Голос за спиной - Александр Конторович

– Ещё плесни!

– Э! Хорош! – я даже своего голоса не узнал.

– Опа, бля! Очухался!

С моих глаз сдирают какую-то тряпку, и я на секунду зажмуриваюсь от резкого перехода к свету. И тотчас же за этим следует ещё один пинок. Точно, ногой били.… И даже, по-моему, один и тот же человек постарался. Пытаюсь встать, но обнаруживаю, что руки и ноги у меня недвижимы. По вполне понятной причине – их связали. Вот и копошусь на земле, пытаясь как-то перевернуться.

– Поднимите его…

Чьи-то руки рывком ставят меня на ноги.

Осматриваюсь.

Вот же мать твою за ногу…

До отвращения знакомый двор. Макаровская вотчина – вот куда я попал! Да вон и крыша печально знакомого барака.

А перед ним стоит толпа… очень даже недобро на меня глядящая.

Рюкзака у меня больше нет. Отсутствует также и всё вооружение. Не знаю, что там осталось в карманах, но подозреваю, что не слишком много.

– И как, говоришь, его зовут?

А вот и сам хозяин здешних мест – стоит чуть сбоку, поэтому я его толком и не разглядел сразу.

– Денис это! Он с нами в бараке раньше жил! «На бревно» его поставили – а он и съебался! – это спешит высказаться мой старый знакомый. – Андрей.

– Бревно, говоришь… – атаман шайки осматривает меня с ног до головы. – Не совсем хиляк… верю… А сбежал как?

Так… Ему что, тогда не доложили, что ли? А похоже… Ну да, кара за преступное невнимание последовала бы моментально!

– Он… – запинается знакомец. – Ну… там на лестнице кто-то поскользнулся – вот бревно и потянуло в сторону. И окно им вынесло – вместе с переплётом! Двое тогда туда и выпали. Лёнчик-мосол и этот вот… Лёнчику не повезло – разбился нафиг! А Денис… он тогда как-то уцелел… И сбежал!

Ага…

Не видели, стало быть, как я на этого самого «мосла» спрыгивал… Или побоялись об этом тогда доложить. А сейчас – уже и поздно правду-то говорить!

– Сбежал, значит…

Макар наклоняется вниз – на куске брезента перед ним лежит всё моё снаряжение.

Он внимательно его разглядывает, поднимает пистолет и нюхает ствол.

– Из него недавно стреляли… интересно!

По жесту главаря ему приволакивают кресло, в которое он неторопливо опускается.

Пинок – меня подталкивают ближе.

– Поздоровел… отъелся. Стало быть, по помойкам не шарился! Стволы хорошие, одежда не рваньё, как у некоторых. Даже и оброс не слишком сильно! То есть где-то имеется и бритва со станком. И откуда всё это у тебя?

Тотчас же кто-то заехал мне под ребро прикладом – и весьма основательно! Так сказать, намёк на нежелательность молчания.

– Так это… работаю я… курьер…

Сжав губы, Макар кивает.

– Угум… почту разносим? Или пиццу? Может быть, ещё и с бухлом?

– Бумаги передаю. Барахло всякое – в оплату. Ну, так… по мелочи.

– Ну-ну… и пацана моего со страху, поди, завалил, а?!

– Так он же мог меня самого завалить!

Атаман криво усмехается.

– И был бы прав! За побег наказание одно!

Дураком бандит точно не был. И допрос вёл весьма умело, тщательно докапываясь до мелочей. Он никуда не спешил, порою возвращаясь к уже ранее заданным вопросам. Не знаю, понимала ли его свита? По их лицам ясно читалось, что они бы с удовольствием грохнули меня уже после первых ответов. Но главарь никуда не торопился.

– Хищник… Кто-нибудь про такого перца слышал?

Никто – о чём сразу же и поспешили сообщить.

– Значит, трёп всё это! – резюмирует главарь. – Нет такого, стало быть, и базарить на эту тему нечего!

А вот место, где я всё это время отсыпался-отъедался, его заинтересовало намного больше.

– Сдаёшь нычку – я тебя пацанам не отдам. Будешь жить. Не как фон-барон – но будешь! Ну а не сдашь – помрёшь богатым! Твоё право! Может быть, это на том свете и утешит…

Делать нечего – и я подробно описываю ему трансформаторную будку. Объясняю, как туда пройти и куда залезать.

Макар внезапно развеселился.

– Так, говоришь, под носом у этой бабы обосновался?! Хм! Хитёр! Небось, вокруг неё и кормился.

Спешу подтвердить его догадку. Пусть продолжает считать себя самым умным…

– Косой!

– Я! – откликается один из подручных.

– Возьми пару пацанов и прогуляйтесь туда.

– Усёк!

– Всё, что там найдёте, – сюда!

Макар снова оборачивается ко мне.

– До их прихода – живёшь. Если там какой блудняк будет… словом, ты понял?

Ни в какой барак меня не повели. Там же, во дворе, и оставили, приковав обычными наручниками к столбу. Завели руки за спину так, что они охватывали холодную железяку, защёлкнули «браслеты» – и спокойно разошлись по своим делам. Проклятое место жило своей обычной жизнью. Протопала бригада носильщиков, что-то отволакивая на склад. О чём-то переговариваясь, неторопливо прошли мимо патрульные – они тут всегда и раньше ходили. Ничего, на первый взгляд, не изменилось. Одежда моя подсохла – и как по закону подлости, тотчас же захотелось пить! Ныло в затылке – это туда мне чем-то основательным приложили.

Фигово…

Похоже, попытками выдать себя за представителя кого-то серьёзного я ничего не добился, – Макар попросту не поверил. Да и с чего бы это вдруг? Он тут полновластный босс, никто ему здесь не мешает, какие уж тут хищники? Да и трудно было бы ожидать, что он поверит в существование столь мифического персонажа! А вот мне впредь урок будет! Ни к кому нельзя спиной поворачиваться! Вообще ни к кому! Раненый, болезный – тут ни у кого друзей нет! Пока дышит – опасен! Блин, ещё и жрать вдруг захотелось…

* * *

– Так… – ворошит ногой лежащие на брезенте вещи атаман. – Ну… не густо.

Обрез, гранаты, консервы… и прочая мелочь его обрадовали не сильно. Гораздо больше ему понравилось то, что мои слова подтвердились – о чём он сразу же и поведал.

– Я не люблю, когда меня обманывают. Очень не люблю. Ты – пока не спиздел. Ладно… Своё слово держу – жить будешь. А вот как будешь…

Макар оглядывается на своих присных.

– Мысли есть у кого?

Выслушав всех, брезгливо морщит губу.

– Нет у вас деловой хватки… – констатирует главарь. – Господи, ну кто меня тут окружает?! Сплошные мудозвоны, даже поговорить не с кем!

Он присаживается на корточки и ворошит мои вещи. Рассматривает пакетики с немецким томатным супом, морщит лоб, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Значит – так! Ты, – кивает он в мою сторону, – преступник. Бежал, человека моего пизданул – да за любой такой косяк тебя можно и нужно завалить! Но я слово дал – а оно у меня твёрдое!