Заложница крови - Кристина Бирюкова

с парнем, плавно качаясь и извиваясь. Признаюсь, смотрелось горячо. Он на дотрагивался до них, но эти движения, имитирующие прикосновения, смотрелись правдоподобно. Вот Цинева приблизилась вплотную, прижалась пышной грудью, и схватила парня за шею. Лузина крепко обняла его со спины.

Мастер немного наклонила шею парня в сторону, и прижалась ртом. Стон, который раздался, был полон наслаждения. Лузина подождала, пока Цинева не сделает несколько глотков, и прижалась с другой стороны шеи. Снова стон, едва граничащий с криком.

Парень едва стоял на ногах, прибывая в эйфории. Его тело било мелкой дрожью. Готова поспорить, я не успею досчитать до десяти, как он уже кончит.

Мысленно уже начала считать. И на восьмой секунде, в тот момент, когда девушки выпустили его из захвата, убрали клыки, парень рухнул содрогаясь. На штанах появилось мокрое пятно. Я оказалась права, и десяти секунд не прошло.

Я старалась сидеть с безразличным, скучающим выражением лица. Но внутри у меня все горело. Горло пронзил спазм, а в груди стало болеть. Клыки, которые я пыталась контролировать, жутко ныли. Мне хотелось подойти к этому парню, из шеи которого, еще просачивались капельки крови. Вцепиться мертвой хваткой, и испить. Сделать жадный первый глоток, наполнив рот живительной сладкой влагой, с металлическим привкусом. Но вцепившись руками в обивку дивана, сидела неподвижно.

Цинева кивнула охране, и парня, подхватив на руки, понесли прочь. Я следила за тем, как его уносят, боясь подорваться с места, и последовать за ним.

— А, он вкуснее, чем я думала, — довольно улыбалась Лузина.

Мне захотелось сжать руками ее шею, и оторвать голову. Именно она виновата в том, что я сейчас так страстно желаю испить чьей-то крови.

— Думаю, вон тот тоже будет неплох, — указала Цинева на парня, который танцевал в стороне.

Девушка вновь заняла место рядом со мной, и поманила парня пальцем. Он шел играючи, танцуя, показывая свое мастерство. Меня начало потихоньку отпускать, но голод все еще присутствовал. Теперь, мне будет еще тяжелее дождаться момента, когда мой личный кормилец придет в норму.

Остановившись возле нас, парень не прекратил танцевать. Его движения были мастерскими. Уверена, это не первый его "праздник".

— Не плох, скажи? — обратилась ко мне Мастер.

Я лишь кивнула, боясь открывать рот в лишний раз. Десна все еще пыли, клики едва заметно удлинились. Но Циневе хватило и этого. Встав с дивана, она обошла парня, и толкнула его на меня. Он упал, больно ударившись коленями. Успел выставить руки вперед, да и только. Теперь, он стоял на коленях вплотную ко мне, едва ли на лежал на моих бедрах. Его руки лежали по обе стороны от меня, касаясь бедер.

Парень сперва удивился, но быстро взял себя в руки. На меня посмотрели с ожиданием и надеждой. Он жаждал вампирского укуса.

— Пей, — не сказала, а приказала Цинева, подпитав слова силой.

И что мне теперь делать?

Глава 11

Цинева выглядит решительно. В ее взгляде нет ни единой эмоции. Вампир, проживший около трех тысяч лет, который знает, как надавить. Ее сила превосходит мою, она давит на меня, заставляет подчиниться.

Моя вампирская сторона готова это сделать. Наклониться, дать свободу ноющим клыкам, и впиться в нежную кожу, за которой прячется такая сладкая и желанная жидкость.

Но человеческая сторона, та часть, которая еще не пропала — вопит внутри. Она хочет подорваться с места и бежать. Так далеко и быстро, как только возможно.

— Он не мой кормилец, — выдавила из себя, едва не скрипя зубами.

— Твой кормилец — полудохлый раб. Выпьешь из него сейчас, и страже придется копать новую могилу, — сказала Мастер то, что я и сама знала, — Пей! — настойчиво повторила.

Ее сила давила все больше и больше, она не оставляла мне выбора. Как бы я не пыталась сопротивляться, руки дрожат, и вот, я уже тянусь к парню.

Внутри меня целый ураган — гнев за то, что она пытается мной управлять. Страх, потому что я не могу сопротивляться. Но над этими чувствами преобладает лишь одно — голод. Он как кошка, скребёт внутри меня.

Я так долго пыталась его подавить, так много сил прикладывала, и сейчас все рухнет? Да ни в жизнь!

Очутившись в новом мире, я не стала всеобщей любимицей с мужиками, которые носят меня на руках. Никакой любви и преданности, никакого счастья и спокойствия. Каждый день я боролась сама с собой, пыталась научиться жить заново, в новом мире и теле. Столько упорства и воли!

Резко вцепилась парню в волосы, кажется, даже содрала кожу ногтями. Клыки уже не ныли, они вылезли и готовы были распороть нежную кожу. Приблизившись вплотную к лицу парня, набросилась на его губы. Целовала, словно мы были горячими и страстными любовниками. Подчиняла своим напором, исследовала языком его рот. Стон, граничащей между удовольствием и болью, меня немного отрезвил. Но я не остановилась до тех пор, пока не задела клыками нежную кожу губ, пуская кровь.

Не сделать хотя бы глотка оказалось неимоверно тяжело. Отпрянула от парня, как от огня. По его подбородку потекла тонкая струйка крови, падая на грудь. Оттолкнула его от себя, подскакивая на ноги. Парень тяжело дышал, все еще не восстановив дыхание.

— Довольна? — едва не рыча, посмотрела на Циневу.

Девушка стояла с широкой улыбкой. Во взгляде видела торжество и превосходство. Она выглядит так, будто победила в сражении.

— На сегодня хватит и этого, — махнула мне рукой Мастер, — Но в следующий раз, сделай как положено, — прорезались опасные нотки в голове.

Не задерживаясь больше ни на секунду, направилась к выходу. Шла быстрым шагом, пытаясь как можно скорее покинуть зал. На деле, мне хотелось бежать без оглядки. Я все еще чувствовала сладкий запах крови того парня. Охрана расступилась передо мной, пропуская. Стен со Стивом, привычно последовали за мной.

— Завтра вечером подойди ко мне в кабинет, обговорим твои новые обязанности, — в догонку бросила Цинева, и потеряла ко мне интерес.

В свои покои не шла, а летела. Перепрыгивая через лестницу, пыталась убежать от самой себя, сидящей глубоко внутри. Не только голод раздирал меня изнутри, но и гнев. Я чувствовала себя собакой, которой отдают приказы. Мерзкое чувство.

Перед тем, как захлопнуть дверь, отпустила свою охрану. Знаю, что один из них все равно будет стоять у двери, но мне было плевать. Закрыла дверь в свою спальню на замок, прислонилась к ней, и сползла на пол. Глаза щипало от не пролитых слёз, но я давно разучилась плакать. Слезы — слабость,