Право остаться - Игорь Негатин

– Сделаем! На завтрак кофе или чай?

– Кофе. Покрепче.

– Обижаете… Слабого у нас не пьют-с! Климат не тот.

– Вот и прекрасно. Кстати, вы говорили, что узнаете про обоз до Форт-Росса.

– Вам повезло! Есть места на завтра. Как раз идет обоз с зерном. Согласились вас взять и даже цену запросили в разумных пределах. Тем более что вы с вашим другом, судя по всему, люди опытные и в переделках бывали.

– Что, неужели на дорогах пошаливают?

– Как вам сказать, господин Талицкий… Нападения на продуктовые обозы никогда не считались чем-то особенным в наших краях. Шалят ребятишки!

– Бандиты есть везде.

– Вот именно. Правда, их здесь называют по-другому.

– Как же?

– Лихие люди.

– Ну да, конечно. Куда же без лихости!

– Вы совершенно правы! – улыбнулся хозяин. – Ни себе, ни людям!

Павлос Ксенакис – так звали хозяина этой гостиницы. Не знаю, чем мы так приглянулись этому греку, но он не только договорился с обозниками, но и здорово сбил цену за доставку наших пожитков в Форт-Росс. Поначалу за проезд и провоз груза с нас запросили червонец! Десять рублей! Сто марок, если считать в привычных ценах! У меня челюсть отвисла, когда услышал! Даже Брэдли, которого не так просто удивить, и тот глаза вытаращил. Сто марок! Больше двух месячных зарплат на посту помощника шерифа!

После этих слов Павлос, присутствовавший при разговоре, нахмурился и огладил черную бороду. Нет, ничего не сказал, но так недовольно посмотрел на мужичка-обозника, что тот опомнился и начал сбавлять цену. В итоге с нас попросили четыре рубля.

Судя по недовольному лицу грека, и эта цена представлялась возмутительно неразумной, но я не стал обострять отношения с местным населением и быстро согласился на озвученную сумму. Возница еще раз покосился на грека, тяжело вздохнул и принял два рубля в задаток. С большим, надо заметить, облегчением! Немного позднее Марк Брэдли озвучил мысль, что еще немного – и возница сам бы заплатил пару рублей, чтобы не раздражать «малыша».

Да, когда я узнал имя хозяина, тоже чуть не засмеялся. Дело в том, что «Павлос» в переводе с греческого означает «маленький», а фамилию «Ксенакис» можно перевести как «чужестранец». Назвать этого двухметрового мужика маленьким чужестранцем язык не поворачивается. Местные жители по этому поводу не переживали и называли его попросту: Павел Тимофеевич. Называли, надо заметить, весьма уважительно, что лишь подтвердило мои догадки: грек не так прост, каким хочет показаться.

Кстати, я только сейчас заметил, что он здорово похож на знаменитого певца Демиса Руссоса. Правда, этим сходство и заканчивалось – Павлос не был таким полным. Высокий, крепкий, поджарый. Сильный, одним словом, мужик. Одежда Ксенакиса ничем не отличалась от одежды здешних жителей. Грубые штаны, сапоги, свитер ручной вязки и светло-коричневый кожаный жилет, подбитый лисьим мехом. На поясе висел нож. Нет, не тесак. Обычный охотничий нож. Рядом с конторкой всегда лежал двуствольный дробовик, а про остальной арсенал можно было только догадываться. Полагаю, что тот был не маленьким.

Во дворе жили собаки – два больших пса, похожие на волков. Серые, широкогрудые, с мощными лапами, они настороженно следили за любым, кто проходил мимо гостиницы, но я никогда не слышал, чтобы они лаяли. Вообще не слышал! Может, и правда Павлос волчат приручил?

Рано утром наш обоз вышел из Михайловки и потянулся на северо-восток, следуя всем изгибам реки. Пятнадцать саней, запряженных низкорослыми мохнатыми лошадками. Нам выделили место посередине. Шли медленно, неторопливо. Народ здесь опытный, жизнью и природой ученый, так что нам оставалось лишь ехать и любоваться окрестностями. Скрипел снег, поблескивая под лучами утреннего солнца. На небе ни облачка – красота, да и только!

Вместе с нами из города вышли две легко нагруженных собачьих упряжки. Они быстро ушли вперед, а каюры – погонщики собак – успели обменяться парой фраз с медлительными обозниками. Выяснив, кто здесь «гужеед», а кто «псам под хвост заглядывает», компании разошлись.

– Что-то случилось, Алекс? – дернул бровью Марк. – Ты сегодня сам не свой.

– Не уверен, но… – начал я.

– Талицкий, черт бы тебя побрал, не тяни кота за хвост!

– Мне показалось, что я видел одного из парней, с которыми ходили к озеру. Помнишь, когда они искали затонувшую лодку?..

– Одного из парней Грэга Джойса?! – вытаращился он.

– Может быть, я ошибаюсь…

– Черт… Лучше бы тебе ошибиться, приятель! Где ты умудрился его заметить?

– В толпе зевак, когда отправляли обоз.

– Тьфу!

Плюй не плюй, все равно ничего не изменится. Что «часовщики» бродят по русским территориям, мне и Влад рассказывал. Гоняли его как зайца и здесь, и в Брикстоуне. Нет, не понимаю, какого дьявола я им понадобился? Информация о нашем мире? Информация о проекте? Ну и что они будут с ней делать? Танцы с бубнами устраивать? Даже если возьмут за горло, что им расскажу? Про офисный труд или как Михалыч чай заваривает? Оно им надо?

Да, я раздражен, и дело здесь не только в очкастых любителях шляп-котелков и артефактов из других миров. Сегодня ночью долго не мог заснуть и под конец оделся и вышел на улицу, чтобы покурить и подышать свежим воздухом. Звучит немного странно, если учитывать табачный дым, но тут уж ничего не поделаешь. Живем как можем. Дело не в этом, а в том, что впервые за все время пребывания в этом мире почувствовал реакцию маячков, которые имплантированы в мои руки. Реакцию… Еще какую, черт бы ее побрал!

Пять пульсирующих ударов с промежутком в одну секунду… Пауза на две минуты, и еще пять ударов… Еще одна пауза, и опять пять ударов! Неприятные ощущения. Сигналы били по рукам, будто шилом – тонким и очень острым. Потом все исчезло, но неприятное жжение продолжалось до самого утра. Было непонятно, то ли меня сканируют, чтобы выяснить – жив или нет, то ли подают какие-то знаки. Зачем? Не знаю. Может, предупреждают, а может, просто технику настраивают. Кулибины хреновы…

Неблагодарное занятие – описывать путешествие, в котором ты просто пассажир. Тем более что в этих палестинах мы с Брэдли – зеленые новички и наше дело маленькое – не мешать и не путаться под ногами. Я так и не выяснил насчет местной религии, но, видно, боги были к нам милостивы, и до Форт-Росса мы добрались без приключений. Повезло? Да, может, и повезло. Я вообще очень везучий человек…

Местность здесь холмистая, и если забраться повыше, то Форт-Росс предстанет перед вами как на ладони. Его можно разделить на четыре части. Разумеется, условно. Так будет понятнее и удобнее для дальнейшего описания. Промышленный район – там разместился десяток небольших фабрик и мастерских. Среди них, между прочим, два оружейных заводика. Портовый район – склады и пристань, где на зимней стоянке замерли пять пароходов, три баржи и один паровой катер. Жилые кварталы и административно-торговый, застроенный кирпичными зданиями. Невысокими, но несколько трехэтажных особняков мы заметили. Над одним развевался трехцветный флаг Форт-Росса, украшенный золотым медведем.