Дочь моего врага - Морин Чайлд

— Саймон? Это вы? — послышалось из задней части дома. Как обычно, при звуке голоса Тулы внутри у него все напряглось. За три дня он привык к этому ощущению.

Сама того не желая, эта женщина вызывает у него сексуальное вожделение.

Тула живет в его доме только как опекун Натана. Она останется здесь до тех пор, пока не будет уверена, что он способен позаботиться о своем сыне. Между ними ничего нет и быть не может.

В таком случае почему он постоянно о ней думает? Она не принадлежит к тому типу женщин, которые обычно привлекают его внимание, но в ней есть что-то магнетическое.

Всякий раз, когда она улыбается, ямочка на ее щеке дразнит его. Когда она поет малышу, ее голос ласкает его. Возвращаясь с работы, он находит ее в своем доме, но даже не скучает по привычной тишине.

Похоже, он здорово влип.

— Саймон?

На этот раз в ее голосе слышалось беспокойство. Наверное, причина была в том, что он ей не ответил.

— Да, это я.

— Мы на кухне.

Посадив кролика назад в кресло, он вышел в длинный коридор и направился в заднюю часть дома. Стены выкрашены в зеленовато-голубой цвет, полы и двери отполированы до блеска. Саймон знал каждый уголок этого дома. Он в нем вырос и стал его полновластным хозяином, после того как его отец умер несколько лет назад. Разумеется, он многое здесь переделал, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний.

Войдя в кухню, он почувствовал аромат соуса чили, дымящегося на плите. Тула сидела за столом и кормила Натана какой-то зеленой кашицей.

— Что это? — спросил Саймон.

— Зеленая фасоль. Сегодня мы ходили за покупками, правда, Натан? — Она дала малышу еще ложку пюре. — Мы купили блендер и свежие овощи, затем вернулись домой и приготовили ужин.

Саймон готов был поклясться, что Натан слушает каждое слово Тулы. Возможно, дело в том, что, говоря с ним, она растягивает слова. Или, может, внимание малыша привлекает ее мягкий тон и улыбка. Так же как его отца.

— На улице холодно, и я решила приготовить для нас чили, — улыбнулась она Саймону, и он понял, что Мик прав. Тула Барронс совсем не похожа на холодных сдержанных женщин, с которыми он встречался до сих пор.

Интересно, в постели она так же горяча?

— Пахнет аппетитно, — произнес он, прогнав тревожные мысли.

— На вкус еще лучше, — заверила его Тула. — Почему бы вам не закончить кормить Натана? Я пока накрою на стол.

— Хорошо.

Саймон медленно подошел к ним, ненавидя себя за свою неловкость. Обычно он сразу берет быка за рога. Он сможет накормить ребенка. Это же проще простого!

Заняв место Тулы, он взял миску и зачерпнул ложку зеленого пюре. Он чувствовал, что Тула стоит у него за спиной и наблюдает за ним. Черт побери, сейчас он докажет и ей, и себе самому, что способен накормить ребенка.

Отправляя ложку в рот Натану, он оказался совершенно не готов к тому, что малыш плюнет в него зеленой гадостью.

Пока Саймон вытирал лицо, Тула весело смеялась. Затем она неожиданно наклонилась, чмокнула его в щеку и произнесла:

— Поздравляю с боевым крещением, папаша.

В следующую секунду он посмотрел на нее потемневшими от желания глазами, и улыбка исчезла с ее лица. Во рту у нее пересохло, внизу живота вспыхнул огонь.

Они, наверное, целую вечность смотрели друг на друга, прежде чем Саймон сказал:

— Поцелуй был слабоват. В следующий раз мы это исправим.

Сердце Тулы оборвалось.

«В следующий раз»?

Тула помнила, как, сидя в своей маленькой кухне, говорила себе, что это плохая идея. Теперь она полностью в этом убеждена. Она живет в викторианском особняке мужчины, который ей не нравится, но к которому ее влечет.

Вчера за ужином Саймон так трогательно смотрелся с зеленым пюре на лице, что она не удержалась от соблазна и чмокнула его в щеку. Но когда он посмотрел на нее своими большими карими глазами, страсть, которую она в них увидела, потрясла ее.

Нет, она не застенчивая девственница, прячущаяся от мужчин. В колледже у нее был бойфренд, примерно год назад еще один. Но Саймон отличается от них. Они мальчишки, в то время как он настоящий мужчина.

«Перестань, — приказала она себе. — Это не приведет ни к чему хорошему. Ты не должна целыми днями думать о Саймоне Брэдли».

— Это бессмысленно, — произнесла она вслух, двигая стол к одному из окон. Одинокий луч январского солнца прорезал тучи и упал на крышку стола. Немного полюбовавшись им, она продолжила наводить порядок в своем временном кабинете.

Ей не нужно много вещей. Только стол, за которым она сможет работать, и удобное кресло.

— Гм. Если тебе не нужно много вещей, какого черта ты привезла все это?

«Хороший вопрос».

Нет, она не страдает вещизмом. Просто… так получилось. В этом элегантном особняке, где каждый предмет занимает определенное место, она чувствует себя сборщиком хлама.

Повсюду стоят коробки. В одних — книги, которые нужно расставить по пустым полкам, в других — разрозненные рукописи и карандаши с красками. Ей нужно разобрать еще столько вещей.

— Устраиваетесь?

Она подскочила на месте, повернулась и прижала ладонь к груди, словно боясь, что сердце оттуда выскочит. Саймон стоял в дверях. Он улыбался, словно был рад, что напугал ее до полусмерти.

Сердито посмотрев на него, она отрезала:

— Носите колокольчик или что-то в этом роде. У меня чуть не случился сердечный приступ.

— Я здесь живу, — напомнил он ей.

— Я знаю. — Как будто она может об этом забыть! Она полночи пролежала без сна, думая о Саймоне, чья спальня находится дальше по коридору. Ей не следовало его целовать. Разрушать барьер холодной вежливости, который установился между ними в день их первой встречи.

Сегодня утром они вместе завтракали. Они втроем сидели на кухне, которая в три раза больше ее кухни. Она с умилением наблюдала за тем, как Саймон кормил Натана овсянкой, время от времени вытирая кашу со своего лица. Они выглядели как настоящая семья.

Тула застонала про себя и приказала себе успокоиться. Она не должна строить напрасных иллюзий. Она здесь ненадолго.

Войдя в ее кабинет, он огляделся по сторонам и изумленно произнес:

— Как вы можете работать в этом беспорядке?

Она сама думает так же, но не собирается ему об этом говорить.

— Порядок — это скучно.

Его темная бровь поднялась.

— Вы еще и рисуете? — спросил Саймон, глядя на ее эскизы на столе.

— Немного. В основном иллюстрации для своих книг.