Живем только раз - Марина Серова

Такая экзотическая личность всегда привлекает внимание, а это для меня очень удобно: самой можно в определенный момент оставаться в тени.

И я сказала:

— Хорошо. Тогда поехали. Меня зовут Таней. Как зовут вас, я знаю. Остальное обсудим по дороге. О’кей?

Левушка молча кивнул, улыбнулся и поправил очки указательным пальцем.

И мы с ним отправились в Антоновку. По дороге Левушка с воодушевлением посвящал меня в тайны своей общественной деятельности, рассказывал о том, как заграница им, экологам, помогает. Своим детищем — «Центром экологического содействия» — он очень гордился. Уверен, что без него «страна попросту захлебнулась бы в нечистотах», как он выразился.

Свернув с трассы на дорогу, которая проходит через Антоновку, я остановилась.

— Послушай, Левушка, я знаю, что только такой человек, как ты, жертвующий своим здоровьем ради спасения человечества, мне может помочь.

Он довольно заулыбался, поправил очки и сказал:

— Разумеется, Танечка, говори, что надо делать.

И я изложила план.

Я не стала близко подъезжать к особняку, а оставила машину в тихом переулке. Дальше мы отправились пешком.

Левушка, получив последние наставления, пока остался около машины.

На сей раз запросто пройти в особняк Губера не представлялось возможным: калитка была заперта изнутри.

Я позвонила.

Калитку открыла женщина лет сорока, полноватая, с короткой стрижкой, одетая в легкое простенькое платье.

На лбу и над верхней губой женщины поблескивали капельки пота. Платье местами тоже потемнело от влаги. В руках у нее была тряпка.

Я пришла к выводу, что домработница у Губера все же имелась.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я.

— Здравствуйте, — кивнула она.

— Я из фирмы «Цептер», мы можем кое-что вам предложить.

— Проходите. Хозяйка дома.

— А как зовут вашу хозяйку? — спросила я, шагая рядом с ней по тропинке, вымощенной плитками.

— Ирина Анатольевна ее зовут.

— А как ваше имя?

— Нина Ивановна. Только зачем вам это, я все равно ничего покупать не собираюсь.

— Это совсем неважно, — затараторила я. — Пока я ничего не продаю. Хочу только показать. А вдруг ваши соседи что-то купят. Я хочу устроить презентацию и кое-что показать. Вы, конечно, здешняя?

— Да. Я вон в том доме живу, у перекрестка. Только зря все эти презентации. У основной массы тутошнего населения денег на хлеб едва хватает. А таких особняков здесь раз, два, и обчелся.

Мы с ней остановились у крыльца.

— Проходите, пожалуйста.

Я вошла в прохладное помещение. После уличной жары это было особенно приятно.

— Нина, кто там?

— Проходите, она в гостиной, — сказала женщина. И уже Ирине: — Тут из фирмы девушка пришла.

Я прошла в гостиную и увидела хозяйку дома. Она возлежала на диване с книгой в руках. Около дивана стоял журнальный столик с изогнутыми ножками, на нем расхристанная кипа журналов мод и телефон.

И никаких следов печали, а ведь только вчера из этого помещения вынесли покойника. Лишь фото с черной ленточкой на телевизоре.

Одежда хозяйки тоже была совершенно лишена следов траура. На ней были легкие бриджи чуть ниже колен и трикотажная с коротким рукавом кофточка до талии. Осветленные волосы были забраны на затылке в хвост.

Я лучезарно ей улыбнулась:

— Здравствуйте, Ирина Анатольевна.

— Здравствуйте. — Женщина отложила книгу, села и указала мне на кресло у окна: — Садитесь, пожалуйста.

Я уселась в кресло и, достав буклет, арендованный у Ленки, стала им обмахиваться.

Ирина изучающе смотрела на меня и тоже улыбалась.

— Я представитель фирмы «Цептер».

— А что это за фирма такая? Что-то я про нее ничего не слышала.

Хозяйка особняка поднялась с дивана, взяла с подоконника зажигалку, пачку сигарет и, вытянув одну, протянула пачку мне:

— Не желаете?

— С удовольствием. — Я тоже взяла сигарету. Ирина достала из-под дивана пепельницу с внушительным количеством «бычков» со следами губной помады.

Мы закурили.

— Наша фирма продает великолепную посуду. Посмотрите, какое это чудо, — начала я.

— Простите, я не очень-то интересуюсь посудой.

— Подождите говорить «нет». Сейчас я пришла не для того, чтобы продавать, а только хочу показать вам продукцию фирмы, рассказать о достоинствах ее посуды. Ведь позволили же вы себе импортный телевизор, так почему не можете позволить себе посуду, которая создает настроение. От этого улучшается аппетит и, следовательно, пищеварение.

Остановившись на мгновенье, чтобы затушить сигарету, я снова начала мести пургу о невероятных достоинствах посуды фирмы «Цептер». Одним словом, по принципу «покупайте матрацы в цветочек». Хорошо еще Ленка просветила меня вчера, как должен действовать представитель фирмы. Другими словами, специалист по убалтыванию.

Теперь я встала с кресла, вручила хозяйке буклет, открытый на нужной странице, а сама начала быстро перемещаться в пространстве, поясняя на ходу, где какому шедевру из буклета место.

Ирина смотрела то на меня, то в буклет.

— А вот взгляните на эту напольную вазу, она просто очаровательна. Только представьте себе, в спальне, в углу у окна… Где у вас спальня?

В этой комнате мне уже нечего было делать. Полдела я уже сделала — пристроила «жучок» в посудном шкафу.

Хозяйка, вдохновившись идеей обновления интерьера, словно загипнотизированная, повела меня в спальню.

Там я снова демонстрировала свои гениальные способности дизайнера и рекламного агента в одном лице. В результате еще один «жучок» мирно поселился под подоконником. На прикроватной тумбочке тоже стоял телефон.

— Шикарный у вас дом, — продолжала я. — Несколько телефонов. А тут все-таки не город.

— Да нет, только два. Этот и в гостиной, они параллельные.

Я не стала заострять на этом внимание, чтобы она не насторожилась.

А мне нужен доступ к телефону.

Я снова вернулась к разговору о посуде.

Болтая без умолку, я уже выложила практически все, что имела за душой.

И, наконец, когда мы вернулись в гостиную, раздался звонок в дверь.

Я облегченно вздохнула и взглянула на часы. Левушка был пунктуален. Прошло сорок минут — тютелька в тютельку.

Ирина вновь указала мне на кресло у окна, а сама крикнула: