Энергия души - Алексей В. Мошков

приходилось на всю катушку. Осгут двигался так, словно жилы у него были сплетены из живых лиан. Его голое тело, не прикрытое даже набедренной повязкой, проскальзывало между старыми шипами, ядовитыми стрекалами плодожорки, свежими побегами плутня без малейшего вреда. Симур же, который до сего солнца считал себя лучшим в Городе лесоходцем, вскоре уже с головы до ног был покрыт царапинами и ожогами.

Через несколько мгновений такой гонки он уже ни о чем не мог думать, кроме как о том, чтобы не коснуться обнаженной кожей какой-нибудь царапучей или ядовитой лесной дряни. Он даже не пытался запомнить дорогу, чтобы найти обратный путь к тропе. А если бы и попытался, никакого толку из этого бы не вышло. Лес и впрямь оказался куда более просторным и запутанным, нежели представлялось ему раньше. Верхние Кроны, Средние Кроны, Нижние Кроны…

Чепуха! Невежественное упрощение! На самом деле у Леса были тысячи крон и ярусов, заплутать среди которых мог кто угодно.

И все эти ярусы были густо населены растениями-паразитами, животными и насекомыми. Многих из них Симур видел впервые. Выходит, не обманывал колдун, когда говорил, что мир за пределами Города гораздо обширнее и сложнее, чем кажется таковым, когда смотришь на него через смотровой лаз в трухлявой коре или крадешься по узкой тропе от одной колонии грибунов до другой. Какие же еще чудеса откроет ему Осгут? И почему, за какие заслуги он выбрал для своих откровений именно его, Симура? Этот второй, действительно важный вопрос мелькнул в его голове и тут же пропал. И неудивительно! Колдун прервал свой изнурительный для юного древолюда бег.

— Вот мы и пришли, — сообщил Осгут. — Заходи. Гостем будешь.

Повертев головой, Симур не сразу сообразил, куда ему следует заходить. А когда догадался, ахнул! Между двумя ярусами висело что-то вроде громадной корзины, только сплетенной не из прутьев, а из толстых сучьев. В некоторых местах корзина была прорезана смотровыми лазами, а вместо ворот в нее вела круглая дырка в днище, куда нужно было взбираться по двум длинным жердям с перекладинами. Такие жерди использовали в Городе только немощные старухи, которые не могли карабкаться по трещинам в коре. Странно, что это нехитрое приспособление было нужно такому ловкачу, как Осгут.

— Это мое обиталище! — сообщил ловкач.

Он подпрыгнул, ухватился за нижнюю перекладину, подтянулся и начал взбираться к отверстию. Симур последовал за ним. Вернее, попытался последовать. Оказалось, что не так-то легко допрыгнуть до перекладины. Осгут оглянулся, сощурил свои и без того узкие глаза и протянул незадачливому гостю руку. Юный древолюд мог поклясться, что рука эта стала вдвое длиннее, хотя и не заметил, чтобы она вытягивалась. Тем не менее он обеими руками вцепился в жесткую ладонь колдуна, и тот легко, как пушинку сдуванчика, поднял Симура к себе. Через несколько мгновений они оба оказались внутри «корзины», такой удивительной, что Симур напрочь забыл о том, что его волновало совсем недавно.

Посреди обиталища рос гигантский дожделодец, чашечка которого уходила вверх и, видимо, выступала над крышей. В нижние мясистые листья его были воткнуты желобки, по ним накопленная вода просачивалась в большую чашу из скорлупы исполинского ореха. Хочешь пей, хочешь умывайся. Вокруг чаши был устроен помост с самой разной домашней утварью. Здесь были плетенки, обмазанные клейковиной, и плошки для еды, и еще какие-то приспособления, которых Симур раньше и не видел. Самое интересное, что такие же помосты оказались и наверху. В них были прорезаны лазы, а к этим лазам приставлены жерди с перекладинами.

Симуру немедля захотелось вскарабкаться по ним, чтобы посмотреть, какие еще диковины ожидают его в этом необыкновенном жилище, но без разрешения хозяина он не осмелился. Между тем Осгут опустился на циновку, разостланную на помосте, и жестом пригласил гостя устраиваться напротив. Когда тот уселся, поджав под себя ноги, колдун пронзительно свистнул. Из темной щели в стене выскользнула живая лиана. В игольчатой листопасти она держала очищенный от скорлупы прыгофрукт. Опустив его в плошку, живая лиана снова исчезла в щели. За нею показалась другая, только эта тащила грибун. За другой — третья, с низкой сушеного флутука.

Живые лианы появлялись одна за другой, и каждая что-то приносила. Вскоре весь помост рядом с Осгутом и Симуром был уставлен плошками с яствами, о каких юный обитатель трухлявого Города не мог даже и мечтать. Конечно, куда больше его поражало то, что живые лианы послушно приносили древолюдам пищу, вместо того чтобы сожрать ее самим. О чем-то таком он мечтал когда-то, прикармливая свою Живулю. Он лишь мечтал, а колдун приручил десятки таких вот Живуль. Как тут не удивляться! Есть ли предел его могуществу?

— Ну и как тебе у меня? — спросил Осгут, подвигая к гостю плошку со снедью.

Проголодавшийся Симур тут же набил полный рот, поэтому не смог ничего толком выговорить и лишь мычал и тряс головой.

— Вижу, нравится, — подытожил его мычание колдун. — То ли еще будет.

Гость и не сомневался. Поглощая угощение, он не забывал вертеть головой. Загадка верхних помостов не давала ему покоя. Что там у чужака? Запасы снеди? Спальный кокон? Разная утварь? Ломая над этим голову, попутно он думал о том, что в таком обиталище можно было бы разместить полгорода. Особенно если избавиться от полоумных старух и злобных Сигнальщиков. Или вот когда гниющий древесный ствол, приютивший в себе племя древолюдов, окончательно развалится, не умнее ли будет построить такие же жилища, куда более удобные и вместительные?

— Они не послушают тебя, — сказал Осгут, как всегда угадавший мысли своего собеседника.

— Ты о чем? — спросил Симур, хотя прекрасно понял, что имеет в виду колдун.

— О твоих соплеменниках. Их страх перед внешним миром сильнее рассудка. Они до последнего будут цепляться за обломки Города, даже если те рухнут к Корням. И поверь, произойдет это скорее, чем они думают.

— Когда? Скажи! Ты обещал.

— Я сказал: как-нибудь потом. Это время еще не настало.

— Ну хорошо, ну ладно. Но ведь надо что-то делать?!

— Кому надо? — зло осведомился колдун. — Тебе?!

— Городу!

— Пусть мертвые заботятся о своих мертвецах, — загадочно изрек хозяин обиталища.

Симур хотел возразить, что его соплеменники еще живы, но вспомнил о мешках с костями в Коконе Совета и промолчал.

— Если у тебя есть другие вопросы, задавай, — пробурчал Осгут.

— Я хочу о Лиме спросить, — помолчав, заговорил его собеседник. — Ты же помнишь, мы вместе приходили, когда ты сидел в Комле. Да если бы не он, я бы и не узнал о тебе. Это он хотел поговорить с тобой, а следующим солнцем