Отбор сокровища у нагга - Витамина Мятная

– Ну-ка к хозяйке живо! – закричала я улепетывающим зверям.

Два ублюда развернулись и побежали в обратную сторону.

– Ну вот этот ублюд точно мой. – завопил ошарашенный коммерсант и зычным голосом заорал на всю пустыню разворачивая корабли пустыни.

Я тоже не унималась, вертая свое убегавшее добро взад, зря что ли на них целое желание из трех единственных потратила!

– У-у-у-блюды-блюды-блюды, ко мне! – часть сухопутного флота, убегавшего от меня, развернулась и стала бороздить просторы пустыни в обратном направлении.

– Дудки этот мой, серый с пятном на корме! Золото, барыш, навар, проценты, выгода, доход! А ну, ПРИБЫЛЬ, ко мне!

– Ко мне мое верное ПРИДАННОЕ! – Одновременно с торговцем скомандовала я.

Короче мы гоняли блохастых скакунов туда – сюда по пустыне, деля их между собой. Пока окончательно не разобрались, где свои и чужие. Хриплые и взмыленные мы бродили между впавшими в ступор от крика скакунами.

Караванщик не смело дотронулся до шкуры ублюда, не веря в материальность существа. Нет, это был не мираж, ублюд дернул шкурой, сплюнул в песок свою жвачку, нагнулся вырвал из песка свежую колючку и принялся ей чавкать.

– Осторожней! Сломаешь, придется платить, – зло рявкнула я, до нельзя взбешённая, уставшая и потная. Еще одного такого торга, не выдержу, отдам чертову торгашу всех блохастых мешков и уйду в пустыню к отшельникам.

Пан Арш`хан отдернул руку. Но глядеть округлившимися глазами не перестал. Напротив, друг друга стояли два совершенно похожих, будто отраженных в зеркальной глади каравана. Два погонщика одинаковых с лица, словно родные братья, ощупывали носы друг друга, подтверждая абсолютное сходство.

– Не знал, что в разбойники берут женщин-магов. Это какой-то новый прием грабежа, о котором я еще не слышал, – силясь справиться с шоком произнес торговец.

– Никакой это не грабеж, и я не разбойница, а невеста! Будущая – И без пяти минут твоя халифа! – Скромненько уточнила я.

Торговец развернулся, чтобы проверить в своем ли я уме и уткнулся нос к носу с вылезшим из лампы джинном. Последовала новая сцена полная изумления, удивления и шока.

Лишь бы у Пана Арш`хана от излишка неожиданных новостей на жаре сердечного приступа не случилось. Мы размножили ублюдов, погонщиков и товар, но вот торговец наотрез отказывался почковаться. Не смотря на все старания джинна так и остался в единственном экземпляре. Мне одной с таким огромным караваном ни за что не справиться. Я не то что до столицы, но и до ближайшего куста колючек его не доведу! Так что без опытного караванщика нам никуда.

Тем временем Пан Арш`хан все еще дивился чуду.

– Лаш? Ты – джинн? И как это тебя угораздило? – с подозрением и даже какой-то брезгливостью спросил торговец. Он обходил по кругу брата, разглядывая его дымный хвост, уходящий в носик сосуда и саму лампу, лежащую на песке.

– Это ты тут с ублюдами шалишь?

– Ну, типа я… но не сам меня заставили. Вот. – И джинн-предатель шагнул в сторону и потянул в сторону ублюда за которым я пряталась.

– Ага, старая знакомая. Любительница сманивать на сторону ублюдов. То-то я смотрю вдруг тихо стало, а ты вот где. Неужто решила подобным образом переворот в халифате устроить? Думаешь если золота много власть будет в твоих руках? Никто поверь на это не поведется. Солнце сядет и все твои ублюды и сундуки растают как дым!

– Тебе-то какое дело? С чего это какой-то погонщик ублюдов обо мне заботится? И не мираж это вовсе, и с закатом ничего не изменится. Иллюзии – это когда дэвы шалят, а тут у нас целый джинн. Так что это не обманка, а точная копия ублюдов. Размножение в геометрической прогрессии.

Пан оглядел удвоившийся караван, пересчитал зверей и сундуки, глаза торговца загорелись жадностью. Но природная осторожность все-таки взяла верх.

– Брат, ты что задумал? – сощурив черные глаза подозрительно спросил Пан у джинна.

– Ну так это… Раша, того… женить…

Купцу потребовалась всего секунда, чтобы просечь в чем дело.

– Я с тобой! К черту ублюдов и золото! – немедленно отреагировал Пан. – У меня на него зуб еще с детства, он у меня абак[1] украл! Эй, там, люди! Поднимай ублюдов и элефантов мы едем в столицу на свадьбу моего брата!

Торговец внезапно развил бурную деятельность, народ засуетился, вьючные животные забеспокоились, пустыня вскипела.

– А вам, ненаглядная моя Фирюза, я и караван свой одолжу, и людей, и часть золота, и часть прибыли от продажи шелков, и все вам в приданное! Золото, каменья, пряности, шелка! Станете у меня самой богатой невестой на востоке! А я уж расстараюсь для вас, все-все, что прикажете! Такая красавица, как вы, не может проиграть отбор. Да, стоит один раз увидеть вашу изящную фигурку, сидящую на элефанте, слепец прозреет от вашего великолепия! Умирающий калека вскочит и побежит за вашим скакуном, лишь бы еще хоть разочек взглянуть на вас! Я и сам поражен в самое сердце! Но уступлю это счастье пустыни первому брату! Уважение к старшим, без него никак.

«Ай, льстец, но так приятно. А главное выгодно. Выгодно то, что у меня появился еще один союзник не менее могущественный чем джинн, его поди пол столицы знает».

– Свет пустыни, позволь еще только чуточку увеличить число элефантов, ублюдов, сундуков и тюков, что висят на их спинах. Чтобы твое сопровождение было достойно первой принцессы востока! И халифу не устоять, именно такую женщину он будет пророчить в жены своему старшему сыну.

Я благосклонно разрешила, кивнув головой. Джинну даже не надо было приказывать.

– Эй вы, погонщики, выставить ублюдов в одну линию. – Люди в пыльных хламидах сорвались с места выполнять приказ. Сразу было видно, что Пан Арш`хан очень опытный торговец и каравановод. Люди ему доверяли как себе и беспрекословно слушались. – Да, не трогай поклажу, так оставь! – Торгаш повернулся к младшенькому брату и хлопнув ладонями радостно потер ими:

– Давай, размножай, эти блохастые корабли пустыни! Да побольше копий!

Я ошарашено смотрела как ублюды с поклажей на спине делились на двое, а потом еще раз и еще. Шаг в сторону: рядом стоят и меланхолично жуют колючки уже два зверя.

Торговец также смотрел на все это потирал ладони и приговаривал:

– Быть Рашику женатым! Я ему не прощу ни абак ни отпеженного[2] и проданного на сторону валларского скакуна.