Дневник законченной оптимистки - Елена Трифоненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты у нас такая раззява – возле крыльца сразу и навернешься, – заботливо говорит она, попивая кофе. – Носись с тобой потом загипсованной.
Я торжественно обещаю не высовывать носа из квартиры. Мама на радостях выдает мне с десяток хозяйственных поручений, после чего утаскивает Алёнку в сад. Выжидаю минут пять после их ухода и начинаю одеваться. Сегодня я решила наведаться в центр занятости; надежд на него мало, но сидеть сложа руки выше моих сил.
По дороге к остановке начинаю подозревать, что я подкидыш: родители у меня русские, морозостойкие, а я как в теплице росла. Каждый порыв ледяного ветра для меня словно удар под дых: я задыхаюсь, слезятся глаза, а пальцы вмиг становятся деревянными.
На остановке толпа, значит, маршрутки ходят еле-еле. Вместе с другими ожидающими я прячусь в ссутуленную коробку из жести и, сунув руки в карманы, морально настраиваюсь на долгое ожидание.
– Ой, а я вас знаю, – радостно сообщает розовощекий молодец, притопывающий в углу, залепленном объявлениями. – Вы к нам вчера на фирму приходили.
Скучающие люди мгновенно поворачиваются в нашу сторону и с интересом следят за развитием событий.
– А вы точно не занимаетесь проституцией? – весело любопытствует розовощекий, поправляя засаленный кепарик. – А то я бы с вами не прочь. Но только если не дорого.
– Молодой человек, вы обознались, – промерзшими губами шепчу я и выскакиваю обратно на ветер – пусть уж меня лучше сдует к чертовой матери, чем еще секунда позора.
Шутник выходит следом и игриво толкает меня плечом так, что я чуть не наворачиваюсь в окаменелый сугроб.
– Эй, да не обижайся ты. Я же просто познакомиться хочу.
Я делаю вид, что не слышу, отворачиваюсь в сторону и мысленно призываю маршрутку, как медиум духов.
– Телефончик-то дашь? – Розовощекий изловчается и игриво щиплет меня за щеку. – Или так и будешь ломаться?
Люди в павильоне остановки вытягивают шеи, чтобы уловить мой ответ. Я набираю полную грудь воздуха и, скукожившись, шагаю прочь. Благо до центра занятости недалеко, пара остановок.
* * *
– Снегурка, паспорт! – тормозит меня в холле мекки безработных охранник.
Я растерянно хлопаю заиндевевшими ресницами и изо всех сил пытаюсь не дрожать.
– У меня нет с собой паспорта.
– Без документов не пущу. – Пожилой мужчина грозно сводит на переносице кустистые, тронутые сединой брови. – Требования безопасности.
Когда я понимаю, что через секунду мне опять придется нырнуть в буран, на глаза наворачиваются слезы:
– Ну, пожалуйста! Я ведь ненадолго. Мне только вакансии глянуть на доске объявлений.
– А из дома никак? – удивляется охранник. – Интернета нету?
Сразу понимаю, что я тупица. Ведь и правда: зачем я тащилась сюда в мороз, если все вакансии центра есть на его сайте?
Глядя на мое несчастное лицо, охранник вдруг смягчается:
– Ладно, иди, одна нога здесь, другая там.
Я прохожу в просторный зал, где сидят инспекторши и выставлены стенды с объявлениями, и первым делом кидаюсь к батарее. Одновременно со мной к ней подлетает молоденькая девушка в шапке с кошачьими ушками. С вежливой улыбкой уступаю незнакомке половину «гармошки».
– Ну и погода сегодня, правда? – говорит она, прижимаясь к батарее синеватыми ногами в тонком капроне.
Я вежливо киваю. Некоторое время мы молча отогреваем конечности, а потом девушка-кошка начинает плакаться мне на жизнь. Не знаю почему, но незнакомые люди частенько выбирают меня своей жилеткой. То ли вид у меня жалостливый, то ли глаза добрые. Девушка-кошка неторопливо рассказывает, что она – Рита, бухгалтер, что без опыта работы ее никуда не берут. Я делаю сочувствующее лицо и начинаю бормотать про то, что рано или поздно она найдет свое место под солнцем…
– А ты кто по профессии? – перебивает меня соседка по батарее.
– Учительница английского.
– Да уж, – скривившись, Рита поправляет цветастый шарф с бахромой. – Ты еще больший неликвид, чем я.
Мы солидарно вздыхаем от тяжести бытия, а потом я начинаю бродить вдоль стендов, внимательно вчитываясь в объявления.
– Да нет там ничего, – бурчит новая знакомая, доставая смартфон и вытягивая губки для селфи. – Я уже смотрела.
Но мне надо лично убедиться, что надежды напрасны. Только проглядев список вакансий раза три, я возвращаюсь к батарее – подкопить тепла на дорожку.
– Слушай, а администратором в доме культуры не хочешь поработать? – вдруг предлагает Рита, постя свежие фото в Инстаграм.
– В каком доме культуры?
– В «Салюте». Он негосударственный, так что платят нормально.
У меня екает сердце: после месячных мытарств без работы, вакансия администратора кажется мне манной небесной.
– А с чего ты решила, что в «Салюте» требуется администратор? – осипнув от нахлынувших надежд, интересуюсь я.
– Да у меня тетка там директор. Позавчера звонила, зазывала к себе. Но я не хочу. В этом «Салюте» одни пенсионеры кучкуются – скучища!
Чтобы не запрыгать от радости, мне приходится изрядно поднапрячь самообладание.
– Если ты не против, я прямо сейчас туда наведаюсь.
– Давай, – кивает Рита, не отрывая взгляда от телефона. – Тёть Оле от меня привет.
Несмотря на то что из документов с собой у меня только резюме, я сразу отправляюсь в дом культуры, он в десяти минутах езды от центра занятости. Мне кажется, что любое промедление приведет к тому, что вакансию уведут у меня из-под носа.
«Салют» – двухэтажный детеныш советского минимализма; у него панельные стены, огромные окна, крыльцо с квадратными колоннами. Сколько себя помню, здание напоминало чахнущую дворняжку: на стенах разрастались лишаи отколовшейся штукатурки, язвы-трещины и грязные потеки. А старая черепица по весне сходила вместе со снегом. Но не так давно у дома культуры сменился владелец – здание отремонтировали и выкрасили в белый цвет, над входом прилепили помпезную надпись. По ночам она подсвечивается красным.
На мое счастье, вместо охранника в доме культуры – жизнерадостная бабушка-гардеробщица в огромном, как одеяло, шерстяном платке. Я сдаю ей свой пуховик и спрашиваю, как найти директора.
– Ой, дочка, она где-то на втором этаже ходит. – Бабуля подает мне пластмассовый номерок и машет рукой в сторону лестницы. – Поднимись и поищи.
– А как я ее узнаю?
Бабуля весело подмигивает.
– У ней голосище командирский. Мимо не пройдешь.
И правда, еще ковыляя к лестнице, я слышу крик, сотрясающий стены:
– Зойка, курица ты неощипанная, ты почему до сих пор пятую аудиторию не вымыла?! Я еще позавчера просила, чтоб к утру все блестело!