Копия моего мужа - Ольга Джокер

— Я же ничего не успела ответить! — восклицает помощница и на её глаза тут же наворачиваются слёзы.

Рустам делает отступной шаг назад, я это чувствую по тому, как становится легче дышать без его плотного присутствия. Ирина плачет, крупные слёзы катятся с её глаз, и я ощущаю огромную вину за то, что подвела девушку.

— Вытри слёзы, я всё решу, — бросаю ей перед тем, как развернуться в сторону лестничного пролёта догоняя Рустама.

Он идёт по коридору неторопливо, будто знает, что я стану просить его об одолжении. Одна его рука находится в кармане брюк, другой он что-то щёлкает на телефоне.

— Подожди! — выкрикиваю ему в спину.

Тахиров поворачивается ко мне лицом и останавливается у лестничного пролёта. Чёрные глаза внимательно осматривают меня — проходятся по оголенным ногам и зоне декольте, которая в данном платье слишком глубокая. Я стойко выдерживаю его взгляд, от которого на коже выступают мурашки, и сделав глубокий вдох произношу:

— Ты не можешь с ней так поступить. Ирина… хороший работник. Это я виновата в том, что стала задавать ей вопросы, — опускаю глаза в пол и слушаю собственное громкое сердцебиение.

— Хорошо, что ты научилась признавать свои ошибки, Лера, — отвечает Рустам.

— Не увольняй её, пожалуйста, — мой голос звучит так жалобно, что мне от самой себя противно.

Но на кону даже не моя жизнь, а человека, которого я подставила своим неуемным любопытством.

— Мне не нужны работники, которые не умеют держать язык за зубами, — отчеканивает Тахиров.

— Я согласна поехать с Викой в роддом и заняться приготовлением к родам, — решаюсь поднять свой взгляд на Рустама.

В его глазах мелькает тень одобрения. Или мне показалось?

— Я согласна на всё, что предложит Виктория Леонидовна. И на то, что предложишь ты, — гордо вскидываю подбородок и тоже рассматриваю его лицо.

Темную щетину, которая прибавляет ему возраста и строгости, плотно сжатые губы с ровными линиями и густые чёрные брови, которые сведены к переносице. Его смело можно назвать красивым мужчиной, но его красота меня пугает.

— Только не увольняй Иру, ей нужно кормить семью…

Тахиров наконец довольно ухмыляется. Уголки его рта слегка ползут вверх, создавая иллюзию улыбки. Но я знаю, что такие как он не умеют искреннее улыбаться.

— Ты предлагаешь мне бартер? Заманчивая идея, Лера. И правильная по отношению к помощнице. Но знай, что ты в любом случае поехала бы в тот роддом, который я тебе предложил. Потому что…

— … потому что у меня нет выбора, — заканчиваю вместо него.

— И это тоже, да, — кивает Рустам. — Умница, девочка.

Он пользуется тем, что знает обо мне всё до мельчайших деталей. Тахиров может делать со мной всё, что угодно — никто даже не кинется защищать никому ненужную детдомовку.

— Дай Ирине последний шанс, и я больше никогда с ней не заговорю, — произношу с тяжелым вздохом.

— Я подумаю, — Рустам разворачивается ко мне спиной и начинает подниматься по лестнице. — И да, мы с Викторией Леонидовной не любовники. Я не трахаю тех, с кем работаю.

Каждое новое пробуждение в особняке Тахирова дается мне сложнее и сложнее. Выходить из комнаты не хочется — я боюсь, что встречусь там с Рустамом, а этого я опасаюсь больше всего. Общение с ним… вызывает во мне необоснованную панику. Я не знаю, чего от него ждать, не знаю, на что он способен, поэтому насколько смогу буду пытаться избегать встречи с ним. Необъятные квадратные метры его особняка, к счастью, позволяют делать наше общение нечастым.

Я ощущаю, что быть здесь не должна, что своим пребыванием в этом доме порочу то, что было между нами с Тимуром. Гармония, тепло и уют. Порой мне казалось, что он обходиться со мной слишком мягко, словно с хрустальной вазой. Оберегает меня так, как никто и никогда, кроме мамы…

Даже его обоснованное желание не касаться меня во время беременности было таким… милым. Порой мне хотелось всё повторить. Всю ту страсть, которая была между нами до того, как я забеременела. Хотелось вновь почувствовать его сильные ладони на своем теле, ощутить грубую мужскую сущность и болезненно-приятные толчки в своем теле. Но я принимала его желание не навредить мне и ребёнку. К тому же, не каждый мужчина возжелает беременную женщину. Это я тоже прекрасно понимала.

Я лениво валяюсь в постели, пока не слышу телефонный звонок. Тело наливается приятным теплом, когда на дисплее мобильного я вижу фотографию Дашки.

— Привет, дорогая! Не сильно занята? — спрашивает подруга.

— С минуты на минуту за мной приедет помощница Рустама и мы вдвоем отправимся сначала в роддом, а затем за покупками, поэтому нет, совершенно не занята.

— Тебе обязательно иметь дело с его помощницей? Почему бы ему не дать тебе возможность самой всё решить и выбрать то, что тебе понравится? — возмущается Дарья в телефонную трубку.

— Тут всё просто. Рустам не доверяет мне, — я поднимаюсь с постели и подхожу к высокому зеркалу.

Осматриваю себя со всех сторон и остаюсь вполне довольна собой. Впервые после смерти Тима я смогла нормально выспаться, пусть ночью меня и мучили кошмары, под утро я уснула как младенец. Темные круги под глазами исчезли и это не могло не радовать.

— Боится, что ты сбежишь? Но вот неувязка — тебе и бежать-то некуда, — вздыхает Даша. — Мне очень грустно, что я ничем не могу тебе помочь, Лер. Мать совсем никакая стала — её не останавливают ни мои просьбы, ни угрозы, ни то, что с очередной дозой может наступить её конец.

Дашка вздыхает и мне до боли становится её жалко. Хочется оказаться рядом и покрепче её обнять. Я как никто понимаю её проблему, имея зависимого от алкоголя отца.

— Ладно, не унываем, подруга. За чёрной полосой обязательно наступит белая, — произносит Даша.

— Я люблю тебя, знаешь? И обещаю, что на днях мы с тобой обязательно встретимся.

Подруга кладёт трубку, а я вновь укладываюсь в кровать, накрываясь одеялом, потому что впервые в жизни не хочу, чтобы начинался новый день.

***

К роддому мы едем с Викторией Леонидовной молча. Она сидит, потупившись в телефон, я — в окно. Погода на улице замечательная — ярко светит солнце, на небе ни облачка. Кажется, в город наконец-то ворвалось бабье лето.

— Значит так, сейчас по-быстрому заключаем договор с доктором, сдаем анализы и покупаем необходимые детские товары, — произносит Вика, заблокировав телефон.

Рустама рядом нет, поэтому прикидываться, что она действительно хочет мне помочь не имеет смысла. Помощница Тахирова поворачивается ко мне лицом и пристально окидывает взглядом. Её голубые глаза впиваются в моё лицо. Разглядывают меня с головы и до ног, не стесняясь. Я уверенно выдерживаю её взгляд и хмыкаю, потому что сама не рада такому соседству. Раз уж среди всех сотрудников Рустама мне досталась именно Вика — буду довольствоваться тем, что есть.