Эхопраксия - Питер Уоттс

— Почему она остановилась?

— Враг моего врага.

Брюкс задумался на секунду.

— Ты думаешь, у нас есть проблемы посерьезнее? Э… общая угроза?

— Потенциально.

В пустыне крохотная точка жара достаточно выросла, чтобы передвигаться на ясно видимых ногах. Она вроде не бежала, но пересекала долину гораздо быстрее любого исходника.

— Значит, теперь я могу уйти, — сказал Брюкс. Старый солдат повернулся к нему. Сожаление в его глазах смешалось с отражениями тактических данных.

— Нет, тут без шансов.

* * *

Или себя изживет война, или люди.

Р. Бакминстер Фуллер[7]

Около двери в центральном зале стояли два охранника — по одному с каждой стороны, похожие на парочку мрачных големов в одинаковых пижамах. Брюкса внутрь никто не приглашал, и он следовал за Муром, держась в отдалении; шел вдоль коридора другой цели пока не придумал. Туда-сюда носились Двухпалатники, наверное, решали какие-то вопросы, связанные с приручением вооруженного торнадо. В лучах утреннего света, пробивающихся сквозь окна, монахи казались совсем не примечательными; ни загадочных завываний, ни облачений и ряс с капюшонами — вообще никакой униформы. По крайней мере Брюкс ее не заметил. Пара человек носили джинсы, а еще один, уткнувшийся в такпад, был полностью голый, на его груди лишь корчилась подвижная татуировка крылатого животного, которого явно не было ни в одной таксономической базе данных.

А вот звезды светились в глазах у каждого монаха.

Мур прошел мимо охранников в комнату. Брюкс украдкой и с опаской последовал за ним. Часовые стояли как каменные; взгляд устремлен вперед, бежевые комбинезоны одинаково безлики, на поясе — пустые кобуры. Двигались только их тусклые глаза. Они трясись и мельтешили, описывая панические маленькие арки; туда-сюда и вверх-вниз, будто перепуганные души заживо похоронили во влажном цементе. Кто-то в зале кашлянул. Четыре глаза как по команде обратились в сторону звука и на секунду синхронизированно замерли в квадраскопическом дальнем фокусе, потом сорвались и вновь стали дергаться в глазницах.

Брюкс читал, что среди тех, кто до сих пор предпочитал секс в реале, зомби пользовались постоянным спросом. Он попытался представить, как трахаться с существом, у которого такие глаза. И вздрогнул.

Дэн шел вдоль дальней стены. Отсюда было видно всю комнату: Джим Мур, стол с голограмм-дисплеем в режиме ожидания, несколько Двухпалатников, кивающих друг другу. И женщину: стройную как гончая под обтягивающим трико; бледное, словно из костяного фарфора лицо под игольчатой копной коротко остриженных черных волос, челюсти чуть больше положенного выступают вперед, и от этого любой явной жертве не по себе. Она повернулась, когда Брюкс робко зашел внутрь. Ее глаза вспыхнули точно у кошки. Вампирша обнажила зубы — у любого другого существа на ее месте получилась бы улыбка.

Дверь закрылась.

— Эй, голоден?

Дэн подпрыгнул, когда кто-то положил ему руку на плечо, но это оказалась стройная женщина с дредами и теплой, а не вымораживающей улыбкой. Кожа равномерного шоколадного оттенка, а не всех цветов радуги, как ночью. Голос он узнал.

— Лианна, — хмыкнул Брюкс и взял ее за руку, — Ты — первый человек здесь в реальных монашеских одеяниях.

— Это банный халат. Мы форму не носим, — Она дернула подбородком в направлении коридора, — Пошли. Завтрак.

Они набрали еду в столовой, которая напоминала обычное кафе; Брюкс с облегчением увидел клонированный бекон, так как боялся, что Двухпалатники окажутся веганами-традиционалистами. Ели на широких ступеньках главного входа, наблюдая, как в пустыне постепенно тают утренние тени. Тихое шипение праздного торнадо доносилось из-за стен позади.

— Лихая выдалась ночка, — сказал Брюкс, пережевывая омлет.

— Утро не лучше.

Он поднял глаза; далеко наверху аэробус прочертил белую линию в небе.

— О, та штука еще над нами, — заметила Лианна. — Она иногда мерцает на высоких длинах волн, если внимательно посмотреть.

— Я ничего не вижу.

— Какие у тебя имплантаты?

— В глазах? Никаких, — Брюкс снова взглянул на горизонт. — Мне впаяли криптопигмент, когда тот был в моде: я подумал, что так не заблужусь в Коста-Рике. Помнишь рекламу? «Теперь вы никогда не потеряетесь». И вдруг неожиданно стал видеть не только магнитное поле Земли, но и ореол вокруг каждого такпада и зарядной циновки. Ужасно отвлекает!

Лианна кивнула:

— Дело привычки. Если слепому вернуть зрение, понадобится время, чтобы снова научиться видеть.

— У меня терпения не хватило. Пигмент по-прежнему в сетчатке, но я его заблокировал через неделю.

— Однако ничего себе, ты старомодный.

Брюкс еле сдержал раздражение: «Вдвое меня моложе, наверное, уже забыла разницу между мясом, с которым родилась, и искусственными пигментами».

— У меня есть обычные мозгоусилители. Без них сейчас на работе не удержаться. — «Кстати говоря…»

Я так понимаю, когнитала тут не достать? Свой оставил в лагере.

Лианна широко раскрыла глаза:

— Ты принимаешь таблетки?

— Это то же самое…

— Нужно десять минут, чтобы установить насос, но ты глотаешь таблетки, — Она широко и глупо улыбнулась. Ты не старомодный, а родом из палеолита.

— Ой, я рад, что тебе так весело, Лианна. Таблетки есть или нет?

Нет, — она поджала губы. — Думаю, можно немного синтезировать. Я спрошу. Или можешь сам попросить Джима. Он тоже, в общем…

— Старомодный, — договорил Дэниэл.

— Не совсем. Ты удивишься, сколько у него в голове всяких штук.

— Я удивлен, что он вообще с вами. Военный в монастыре?

— Ах да! Ты думал, что мы все ходим в банных халатах.

— Он помогает вам вести войну против вампиров? — Брюкс поставил пустую тарелку на ступеньку рядом с собой.

Лианна покачала головой:

— Он тут… ему было нужно место для работы. И думаю, он немного шпионит за нами. — Она склонила голову. — А ты?

— Меня сюда загнали.

— Я имею в виду, что ты делал в поле? Там еще остались виды, которые не каталогизировали и не оцифровали?

— Вымирающие, — коротко бросил Брюкс, затем смягчился. — Конечно, сейчас в лаборатории можно виртуализировать все, но сказать, что происходит в большом плотском мире с миллионом непредсказуемых переменных, невозможно.