И вновь искушение - Сюзанна Энок

— Ты можешь одолжить их Британскому музею. Анонимно, разумеется, поскольку ходить на то, что имеет отношение к Франции, сейчас немодно.

Одолжить музею? Вообще-то у Коннолла была такая мысль, но, услышав от Айви, что тот поддерживает идею, он задумался об этом всерьез.

— Пожалуй, можно это сделать. — Коннолл откашлялся, не особенно горя желанием услышать заготовленный Льюисом сюрприз, но, зная, что тот ждет, чтобы он проявил любопытство. — Не довольно ли с нас прелюдий? Дело в том, что я изрядно проголодался, и если ты собираешься, что-то обнародовать, то пусть мое разочарование произойдет на полный желудок.

— Очень хорошо, — Айви вздохнул. — После того как ты уехал из Лондона, я кое-кого встретил. Одну леди. В течение последних нескольких недель мы виделись с ней довольно часто. Я храню ее имя в секрете, потому что хотя ее муж умер около года назад, ты понимаешь, что столь поспешное ухаживание может нанести урон ее репутации.

— Да, знаю. И что же? — подсказал Коннолл.

— Ну, несколько дней назад я попросил ее выйти за меня замуж. Она согласилась.

Коннолл заставил себя улыбнуться.

— Хорошо сработано, Айви. Поздравляю. — Он вскинул бровь. — В будущем ты назовешь мне ее имя, я надеюсь? Раньше или позже я должен буду это узнать.

Граф засмеялся:

— Полагаю, теперь это уже не страшно. Ее зовут леди Дейзи Эпплгейт.

— И она скоро станет леди Айви. — Коннолл протянул руку. — Я знаком с ней — она очаровательна. И вы подходите друг другу. Я думаю, это хорошая партия, Льюис.

— Спасибо. Она сделала меня счастливым.

— Я это вижу.

— Да, а теперь мы должны найти девчонку для тебя. Фыркнув, Коннолл направился вниз по лестнице.

— Говорят, счастливо женившийся человек — самая плохая сваха. Так что оставь меня в покое.

— Ладно, но только на время.

Несмотря на протест, в голове Коннолла возник образ девушки, и это был отнюдь не образ Дейзи Эпплгейт, слава Богу. Девушки с карими глазами и очень высоким мнением о себе. Образ леди, с которой он намеревался танцевать сегодня вечером в «Олмаке» независимо от того, хочет она его видеть или нет.

Поток теплого воздуха ударил в лицо Конноллу, едва он вошел в главный зал для приемов в «Олмаке». Вообще-то он скорее готов был поесть муравьев, чем провести вечер в одном из самых пресных мест Мейфэра, но он обещал, даже почти угрожал, что придет.

Обойдя стайку дебютанток, Коннолл увидел Эванджелину, стоявшую рядом с матерью и высоким мужчиной, который, по всей видимости, был ее отцом. У Коннолла участился пульс. Что бы там ни случилось во время пресловутого столкновения карет, Джилли Манроу завладела его вниманием и никак не желала его отпустить.

— Ради Бога, Джон, — проговорила раздраженным тоном леди Манроу, — когда ты здесь торчишь, ни один джентльмен не подойдет к Джилли. Пожалуйста, встань где-нибудь еще и постарайся выглядеть интересным.

— Иду, Элоиза. Не принести ли тебе лимонада? — мягко спросил виконт.

— Нет, будь разумным. Если ты принесешь нам лимонад, то у джентльменов отпадет повод подойти к нам.

Гм… Тирады матери прояснили кое-что о ее дочери. Ускорив шаг, Коннолл подошел к семейству Манроу еще до того, как виконт успел стушеваться.

— Добрый вечер! — размеренно сказал он, глядя на патриарха семьи вопреки острому желанию заглянуть в пронзительные карие глаза.

— Милорд, — отозвалась виконтесса, в то время как Эванджелина сохраняла молчание. — Вы верны своему слову, как я вижу.

— Стараюсь. — Он сделал паузу, но, видя, что за этим не последовало никаких представлений, протянул руку. — Коннолл Аддисон, — произнес он. — А вы, должно быть, лорд Манроу.

Виконт пожал ему руку.

— В самом деле, — тепло проговорил он. — Я собирался… пройтись.

— Здесь душновато, — согласился Коннолл, кивая. — Что касается меня, то я, после того как зарезервирую место в танцевальной карточке вашей дочери, могу присоединиться к вам.

Обратив свой взор на Эванджелину, Коннолл увидел на ее лице смесь раздражения и удивления.

— Я уже говорила вам, что не, буду с вами танцевать, милорд.

Он улыбнулся, на мгновение, пожелав, чтобы ее родителей здесь не было.

— Измените свое мнение, Эванджелина.

— Не вижу причин его менять.

— Очень хорошо. В таком случае я составлю вам компанию на целый вечер. — Он холодно посмотрел на нее. — Это не помешает любому другому подходящему претенденту подойти к вам, я надеюсь.

— Знаете, помешает. Почему бы вам просто не уйти?

— Джилли! Ты не должна разговаривать с джентльменом таким тоном.

— Да он просто издевается, мама! Что я должна делать? Я не могу вызвать его на дуэль.

— Вы должны всего лишь подарить мне танец, и я покину вас на весь остаток вечера.

Эванджелина какое-то время сверлила его взглядом.

— Отлично! — Она вынула из ридикюля танцевальную карту и протянула ее Конноллу. Несколько позиций были уже заняты. Лорд Редмонд резервировал всего лишь один вальс, чертов старый дурак. Вальсы должны быть оставлены для тех, кто способен получить от них удовольствие. Сохраняя несколько удивленное выражение лица, Коннолл выбрал контрданс ближе к окончанию вечера и вернул карточку.

Эванджелина посмотрела на его выбор и подняла на него глаза.

— Теперь вам придется ждать около двух часов, и вовсе не рядом со мной.

— М-м… Извините меня. Лорд Манроу, вы не желаете отойти в сторонку, чтобы покурить?

— С удовольствием. Благодарю вас, милорд.

У Эванджелины были некоторые интересные — и отнюдь не лестные — соображения о мужчинах, и в частности о нем. Лорд Манроу вполне мог стать ключом к решению вопроса, откуда у нее подобные соображения, и Коннолл чувствовал, что может получить некоторые ответы. Кивнув Эванджелине и ее матери, он жестом показал ее отцу на выход. Какая досада, что здесь не позволяется джентльменам курить внутри здания! А поскольку здесь и спиртное не подается, то вообще непонятно, почему этот дом стал таким популярным.

— У вас и моей Джилли, кажется, существует некоторое недопонимание, — сказал виконт, когда они спустились по лестнице вниз.

Коннолл предложил ему сигару.

— Мы конфликтуем с самой нашей первой встречи, — согласился он.

Манроу с удовольствие вдохнул запах сигары.

— Очень приятный запах. Элоиза не позволяет мне курить, говорит, что это зловонный порок, так что вы не можете себе представить, как я вам благодарен.

— Если бы я не мог иногда выкурить сигару, думаю, что приставил бы себе пистолет к виску. — Улыбнувшись, Коннолл поднял стекло лампы у одной из карет и прикурил. Манроу последовал его примеру.