Дилемма - Рамез Наам

Уехать они могли только на поезде. В аэропортах установили детекторы нексуса, а на прошлой неделе он видел по новостям, что на границе поймали ребят, пытавшихся провезти нексус в багажнике машины. Значит, и там детекторы. Стоило Дерику лишь намекнуть сыну, что от нексуса хорошо бы избавиться, тот закатывал страшную истерику. Нексус изменил его жизнь. Он любил его больше всего на свете и не готов был с ним попрощаться даже на время.

Значит, через детектор им не пройти. Выход один – добираться на поезде.

Они встали в очередь перед выходом к поездам. Дерик бросил взгляд на установленное в дверях оборудование: металлоискатель, терагерцевые сканеры, агенты Управления безопасности на транспорте. Все как обычно, никаких детекторов нексуса, слава богу.

Дерик посмотрел на сына, улыбнулся и послал ему счастливые спокойные мысли. Бобби робко засмеялся и улыбнулся в ответ. Он предвкушал интересное путешествие. Господи, какие разительные перемены!

Вообще-то Дерик даже не планировал лечить сына нексусом. Он видел его лишь однажды, еще в армии, когда они вытаскивали из беды Уотсона Коула, здоровенного сержанта, зомбированного этим наркотиком. Он совсем съехал с катушек и не мог отличить своих от врагов – прямо как тот несчастный, что стрелял в президента.

А потом в группе для отцов детей-аутистов ему шепнули про нексус. Парень по фамилии Шнайдер отвел его в сторону и рассказал, что вот, мол, какую штуку придумали. Лечить аутистов нексусом, витамином N. Его сыну здорово помогает. Конечно, полностью от аутизма не избавишься, но можно намного облегчить жизнь ребенку. Только принимать его должны оба. Отец и сын. Бобби и Дерик. Для них это не наркотик, это – связь.

Дерик чувствовал руку сына, ощущал его радость. Бобби учился видеть мир иначе, глазами Дерика, понимать окружающих людей, не пугаться людных и шумных мест.

Постепенно Бобби начал меняться. Учителя и социальные работники тоже это заметили. И стали задавать вопросы…

В зале висел телевизор. Две пожилые супружеские пары что-то рассказывали репортеру. Внизу экрана бежали титры: «РОДИТЕЛИ РАЗРАБОТЧИКОВ НЕКСУСА ПРОСЯТ ЧЕСТНОГО СУДА. «Мы не знаем, где Ранган и Ильяна. Никто их не видел. Их где-то держат уже полгода, не дают им адвоката. Так нельзя. Это не по-американски!»»

Страшный сон любого родителя. Нет, Дерик этого не допустит. Он никому не отдаст Бобби.

Дерик шагнул вперед, поставил большую спортивную сумку на ленту сканера для досмотра багажа. Осталось совсем чуть-чуть.

Мексика ждет!

Он потянулся к карману, чтобы достать форс-карту – по закону и уставу морской пехоты он должен был уведомить Управление безопасности на транспорте о смертельно опасном форсировании навыков.

И вдруг он увидел, что вдоль очереди идет агент Службы безопасности с электронным жезлом. Дерик оцепенел. Человек, стоявший в очереди за Дериком, что-то сказал. Агент Управления безопасности на транспорте посмотрел на дисплей жезла, поднял глаза и нахмурился. Затем взглянул на Дерика.

Черт!

Он схватил с ленты свою сумку и виновато рассмеялся:

– Ой, простите, забыл кое-что!

Он покрепче сжал руку Бобби, развернулся и потащил сына к выходу. Разум Бобби излучал тревогу, беспокойство, растерянность. Ему очень хотелось прокатиться на поезде.

Дорогу им преградил другой агент Управления безопасности:

– Все в порядке, сэр?

– Да, – быстро нашелся Дерик, – просто забыл бумажник в кофейне.

Агент поднес палец к наушнику в ухе и кивнул.

– Сэр, пройдемте со мной.

Дерик услышал шаги за спиной и справа. К ним бежали еще два агента.

Черт!

Бобби почуял его страх. Эхо его страха отдавалось в душе сына, нарастало… Мальчик был уже на грани истерики.

– Непременно, только бумажник заберу.

– Сэр. – Рука агента легла на электрошокер. – Пожалуйста, пройдите со мной.

Мой мальчик, подумал Дерик. Они заберут у меня сына. И запрут его в клетку.

Дерик с печальным вздохом кивнул:

– Ладно, как скажете.

Агент слегка расслабился, и тут Дерик нанес удар: пнул его прямо под дых и свалил с ног. Не успел тот приземлиться, как Дерик уже размахнулся тяжелой сумкой и швырнул все пятьдесят фунтов во второго агента. Тот пошатнулся и едва не упал.

Никто не заберет у него сына.

В следующий миг Дерик закинул на плечо орущего Бобби и помчался прочь. Ноги с гипермускулами набрали чудовищную скорость, увеличенное сердце кормило тело богатой кислородом кровью.

Раздались крики. Люди у него на пути в панике бросались врассыпную. Бобби орал, как ненормальный: «ААААА! АРРРРР! ААААИИИИИ!», царапался и кусался. До выхода оставалось двести ярдов. Сто пятьдесят. Всего сто!

Гарпуны электрошокера вонзились ему в поясницу. Мышцы спины и ног свело судорогой, Дерик и Бобби рухнули на пол и несколько метров проехали по кафельному полу.

Дерик потянулся назад и вырвал гарпуны из поясницы. В этот момент его окружили агенты. Он размахнулся и впечатал правый кулак в лицо первого нападающего, сшиб его с ног.

Бобби снова закричал: «АААААААААААААААААА!»

Ужас, гнев, хаос переполняли сознание.

Второй агент побежал на него с дубинкой, и Дерик сломал ему руку. Налетели еще двое. Нога одного хрустнула под его сапогом, как веточка, а второй отлетел в сторону с тяжелым сотрясением мозга.

Нет, он не отдаст сына!

Бобби лежал на полу, ошарашенный. Дерик закинул его на плечо и побежал.

Восемьдесят ярдов.

Пятьдесят.

Тридцать.

Успеем!

А потом загрохотали выстрелы, и свинцовые пули разорвали грудь Дерика. Одна, вторая, третья. Он полетел вниз, вниз, вниз, лицом в пол.

Безумный визг Бобби у него в ушах. И в голове. Последний звук в его жизни. Мальчика, бьющегося в истерике и выгибающегося, потащили прочь от трупа отца.

Кейд стер пот с лица, здоровой рукой откинул в сторону зеленые ветки. Жара стояла невыносимая, даже в такой ранний час, даже в горах, разделяющих Камбоджу и Вьетнам, даже в джунглях.

– Уже немного осталось! – крикнул шедший впереди Фенг. – Сегодня будем на месте.

В движении. Его жизнь теперь проходила в постоянном движении.

Камбоджа на какое-то время стала для них спасением. На целых несколько месяцев. Они были в безопасности, прятались в монастырях. Кейд работал с монахами, учился успокаивать и направлять разум посредством медитации, погружаться в обезличенное состояние, позволявшее нескольким сознаниям под нексусом сливаться в одно целое. В благодарность он учил их тому, что знал сам – нейробиологии, основам программирования нексуса. Делился идеями приложений, которые помогли бы монахам усовершенствовать медитацию.