софьей и зашли в свободный кабинет, чтобы обсудить совместный проект по культурологии. Дверь закрыли, чтобы нам никто не мешал. Но уже прозвенел звонок на урок, поэтому мы пойдем. Извините за доставленные неудобства.

Мама меняется в лице на глазах. Ее губы смыкаются в нитку, скулы заостряются, а подбородок задирается кверху.

— Да, нам надо было обсудить проект в тишине, — тараторю. — Ну, мы пойдем на урок, да и вас задерживать не будем, — за мамой выстроилась очередь из восьмиклассников. Вчера за ужином она обмолвилась, что одна из учительниц по русскому языку заболела, поэтому мама временно будет преподавать ее классам.

Я проскальзываю мимо матери и учеников, Соболев поспевает за мной. Бегом преодолеваю расстояние до выхода на лестницу, у нас сейчас урок на втором этаже. Скрывшись от материнских глаз, я приваливаюсь к перилам и несколько раз глубоко вдыхаю и выдахаю. Новенький останавливается рядом.

— Ты в порядке?

— Иди уже, — цежу.

— Без тебя я никуда не пойду, — он аккуратно кладет ладонь мне на плечо.

Раздраженно дергаю, сбрасывая его руку.

— Это твоя мама? — произносит фразу вопросительно, но на самом деле констатирует факт, а не спрашивает.

— Да.