Гарпунер - Андрей Алексеевич Панченко

артпогреб проверить, в отсек точно попала вода, а значит нас снова ждала бесконечная работа по смазке пружин и перекладке промысловых линей (что бы они не смёрзлись).

В течении дня весь экипаж побывал на «Коряке». В это время водолазы с плавающего консервного завода заварили небольшую пробоину и выправили погнутую лопасть винта и в целом мы были готовы к плаванию, вот только куда идти, пока мы не знали — ждали радиограммы с берега, а потому экипаж продолжал приводить китобоец в порядок и заниматься своими делами.

На обед у нас были варёные камчатские крабы, плавзавод поделился деликатесом, и мы от пуза лопали членистоногих, жалея только о том, что этот завод ещё и пиво не производит. Вкусные заразы! На китобойце сразу же образовался дефицит разделочных инструментов, но стармех лично презентовал мне пассатижи. Так-то варёного краба разделать не проблема, только вот из ног и клешней, если нет специальной тонкой вилки, выковыривать мясо проблематично. В своё время, я много раз в ресторанах вкушал это блюдо, и попросил кока сварить на гарнир рис. Когда вскрываешь панцирь, то бульон, который остаётся под ним, с рисом идёт за милую душу! Крабы были огромные, и съев две штуки, я наелся от пуза.

К вечеру нам сообщили, что «Алеут» и флотилия вышли из «Двойной» и направляются в порт Иокогамы, для дальнейшего разбирательства, а нам предписано присоединиться к флотилии в Японском море, когда они покончат с формальностями и выйдут из японских территориальных вод. «Энтузиаст» отправлять в японский порт опасно, к нам у японцев самые большие вопросы, так как, по их словам, мы открыли огонь по японским военным катерам. Не был в Японии, и не очень-то и хочется! Еще с того времени, как на мой катер в будущем наехал, а потом раздавил, японский китобоец, я к ним отношусь, мягко сказать, хреново. Ждать флотилию мы будем в открытом море, а в случае сильного шторма направимся к берегам Кореи.

Капитана арестовали сразу после ужина. Вызвали снова на «Коряк» и назад он уже не вернулся. Об аресте нам сообщил старпом, который и принял командование судном.

— И за что его? — обеспокоенно спросил Бивнев, когда в тесной кают-компании начальствующего состава собрались все оставшиеся руководители «Энтузиаста».

— Вёл себя пассивно, отстранился от управления судном, обвиняется в шпионаже в пользу Японию и попытке сдать «Энтузиаст» японским властям — судорожно поправив воротник форменного кителя, сообщил старпом. А Бивнев после его слов побледнел и с расширенными от ужаса глазами вжался в диван. Он ведь тоже предлагал сдать китобоец японским военным, а значит ему есть за что переживать. Не знаю, как другие, но я про его поведение промолчал, да меня про него особо и не спрашивали. Наоборот, я рассказал, что он пытался вместе с Толиком спасти судно, соорудив из подручных средств плавучий якорь и чуть не погибнув при его установке…

— Дела… — протянул стармех — и что, ты теперь за капитана?

— Пока я. А там или нового с «Колымой» пришлют, или кого-то с «Алеута» к нам направят. А может до конца рейса и меня оставят. Вообще я просил добавить нам экипажа. У Виктора нет помощника, а вдвоем с Ашуровым им будет трудновато, да и нам с Дмитрием теперь вахты надо будет распределить, хотя Жохов же у нас штурман? Вот его можно в качестве вахтенного помощника ставить — начал рассуждать старпом — в общем, дойдём до «Алеута», а там решат. Чего тут гадать?

— Звездец! — резюмировал я.

— Это верно… — согласился со мной старпом — ладно мужики, нужно готовиться к выходу. Хотя торопиться нам и некуда, но лучше тихим ходом и без аврала дойти до места и уже там болтаться в ожидании флотилии. Отходим через час, если наверху опять чего нового не выдумают…

Начальство нового ничего не выдумало и скоро мы отчалили от «Коряка» с облегчением вздохнув. Кроме капитана, потерь в экипаже больше нет и вроде бы мы легко отделались, но кто его знает, что будет дальше, любого из нас могут взять за жопу, как только мы окажемся на «Алеуте», там тоже есть представитель от чекистов, и он уже отличился тем, что арестовал замполита. Разборки с японцами ещё не завершились, и могло случиться всякое. Как рассказал старпом, не так давно, пару лет назад, по настоянию японских властей наказали пограничников, которые открыли огонь и потопили японского браконьера, когда с его борта начали стрелять из винтовок, на требование остановиться и пройти досмотр. Тогда арестовали и всё судовое начальство и даже начальника пограничного поста, хотя он вообще к инциденту отношение не имел. Только вот было это ещё до Хасана и наши тогда пытались поддерживать хорошие отношения с японцами. Надеюсь сейчас до этого не дойдёт, потому что тогда под раздачу я точно попаду, как главный инициатор «тренировки» в стрельбе. Будем конечно надеяться на лучшее, но на душе всё равно кошки скребут… «Энтузиаст», забитый углём и питьевой водой, уходил в Японское море.

Про переход нет смысла что-то говорить, он прошёл спокойно. Уже в Японском море мы смогли связаться с «Алеутом» и были в курсе его дел и того, что всё же случилось в бухте.

Как только «Алеут» вошёл в бухту к нему на небольшом катерке подощёл капитан порта, так по крайней мере он отрекомендовался. Он сравнительно прилично говорит по-английски. Капитан-директор настойчиво просил у него подтвердить разрешение на вход в порт письменным документом, что тот немедленно и сделал. Получив официальный документ, представитель НКВД решил на всякий случай его сфотографировать. От японцев всего можно ожидать, тем более в таком дальнем месте.

Как только успели поговорить с гражданскими властями, как к «Алеуту» явились новые «власти», уже другого порядка — военные… Радиорубка была опечатана, связь с миром и кораблями флотилии прервана, поставлены часовые в машине, на капитанском мостике, у радиорубки. Японцы изъяли вахтенный журнал. Разрешение на вход в порт, порвали на глазах у капитана.

Когда по не вошедшему в гавань «Энтузиасту» открыли огонь, то наши подумали, что китобойцу конец. Капитан-директор заявил решительный протест, но был вежливо послан в пешее эротическое путешествие. Экипажам арестованных судов только и оставалось, что смотреть как расстреливают их товарищей, бессильно кусая губы. Наш чекист, закрывшись у себя в каюте, из иллюминатора вел фотосьемку «боя». Когда, выпуская клубы черного дыма, наш китобоец запросил помощи, капитан отдал распоряжения готовить моторные вельботы для нашего спасения, от