Быстрее. Еще быстрее - Никита Степанюк

только Дмитрий, Павел, Юрий, сам генерал и летный экипаж. Разогнав двигатели, техника, загруженная экспериментальными установками, выкатилась из ангара и начала выруливать на взлетно-посадочную полосу. На фоне ожидания самого ответственного события в истории проекта незамеченным осталось то, как Дмитрий отправил сообщение о начале испытаний директору отдела разработок. Ответом были слова о том, что все должно быть по плану.

Вырулив на ВПП, самолет развернулся в стартовую позицию:

– «Моряк», я «Иволга», к взлету готов.

– «Иволга», я «Моряк», взлет разрешаю, – ответила база экипажу транспортника, после чего обороты двигателей начали неуклонно нарастать, разгоняя прочные соосные винты четырех силовых установок, расположенных на крыле самолета. Тормоза с шасси снялись, и тяжелая машина двинулась вперед, увеличивая скорость. Юрий волновался, сидя в кресле в транспортном отсеке, Дмитрий и Павел держались более уверенно, а генерал и вовсе не подавал признаков различия между взлетающим самолетом и комфортным офисом где-нибудь в столице или в самом предприятии «Заслон». Когда всех вдавило в сидения в вертикальном положении, стало понятно, что произошел отрыв от полосы. Через остекление кабины виднелись приближающиеся небеса с редкими облачками.

Спустя минуту полета штурман из экипажа самолета доложил:

– Товарищ генерал, мы заняли предписываемый эшелон.

– Отлично, ребята, – ответил военный и перевел взгляд на ученых. – Начинайте, чего сидим?

Юрий и Павел отстегнули ремни безопасности, подхватились и двинулись к самим установкам, чтобы проверить все контакты и соединения. Дмитрий же остался около панели системы управления в готовности к активации механизма. В кабину пришло сообщение:

– «Пуля-1» «Иволге», к регистрации готовы. Сверка времени.

Пара истребителей пристроилась к транспортнику сзади и по сторонам, фиксируя ее скорость. Обмен пакетами данных синхронизировал системное время бортовых самописцев настолько точно, насколько это было возможно. Экипаж транспортника подтвердил:

– «Иволга» принял, приказ на активацию ускорителя уже отдан. Ждите.

Юрий, сверив свою часть ответственности, сказал:

– У меня все в порядке.

Павел передал Дмитрию:

– Мы готовы. Запускай!

Установив двухкратное ускорение, Дмитрий опустил рычаг основного рубильника. Конденсаторы и провода запели от тока огромной силы, который потек по нему, система экранирования подала поля на обшивку самолета, и тут же контуры самого ускорителя включились в работу, издавая характерные звуки. Истребители заметили, как самолет «Иволги», будто в ускоренной съемке, направился вперед, увеличивая скорость буквально всего: винтов, колебаний. Даже солнечные блики стали какими-то странными и абсолютно нелогичных цветов, потому что свет отражался от металлокомпозита, находящегося под действием ускорения времени не таким, как упал на нее, а где с половинной частотой, где с другого рода искажениями.

– «Иволга», я «Пуля-1», не вижу вас в системах связи, ответьте.

На радарах транспортника также не стало. Визуально непонятный объект вместо самолета устремился вперед, и истребителям пришлось применить форсаж, чтобы догнать его.

Экипаж самолета-лаборатории запросил:

– «Пуля», я «Иволга» системы рабочие, но ничего не видно, сплошные какие-то шумы, – говорил второй пилот, на что командир ответил:

– Связи нет. Товарищ генерал, мы абсолютно одни, оторваны от внешнего мира.

Без комментариев осталось еще и то, что теперь через остекление вместо привычного мира наблюдалось нечто совершенно несусветное: все лучи видимого света почти полностью сменили свою частоту на то, что не было видимым невооруженным глазом, – на ультрафиолет. Инфракрасные лучи же, в свою очередь, частично стали видимого спектра, из-за чего зрение за пределы самолеты выглядело как восприятие картинки сверхнавороченого цветного тепловизора. Дмитрий аж присел, когда увидел подобное:

– Ого…

Юрий также заметил то, как сменилась картина освещения от иллюминаторов, но быстро догадался:

– Это же… Нечто вроде эффекта Доплера, только временное. Перепад времени вызывает подобный эффект… Обалдеть можно…

Генерал спросил:

– А при испытаниях на фургоне такого не было?

– Было, но куда менее заметно, – ответил Павел. – Там все-таки имелся целый район, где скорость процессов изменялась постепенно, не было резких экранирующих границ между областями с разными токами времени.

Аккумуляторы садились довольно быстро, но истребители, если верить визуальному наблюдению, отстали. Дмитрий повысил кратность ускорения для верности и вынул из тайника в панели управления заранее заложенный туда пистолет. Именно в этот момент генерал дал команду:

– Считаю, что испытания прошли успешно. Выключайте установку.

Дмитрий заявил:

– Нет. Мы летим на северо-запад, азимут 293! «Командир корабля», выполняйте!

Генерал опешил, но еще сильнее удивились Павел и Юрий. Пистолет был настоящим аргументом в руках Дмитрия. Голубоглазый блондин стоял во вполне себе отработанной боевой позе, а дуло его личного оружия было направлено в сторону летчиков. В сторону тех, кто находился около установки в транспортном отсеке, понеслась фраза:

– Только дернитесь – убью их!!! И тогда никто не выживет!

Юрий вжался за установку, а Павел судорожно водил по тому месту, где обычно носил пистолет, будучи на территории «Заслона». Но на этот раз все сдали оружие по прибытии на аэродром, и откуда у Дмитрия оказался пистолет, никто не смог понять. Командир же понимал, что его дело почти проиграно, но на всякий случай переспросил у непосредственного начальника:

– Товарищ генерал?

Дмитрий быстро заглушил его так громко и четко, как мог:

– Молчать всем!

Индикаторы заряда батареи аккумуляторов указывали на девять минут работы при текущем режиме расхода, однако это внутри самолета. Для внешнего времени это было три минуты, за эти три минуты самолет пролетел бы столько же, сколько за девять при текущей скорости. Дмитрий приказал:

– Пилот, увеличь скорость самолета! Мы должны лететь как можно быстрее.

Генерал же мог бы попытаться совершить рывок, и даже мог бы привести самолет обратно на аэродром в случае гибели летчиков, но расстояние было слишком велико: его Дмитрий успел бы пристрелить даже если бы его пуля была третья по счету после двух членов экипажа.

И тут командир единственно верное решение: он резко подал штурвал от себя. Самолет бросило в крутое пике, а для Дмитрия это стало полной неожиданностью: он упал от того, что не был готов к тому, что пол уйдет из-под ног и выронил пистолет. Павла тоже подбросило, но ему удалось сохранить концентрацию и заметил то, как на короткое время нейтрализовало Дмитрия.

«Сейчас или никогда!» – подумал он, когда самолет начал выравниваться, и понесся в безнадежную атаку на своего бывшего коллегу. Генерал успел подхватиться, Дмитрий также встал и даже подобрал оружие. Однако произошло нечто немыслимое: вокруг Павла возникло яркое бело-сиреневое свечение, словно он превратился в молодой люминесцентный водоросль, и он за какую-то четверть секунды преодолел сразу пятерку метров, обошел Дмитрия с фланга и набросился на него, выбив из руки пистолет:

– А ну сюда, гад!!!

Юрий, пораженный тем, что произошло, продолжать смотреть на то, как потухло свечение вокруг Павла. Он